Перформанс

На площади Ленина в Урюпинске одним прекрасным утром появилась трехметровая статуя богини-матери: на вид бронзовая; по неолитически тучная, с ассирийскими косичками на голове.

К десяти утра, у статуи собралась внушительная толпа народа и его слуг – полицейских.

Люди с удивлением разглядывали богиню-мать: многие обнаружили большое сходство с Анной Ивановной – поварихой столовки шарико-подшипникого завода имени Луначарского; кто-то даже "звякнул" ей полюбопытствовать – не позировала ли Анна Ивановна какому-нибудь безымянному гению в последнее время?

На раздутом пузе статуи, под арбузными грудями, красовался неброский барельеф с легко узнаваемыми контурами континентов.

Старший сержант полиции Сергей Сватко пощупал пузень богини и во всеуслышание заявил:

– Шов есть, кесарили ее что ли при последних родах?

– Все мы – последние поколения, появились на свет через "кесарево"! – раздался голос из статуи, – ненатурально живем, ненатурально рождаемся!

– Гульчатай, открой личико! – схохмил кто-то из толпы.

– Вылезай давай, – вторил ему Сергей Сватко, – как тебе там только кислорода хватает?

– Сержант, занесите в протокол – представители властей, при одобрении народных масс сами пожелали моего, кхм, рождения...

– Валяй, занес уже. – всхохотнул полицейский щелкнув ногтем по кончику шариковой ручки, торчавшей у него из нагрудного кармана.

В пузе послышалось невнятное скрежешевеление, затем удар чем-то твердым и увесистым изнутри...еще удар – опыленный бронзовкой гипсовый животень лопнул, толпа машинально придвинулась поближе, дабы лицезреть чудика. Через мгновение, из пуза, молниеносно высунулась зубастая морда монстра, как в фильме "Чужой", обильно вымазанная соплевидной слизью, челюсть монстра распахнулась, и из нее выдвинулась еще одна – поменьше:

– Доброе утро! – взвизгнул "чужой" неестественным фальцетом, – кушать подано?

Толпа резко отхлынула от статуи, пара теток даже упали в обморок, отступил и старший сержант.

Когда "чужой" вылез из живота полностью, страх уже отпустил зевак, но коллективный ржач медлил заступить на его место – люди опешили.

"Чужой" помчался сквозь расступившуюся толпу в направлении полицейского участка, но подскользнулся на зеленой слизи, которой был обмазан с ног до головы, был настигнут старшим сержантом, и в наручниках препровожден в участок не разоблачаясь из жуткого, прекрасно сделанного костюма.

В участке:

Сергей:

– Ваше имя.

Чужой:

– Чужой.

Сергей:

– А документы у "чужого" есть?

Чужой:

– В роженице права водительские остались.

Сергей:

– Опрометчиво рождаться без документов при себе, гражданин Чужой. Ну, что с вами делать? Оформим как мелкое хулиганство?

Чужой:

– Нет, как крупный культурный перформанс.

Сергей:

– А как же две гражданки, упавшие в обморок при вашем виде?

Чужой:

– Жертвы коллективного бессознательного.

Сергей:

– Или все же мелкого хулиганства, повлекшего за собой членовредительство средней тяжести?

Чужой(подперев морду когтистой лапой, и вынимая свободной лапой малую выдвижную пасть):

– Ну, если эти понятия нынче синонимы, то пускай хулиганство, но только если вы занесете в протокол про синонимы...

Сергей(откладывая ручку в сторону, отодвигая протокол, и смыкая пальцы рук в замок):

– Слышь, чудик, а зачем это все, а?

Чужой(посребши когтями по резиновой морде):

– Чужой я здесь, я это давно понял, пускай и остальные поймут...