Очкороткий мемуар про армию

Очень короткий мемуар про армию

На дворе стояла теплая осень. В мире было довольно мирно. И в этот момент государство решило призвать меня в армию.

«Кто не служил – тот не мужик», «Отдать Родине два года – это почетно» - с такими лозунгами в голове и повесткой в кармане я прибыл на медкомиссию в райвоенкомат.

Ну всё как обычно проверили – плоскостопия нет, все пальцы на месте, суставы гнутся нормально…

Из нового была только странная команда пожилого доктора:

- Озолупи головку члена!

Смерил его взглядом - доктор не шутил. Ну, ладно, нет проблем, предъявил член к осмотру. Всё нормально оказалось, и с членом и с последующим рентгеном.

А я такой спортивный парень, в десант хотел, даже там одному человечку четыре бутылки водки дал, чтобы он поставил в военкомате кому надо, и чтобы меня записали в команду десантников. Такие шустрые человечки-посредники есть (были) везде –  в ГАИ они помогут вам сдать экзамен на права или получить номер при покупке транспорта (в то время как официально номеров почему-то нет)… Эти человечки в институте помогут вам раздобыть копию лабораторной работы, или еще какой важной работы, даже дипломной, чтобы передрать…

Человечек-посредник меня не подвел – я попал в десантную команду, прошел почти всю медкомиссию, но окулистка… Дело в том, что накануне, как бы на посошок, мы с другом очень очень очень много выпили. И, блин, сегодня я не смог в таблице разглядеть нижние буквы. А десантник должен их разглядеть. И вылетел я из команды десанта; прощай тельняшка, купание в фонтанах и крики «За ВДВ».

После комиссии мы там еще два дня жили-обитали в каком-то огромном клубе-кинотеатре, ждали распределения, ждали «покупателей». Хотя нас иногда кормили, но в клубе была такая холодрыга, что все постоянно дрожали. Водка в радиусе десяти километров кончилась. Было скучно, пацаны покупали спирт в аптеке и одеколон в магазине. Вспомнился интересный опыт одного призывника – он налил флакон одеколона в начатую бутылку с газировкой, разболтал и хотел выпить с горла. Но, примерно на середине пития, эта адская белая смесь взбунтовалась внутри него и запросилась обратно. Парни стояли вокруг и наблюдали за извержением изо рта призывника. И не только изо рта - там сразу же подключились еще два отверстия, короче - вместо привычных соплей из его носа долбанули две струи белой пены. Всё лицо мокрое и белое, непонятно в чем. Парни отскочили, чтобы их не забрызгало и одобрительно улыбнулись, отметив сходство призывника с действующим пенным огнетушителем. В итоге, этот призывник избавился от скуки и, к удивлению, не захлебнулся. 

Под счастливые улыбки я с какой-то командой покинул тот клуб-кинотеатр хоррора и поехал на поезде через полстраны к месту службы.

Мы вышли из поезда… и сначала, по приезду в райцентр, нас опять собрали в огромном актовом зале для комплектования и распределения.

Какой-то военный дядька крикнул нам в зал:

- Радисты есть? Те, кто хочет обучиться на радиста есть? Выходите на сцену.

Там надо было набрать команду, определенное количество человек, и люди медленно, по одному, по два потянулись на сцену.

А я сижу в зале на заднем ряду, и у меня есть корочки радиста третьего класса в кармане (до армии в ДОСААФ обучался). Но я молчу, не спешу на сцену – вдруг что интереснее предложат?!

Тут какой-то местный сержантик мимо проходил, я у него спрашиваю - мол, как думаешь – надо мне на сцену выйти с корочками радиста, или дальше будет интереснее?

- Конечно выходи! Поспеши! – посоветовал сержантик. – Выучишься, останешься в райцентре, в учебке. Будешь сержантом, будешь молодежь обучать, в увольнения ходить, с девушками встречаться. Тут малина, а не служба.

И я бегу на сцену к тому военному дядьке:

- Так мол и так, я радиооператор третьего класса, извините, немного запоздал, разрешите стать в строй?

- Иди на хрен, команда укомплектована!

- Дак я же патриот, я же учился, у меня третий класс радиста?!

- Нахрен!

Это был первый случай в моей жизни, когда, желая себе самого лучшего, я не обрел и среднего…

Отвлекусь на минисиквел. Но этот случай недостаточно меня обучил, потому что позднее, после армии, при приеме на работу, подобное повторилось. Дело было так...

Отдел кадров направил меня в цех для переговоров о работе электрослесарем.

При себе у меня был диплом техника-электромеханика, запись в трудовой книжке о том, что работал до армии электрослесарем шестого разряда, а в кармане что?

Правильно - в кармане корочки электрослесаря четвертого разряда.

И вот мы беседуем с начальником цеха.

- Я тебя могу взять только по третьему разряду, - вздыхает сочувственно он.

- Но у меня в трудовой книжке шестой записан, хотя бы по пятому разряду возьмите, - торгуюсь я.

- Покажи мне корочки электрослесаря, хоть какие, мне мало твоего диплома и записи в трудовой.

- Ну я же по шестому разряду работал, вот же запись в трудовой! А корочки забыл у родителей, они живут в другой области, - не краснея вру, щупая корочки в кармане. Зачем предъявлять корочки электрослесаря четвертого разряда, когда у меня есть надежда на пятый-шестой?!

Мы с ним неторопливо минут пятнадцать спорим, но…

Эта ложь в итоге не позволила мне чуть позже предъявить корочки четвертого разряда, и в результате я уныло пошел на работу по третьему разряду.

Естественно, после позорно проигранного сражения с начальником цеха, настроение на работу было совсем иное, и в результате, через два месяца, я перевелся на другую, более денежную тяжелую, в три смены, работу не по специальности. Это был второй случай в жизни, когда ловил журавля, однако упустил и журавля и синицу, но вернусь к армии.

- А нас куда распределят? – кричали протрезвевшие призывники из зала.

- А всю эту остальную банду – нахрен в лес! – вынес вердикт военный дядька.

И я поехал служить в огромный сосновый лес. Ракетные войска. Зеленые длинные ракеты в ангарах. Ракетная часть местами огорожена колючей проволокой. Вокруг высоченные сосны, песчаная почва, в которой после дождя растут грибы лисички и рыжики. И никаких тебе увольнений, никаких красивых и некрасивых и даже просто толстых девушек. Всё так грустно, а тут еще и в десант не попал. В общем, служил я не с дорогой душой. Я как бы не отказывался от службы, но…

Кстати, был один парень, который категорически не хотел служить. Вероятно, он был из интеллигентной семьи и, столкнувшись с другой реальностью, не захотел адаптироваться. Этот парень набрал с собой консерв, залез на дерево и пару дней жил на дереве. А мы в это время отстреляли по три патрона из автомата и приняли присягу. И потом нам, всему полку, поставили задачу – найти чувака, сидящего на дереве и хомячащего консервы. И мы голодные, злые, ходим с утра до вечера, ищем в лесах того парня.

- Вы его только не сильно избивайте при встрече, - предупредил нас старшина.

В итоге, кто-то нашел того парня. И всё у него сложилось хорошо. Ввиду того, что он не шибко хотел обслуживать ракеты, командиры поставили его…

Кем вы думаете?

Правильно – заведующим клубом! Парень сидит себе в клубе. Книжки из библиотеки выдает. Ансамблю для репетиций открывает помещение с инструментами. В общем, живет не тужит. Но, не у всех нас хватило смекалки два дня на дереве ночевать. Так что этот интеллигент аргументированно и заслуженно обрел свою легкую армейскую жизнь.

Теперь то я понимаю, что этот интеллигент знал закон «первоначального легкого залёта». Это когда вы сначала портачите, и потом вам уже в этой области ничего не поручают. Могу абстрактный пример привести…

Допустим, вы «салага» и старослужащие вам поручили обворовать теплицу в хозяйственном взводе и принести свежих огурцов. Вы можете отказаться на месте и получить звездюлей (конечно, можно в ответ дать сдачи и в итоге огрести еще больше звездюлей, но сейчас не об этом). Потом будет следующая подобная «просьба», и вы опять за отказ получите звездюлей. Но можно поступить иначе! Можно полезть в теплицу и попасться с кражей там (и вероятно быть избитым пацанами из хозвзвода), но, после этого, видя что вы настолько бесперспективны, старослужащие больше вам не поручат подобных заданий. Таков закон «первоначального легкого залета».

Чем хороша армия – она имитировать учит. Имитация – очень важный скилл, это потом и на гражданке пригодится. Тут опять сиквел небольшой намечается про имитацию на гражданке и на стройке… Хотя нет - лучше еще про один закон напишу. Итак, служил я на Узле Связи в ракетных войсках, а закон гласил:

«Инициатива наказуема».

Допустим, у ракетного полка есть четыре стартовых позиции («старта»). Допустим, прозвучала учебная тревога и надо осуществить подготовку ракеты.

И вот, например, на втором «старте» проводится комплексное занятие. Ракету надо привезти, поднять, выставить (заправить, если кз с заправкой). Работает соответствующая батарея, даются соответствующие команды и тд.

В это время остальные три ракетных «старта» пустуют, но так как тревога учебная, и какому-нибудь сержантику вдруг захотелось покомандовать над каким-нибудь солдатиком, то такого солдатика можно послать с какой-нибудь задачей на какой-нибудь из пустующих трех «стартов», чтобы постоял-померз там в одиночестве…

Короче - подходит ко мне младший сержант С. и приказывает. Допустим, он говорит мне:

- Странный Солдат, возьми радиостанцию и следуй на «старт» номер четыре.

- Есть! – отвечаю я. Беру радиостанцию Р-105, закидываю на плечи и отправляюсь за несколько километров на четвертый «старт». Прихожу на «старт», скидываю со спины радиостанцию. Очень солнечное утро. Вокруг тишина, сосны поскрипывают от мороза, или может скрипит под ногами, неважно. 

Расчищаю снег на каком-то бетонном блоке, разворачиваю на нем радиостанцию и слушаю эфир. В эфире отмечаю, что радиостанция со второго «старта» периодически связывается со штабом, отправляя туда кодовые группы цифр. Штаб соответственно отвечает ей кодовыми группами цифр. Так и должно быть, потому что на втором «старте» идет работа. Там сейчас, наверное, ракету МАЗ-установщик вертикально поднимает…

Я стою рядом с радиостанцией. У меня нет никакой работы, мне ничего не надо передавать. Надо просто стоять в одиночестве на «четвертом старте» на морозе. И, наверное, я могу уйти только когда закончится работа на «втором старте».

Но проходит время, может пару часов, может больше. Я стою. Мне не дают никаких команд, и меня начинают терзать смутные сомнения…

Может учебная тревога и высылка меня сюда подразумевает, чтобы я тоже работал?

Может просто стоять на пустом «старте» и ничего не делать – это неправильно?

Может как-то надо показать работу?

Все мы люди, и каждый по-своему интерпретирует реальность и непонятную ситуацию.

В общем, я решил, что надо и себе принять участие в этой учебной тревоге. 

Я придумал из головы пятизначные группы цифр и отправил их по рации в штаб.

Штаб призадумался и отправил мне в ответ пару групп. Я принял их, обрадовался, видимо, я на правильном пути, поэтому придумал еще несколько групп цифр и смело их отправил. Штаб снова призадумался.

(Как позже я узнал, в штабе взялись за голову, потому что не могли расшифровать мои группы цифр)…

Всё когда-то заканчивается, в том числе и учебная тревога. Я сложил радиостанцию и вернулся на узел связи. Меня встретили тихие солдатики из моего взвода и очень злой командир взвода старший лейтенант Эдакий.

С красным лицом он схватил меня за ремень и силовым методом начал то приближать, то отдалять от себя мою тушку. Чтобы вы знали, когда старший призыв сильно «буреет» и слишком слабым делает ремень (то есть – когда солдатский ремень не расположен на талии, а как бы висит «на яйцах»), то офицер может взять его за ремень, притянуть тушку и резко насадить солдатские яйца на офицерское колено. Таким способом офицерня поясняет старшему призыву, чтобы не слишком борзели и чтобы знали, кто по итогу главный в армии. Говорят, что довольно неприятная процедура.

У меня, как у молодого воина, ремень был в полном порядке, тем не менее  старлей Эдакий тягал меня за ремень (мои яйца ныли от предчувствия) и гневно спрашивал солдатиков:

- А не пора ли как следует отмудохать Странного Солдата?

К моему удивлению, старший призыв заступился за меня и стал упрашивать старлея не делать этого.

Старлея чуть попустило, и он оставил меня в покое. Я получил несколько нарядов вне очереди «За инициативу», а над моим старлеем еще некоторое время смеялись в штабе и на Узле Связи.

- Прости, старший лейтенант Эдакий, подвел тебя.

Хотя, с другой стороны – почему младший сержант С. не поставил мне четкую задачу? Просто отправил на «старт», без инструкций.

После этого меня подозвал к себе «дедушка» Ш. и, лежа в сапогах на кровати, расспросил подробно о ситуации. Я ему рассказал. «Дедушка» Ш. сказал:

- Да уж.

У нас в казарме некоторые борзые «дедушки» в любое время могли валяться на кровати, несмотря на присутствие офицеров. «Дедушкам» было пофигу на офицеров, но в то же время, случись боевая или учебная тревога, никто лучше «дедушек» не знал, как действовать, никто не был так быстр.

И вот такой «дедушка» Ш. выслушал мою историю и очень удивился, потому что такой чертовщины давно никто не порол.

К слову о «дедушках» и не только.

У нас в армии касты, как в Индии, всё очень четко.

Первые полгода – «салага». «Салаги» работают больше всех.

Вторые полгода – «шнурок». «Шнурки» работают чуть меньше, чем салаги.

Отслужив год, солдат становится «помазком». «Помазки» мало работают, в основном надзирают за работой «салаг» и «шнурков».

Отслужив полтора года, ты - «дедушка», ты отдыхаешь, мало работаешь, и тебя в армии мало что колышет. Ты паришь в мечтах о «гражданке», занимаешься дембельским альбомом… твое тело еще в армии, но дух уже… уже… почти…

Был смешной случай – отслужив полгода, я стал «шнурком», а Бледный Солдатик (он на полгода старше призывом) стал «помазком». Мы с ним много работали раньше вместе, когда я был «салагой», а он «шнурком». Мы драили полы, выносили кровати из казармы на проветривание, чистили плац днем и чистили картошку в наряде ночью. Короче – много и плодотворно работали над боеспособностью страны. И вот настал день, когда Бледный Солдатик стал «помазком».

И в тот же день он берет меня двумя пальчиками за шею и говорит:

- Эй, Странный Солдат, давай работай!

Я охренел – вчера мы вместе натирали пол в казарме, а сегодня он заставляет меня работать. Такой переменчивый тип. Я ударил его кулаком в лицо, понадеялся, что упадет, но он только закачался.

«Как всё непросто в этой армии», - подумал я, выламывая сук, чтобы огреть Бледного Солдатика по башке.

Но он торопливо ушел, покачиваясь. Потом правда, их призыв меня немного поколотил, но это мелочи.

А «дедушка» Ш. позвал меня вечером и, как обычно, лежа в сапогах на кровати, выслушал мой рассказ о том, как вчера мы с Бледным Солдатиком работали вместе, а сегодня он взял меня за шею двумя пальчиками, будто брезгливый.

- Да уж, - улыбнулся «дедушка» Ш. 

О! Вспомнился единственный случай, когда невозмутимый «дедушка» Ш. вышел из себя. Дело было так:

Я был «салагой» и шуршал в кубрике ощипывая кровати.

Ощипывать кровать – это значит придавать идеально квадратную форму бортику на одеяле или на покрывале. Забыл, были на кроватях покрывала или только одеяла, тем не менее, край этих одеял должен быть идеально квадратным.

Помогало ли это обороноспособности страны… канэшна, да!

Короче – я ощипываю кровати, а «помазок» по имени, допустим, Нерешительный Солдатик надзирает за мной, и, чтобы показать «дедушкам», что он де хорошо службу правит и хорошо заставляет «салагу» работать, он пытается меня ударить. Но, чтобы меня ударить, Нерешительный Солдатик должен завестись, он должен как-то настроить себя на агрессию. Обычно у Нерешительного Солдатика на это уходит 3-4 минуты. И вот Нерешительный Солдатик уже почти готов к подвигу. Он сначала пыхтит, потом толкает меня рукой, а уж потом пытается ударить. Этот алгоритм известен мне, и я прерываю его ударом в челюсть. Нерешительный Солдатик не падает, но отлетает (я почему-то не могу срубить человечка ударом, наверное, корпус не вкладываю, зря на бокс не ходил) на метр.

( Разумеется, потом я огребу по полной от их призыва, но сейчас мне интересен психологический момент – резко обломать возбуждение Нерешительного Солдатика. Интересно по его лицу наблюдать за переменой состояния).

Все в казарме в шоке – «салага» ударил «помазка», но тут очередной шок - раздается рев «дедушки» Ш. Он подзывает к себе Нерешительного Солдатика и начинает избивать того, приговаривая «помазье совсем службу не несет. Не можешь заставить – работай сам», и всё в таком роде.

Было смешно, но я сделал постное лицо из уважения к «дедушке».

Однако, хватит о мрачном насилии. Поговорим о светлом. Что может быть светлее, чем письма из дома от солдатской мамы к военнослужащему. И почтальон, этот светлый человек, который доставляет письма солдатам. Как ни крути, почтальон один из уважаемых персонажей в солдатской иерархии.

И вот солдатская мама, изложив свою любовь к сыну в трепетных строчках, а также рассказав в последующих строчках о домашних новостях, складывает десять рублей и сворачивает их вместе с исписанными листками, надеясь, что так десятка будет меньше просвечивать в письме и вернее дойдет до солдата. Пусть сын себя побалует печеньем и молоком в солдатской чайной (ведь солдатское жалование, насколько я помню – три рубля в месяц).

У почтальона на почте кипит чайник. Из носика чайника выходит пар и действуя на клей, аккуратно раскрывает письмо. Зря надеешься, солдатская мама, что сын твой получит десятку из дома. Не получит он её!

Чьи-то руки изымают денежку и аккуратно запечатывают письмо…

Но зато у почтальона на левой руке трое часов. Вот скажите – нафига солдату в армии трое часов на одной руке?! Даже, бляха-муха, если солдат помешан на точности – трое часов – это перебор!

Я, конечно, не могу исключить тот факт, что письма в режимную ракетную часть перлюстрировались особистами, но откуда тогда у почтальона столько часов?

Ладно, блин, я подозрителен, но почему до меня не доходили деньги, которые посылала в письме мама? Кто их взял?

Отвлекусь на что-нибудь нейтральное. Вот, например, насчет секса… Хотя у нас на Узле Связи существовала поговорка, что «самая крепкая связь – это половая», на самом деле секса у нас не было. И не было даже влечения. Говорили, что в кашу и компот какую-то херню подсыпают, чтобы солдатский тестостерон укротить, но я точно не знаю. К тому же ближайшие села были далековато от нашего первого дивизиона, а значит и девушки тоже. 

Правда, периодически мы, связисты, выезжали на боевое дежурство во второй и третий дивизионы нашего ракетного полка. От дивизионов села были поближе, но кто же осмелиться уйти в самоволку на боевом дежурстве? 

Никто!

Никто?

Никто?! Ха-ха.

Был такой парень – младший сержант, очень красивый, черноглазый, с примесью узбекской крови и очень веселый. Назову его Веселый Сержант.

И повадился этот Веселый Сержант бегать в самоволку на боевом дежурстве, и было у него много девушек в селе, потому что был он чертовски красив.

Но не пожалели его красоту начальники-офицеры. Как-то узнали о самоволках. Кстати, у одного начальника была кличка… Нет, не буду о кличках – его звали Капитан Л., а вторым был мой старлей Эдакий. Избили его жестоко мои начальники. Никогда до этого не видел, чтобы лицо было таким черно-синим. Разумеется, на боевое дежурство его больше не пускали и ходил он строго и постоянно в наряды, потому что куда его еще направить, красавца?! Время прошло, постепенно лицо Веселого Сержанта перестало быть синим, почки оказались в порядке – не отбиты, но в наряды он ходил до конца службы. Вот так, это единственный секс, о котором я слышал за всю службу.

Ну, если не считать случая, когда мой старлей Эдакий, реагируя на боевую тревогу, выскочил в одних подштанниках от жены парторга и упал с крыльца. Тем не менее, он успел одеться и успел вовремя приехать из села, где проживали офицеры, в воинскую часть. Но офицерский секс не считается…

Мой старлей Эдакий - такой классный был. Вот честно, с одобрительной улыбкой его вспоминаю. И он такой борзый немного. Всегда, когда начальник Узла Связи раздает указания и, упоминая его, произнесет:

- Лейтенант Эдакий,

Всегда мой начальник его перебьет-поправит и скажет:

- Старший лейтенант Эдакий! 

Кстати, о начальнике Узла Связи, я такую интересную вещь понял…

Дело было так – как человеку ленивому и домоседу мне было неинтересно ездить в дивизионы на боевое дежурство и поэтому я решил перевестись в соседний взвод и стать радиомастером. Работа непыльная, тем более, что на гражданке был радиолюбителем, да и в армии отслужил вроде как с полгода, не салага какой.

Захожу я к капитану Е. Начальник Узла Связи был тогда капитаном на майорской должности (впоследствии быстро стал майором).

- Товарищ капитан, есть желание перевестись в другой взвод и служить отчизне в должности радиомастера. Можете меня перевести?

Капитан повертел карандаш в руках, посмотрел на меня и говорит:

- Перевести тебя я могу, но… что бы ты мог сделать для меня…

- Не понял вас, товарищ капитан?

- Ну ты можешь мне иногда ненавязчиво докладывать о настроениях солдат, о том, что творится в казарме, кто о чем говорит.

Вот такую интересную вещь я понял – что кроме бардака в советской армии развито и стукачество. И если ты не стукач, то в отпуск вряд ли поедешь

(был один случай, когда парень радист заслуженно поехал в отпуск. Но он очень важный слабый сигнал принял. Никто, даже в дивизии, сигнал не смог принять, а он принял и потом получил отпуск).

- Товарищ капитан, я вам докладывать о солдатах не буду, а насчет моего перевода – решайте сами, - сказал я и покинул кабинет.

К удивлению, он перевел меня в взвод к радиомастерам! До сих пор удивлен!

А сколько вообще удивительного случается в армии.

Ну, например, представьте – воскресение. Офицеров, за исключением дежурных, в части нет. Группа «дедушек» сидит в Ленинской комнате с открытыми окнами.

- Ту-туу, чух-чух, - слышится с улицы.

«Дедушки» сидят в Ленинской комнате, как будто в движущемся поезде. В окнах мелькают бегающие «салаги» и «шнурки». С криками «ту-ту» и «чух-чух-чух» они помогают «дедушкам» заранее ощутить переживания от дембельской поездки домой. Это так трогательно…

Или взять такую шутку:

Группа старослужащих подзывает «салагу» и его одежде придаёт качества одежды старослужащего. То есть – на сапогах «гармошка», ремень висит на яйцах, гимнастерка расстегнута… (разумеется, «салага» может попытаться отказаться от участия в такой шутке, но у всех ли хватит духу…) И вот идет такой «салага», одетый под «дедушку», а тут в казарму заходит ничего не знающий об этой шутке «помазок» или «дедушка». И очень интересная реакция наблюдается у них при встрече. Естественно, без жертв не обходится, и «салага» от удара может оказаться на полу. Но в целом да – обычная дикая шуточка.

В общем-то, с шутками-прибаутками два армейских года пролетело быстро, как страшный сон. Но ладно, пора завершать мемуар (хотя, очень много тем остались за бортом, может позже охвачу). 

Видимо, Бог всю советскую армию сделал дисциплинированной, но для контраста оставил один полк для отбросов и нарушителей. И я случайно попал как раз в него, но ведь отсюда тоже можно Родину защищать.

Если случилась бы нелегкая и пришлось взять в руки оружие, чтобы Родину защищать и стрелять по врагу, то, конечно, сначала бы я выстрелил в спину нашему капитану-замполиту, потом пристрелил бы пару особо отмороженных солдатиков из старшего призыва, а уж потом стрелял бы по врагу.

 Получается, что враг у меня только на третьем месте по важности стрельбы, или даже на четвертом?

Хе-хе - каков итог службы – первым убить замполита, хе-хе.

PS история капитана-замполита здесь не рассказана, но в целом, для него достаточно, что кратко упомянул его в конце.

На этой счастливой ноте пока что закончу…