"Восемнадцатый век на дворе!"

Кусочек из романа "Свиток всевластия". Канун Французской революции. Горе-писатель (Помье) и книготорговец.

-----

После получения русского ордена и присвоения части сокровищ умершей старухи Помье чувствовал себя богачом. После выполнения миссии в спальне виконта д`Эрикура – почти безраздельным хозяином палестинского свитка. После замечательного бегства из комнаты, куда он был заперт, – ещё и везунчиком. Ввиду всех этих новых статусов литератор решил, что довольно с него снашивать башмаки и страдать мозолями. Столь значимая фигура, какой Помье стал теперь, достойна того, чтобы перемещаться по городу на извозчике.

Сказано – сделано. Правда, стоил наёмный фиакр немало – 36 су за первый час и 30 за последующие, – ловился с трудом, а по тощей лошадёнке, тащившей его не быстрее, чем движется пешеход, можно было изучать строение скелета млекопитающих... Но для уставшего от вечной экономии, нищеты и ходьбы Помье всё это было сущими мелочами. Грязная вонючая коробка, внутри которой восседал литератор, казалась ему каретой. Жестокая тряска и скрип изношенной конструкции, которую по-хорошему давно уже было надо изрубить на дрова, ничуть не мешали писателю строить планы, намечать сюжеты будущих сочинений и предаваться размышлениями, изредка поглядывая в окошко на мрачные средневековые улочки.

Размышлял он обо всём поочерёдно. Сначала о том, как здорово получилось, что Тереза не засекла ни его ухода, ни его возвращения в ту злополучную ночь. Уже целую неделю, которая прошла с момента проникновения к д`Эрикурам, Помье перебирал в голове события того дня. Как же всё удивительно удачно сложилось! И ревнивый граф его не убил. И про Кавальона удалось подслушать, сидя в запертой комнате: оказывается, это он убийца старухи, вот так история! И девушка так кстати отперла его "темницу", и прореагировать удалось быстро, и погони не было, и в доме не заблудился, когда бежал! А главное, Тереза спала как убитая с вечера до утра, так что всё дело Помье провернул без оправданий и пояснений. Блеск!

Экипаж внезапно затормозил, и писатель со всего маху стукнулся головой о стенку фиакра.

–Куда попёрся, чёрт тебя раздери?! – заорал извозчик. – Что, жить надоело?!... Что?! Ты поговори ещё у меня! Живо хлыстом огрею! И на то, что ты в кюлотах, не посмотрю!

От удара ход мыслей писателя внезапно переменился. Ведь если подумать... Если учесть события последних дней... Получается, что всё не так уж и радужно! Судя по тому, что судачат на рынке и что сообщается в рукописных газетах, в виновность виконта в убийстве никто не поверил. Светские дамы даже вроде как полюбили его ещё больше... 

(...)

Экипаж снова остановился.

–Ну! Давай! Пошла! – орал извозчик.

До Помье донёсся свист хлыста.

–Ты мне эти штучки оставь! Сколько нынче сена сожрала! Думаешь, дешёвое оно было?! Поднимайся, каналья, отрабатывай свою жратву, а не то запорю тебя до смерти, так и знай!

Ещё пару минут литератор сидел в фиакре, ожидая, не встанет ли лошадь на ноги.

–Ну миленькая, ну прошу тебя, ну не подыхай, ну пожалуйста! – запричитал, наконец, кучер, так что Помье понял, что дело плохо.

Когда он вылез из экипажа, вокруг павшей лошади уже собралась толпа нищих, дожидавшихся шанса разделать ещё не остывшее тело и употребить его в пищу. Позади фиакра, создававшего затор, уже сгрудились несколько дилижансов, кабриолетов, телег и карет. Их кучера на чём свет стоит ругали невезучего извозчика и его не вовремя околевшую скотину. Тут не обращал внимания ни на кого. Ободранный, в дырявом кафтане, он обнимал свою дохлую лошадь и рыдал в голос: видимо, она была его единственной кормилицей и единственным богатством. С каждой секундой вокруг фиакра собиралось всё больше и больше зевак: солидные буржуа, приказчики из соседних лавок, подёнщики, слуги, солдаты, приехавшие на рынок крестьяне из окрестных деревень, праздношатающиеся философы, вездесущие детишки, скучающие барышни в укороченных сюртучках на манер мужских и скромных платьях без кринолинов в английском стиле – кто только не пришёл поглазеть на дохлую лошадь, всем было дело до остановившегося фиакра!

Помье, понимая, что надеяться больше не на что, решил не дожидаться, пока кучер вспомнит о нём и решит стребовать плату за проезд. Воспользовавшись общей сутолокой, он быстренько затерялся в толпе, не тратя времени, свернул на соседнюю улицу и был таков. К счастью, до места назначения оставалось всего ничего: основное расстояние он успел-таки проехать. Помье находился в Латинском квартале. Оставалось только добраться до Римских бань, сохранившихся от античных времён: сразу за ними находились контора и магазинчик знакомого издателя. К нему-то литератор и держал путь.

Приказчика нынче не было, так что издатель принял Помье прямо в своей книжной лавке, среди катехизисов, молитвенников, письмовников, сочинений античных авторов, многотомных романов о приключениях соблазнителей и гривуазных гравюр с обнажёнными дамами.

–С чем пожаловал?

Помье выложил на прилавок свою новую рукопись.

–Извольте видеть: поэма о Генеральных Штатах! В восьми частях! Прославление Государя, Её Величества, славных французских традиций, выборов, выборщиков, наказов, грядущего собрания депутатов и тех славных законов, которые они примут!

Издатель хмыкнул.

–Знаешь, сколько у меня уже этих поэм!? Штук десять, не меньше! И ни черта не распродаются! Так что забирай свою писанину!

–Да вы хоть поглядите! Ведь это ж не такая, как у всех! Она талантливая!

–Даже и глядеть не буду! Боже меня упаси тратить время и деньги на ахинею, которую не хотят покупать!

–Но, сударь... Но как же... Но можно ль...

–А вот написал бы ты лучше, приятель, такую же поэму про Генеральные Штаты, да только не прославляющую, а ругательную! Это другое дело! Была тут у меня одна брошюрка против правительства – так живо разошлась, ещё и потом заходили, спрашивали, нет ли нового тиража...

–Это я могу! – воспрял духом Помье. – Это я мигом! Как скажете! За два дня обещаю вам переделать поэму в ругательном духе!

–Вот и славно.

–А больше заказов не будет? Вы же знаете, сударь, я – мастер на все руки! Хотите – апологию, хотите – памфлет, хотите – роман с продолжением... 

–Роман – неплохо... Что-нибудь про развратных монахинь... Давно у нас не было этаких приключений.

–Так точно! Будет сделано!.. А аванс?

–Ишь чего захотел! Нет уж, братец! Писак у нас нынче много, а хлеба мало, так что не обессудь: без аванса! Вот принесёшь хорошее сочинение – тогда да. Заплачу честь по чести, как обещал. Ты меня знаешь, я слово держу. А пока... Ну не те нынче времена, чтоб разбрасываться авансами!

–Ладно, – вздохнул Помье. – Переделаю вам поэму.

–Там и поговорим.

–До свидания.

–До свидания.

–А, постойте!

Помье уже открыл дверь книжного магазина, чтоб уходить, когда ему в голову неожиданно пришла мысль спросить кое-какую книгу. Последнее время он чувствовал необходимость найти информацию на одну тему...

–А нет ли у вас, сударь, чего-нибудь о тамплиерах?

–О ко-о-ом?

–Ну, или о свитке... Вернее... О какой-нибудь реликвии, привезённой ими из Палестины?

–Такого не держим.

–А может, тогда о магических заклинаниях поглядите?

–Да что, сговорились вы, что ли?! – вспылил неожиданно книготорговец. – Мода, что ли, новая такая: спрашивать в магазинах про тамплиеров, про всякие заклинания...

–А что, уже спрашивал кто-то?

–Ещё бы! Вчера вот один приходил. Или есть у меня знакомый, тоже книготорговец, Люка. И у него тоже спрашивали. Да и не только у него... С ума, что ли, все посходили?! Какие, к чёрту, тамплиеры, какие крестовые походы, ну что за бред! Восемнадцатый век на дворе! 

–Стало быть, популярна такая тема? – оживился Помье. – Публика, значит, интересуется?

–Да дьявол её разберет, эту публику, что у неё на уме! – издатель махнул рукой. – Сегодня одно, завтра другое! Не угонишься!.. Так что давай-ка, приятель, не медли с поэмой. Пока людям угодно ругать Генеральные Штаты, дадим им желаемое. А то, глядишь, вдруг, когда эти Штаты-то соберутся, вся политика переменится...