Что НЕ является искусством?

Преамбула. Однажды уже касался этой темы, но возникло желание обобщить.

Огорошу сразу: к примеру, фотография, инсталляции, балет, афоризмы и черный квадрат. Ничего из перечисленного нельзя отнести к искусству – конечно, если под таковым понимать высшую форму духовной деятельности, а не обычное профессиональное умение. «Искусство» печь яблочный пирог, «искусство» водить трамвай, «искусство» раскладывать пасьянс и «искусство» впаривать некачественный товар – это немного о другом.

Сейчас с меня потребуют пруфы. Что же, их есть у меня… 

Очевидно, что… 

То есть для меня очевидно, а вы вправе придерживаться диаметрально противоположного мнения. Но, поскольку мне ваше мнение незнакомо, то – простите за субъективизм – я стану излагать собственные взгляды, а не ваши.

Итак, очевидно, что искусство напрямую связано с органами ощущений, дарованными человеку природой. Их пять – иногда насчитывают больше, но не принципиально. Главными из ощущений – теми, которые максимально определяют человеческое бытие – являются зрение и слух, остальные можно считать вспомогательными.

Если попытаться связать виды искусства с главными ощущениями, получим два пункта: живопись и музыка. Они и есть настоящее искусство.

Из списка выпала литература: вследствие того, что ей не соответствует никакого ощущения, – и это досадный непорядок. В использованной логике имеется изъян, который необходимо обнаружить, потому что не признавать литературу искусством – это, знаете… В общем, это выше моих сил. 

По счастью, логический изъян на виду. Зрительные и звуковые образы обрабатываются мозгом: без их обработки они ничто. Доказывать не стану, иначе мы углубимся в дебри, далекие от начальной темы, – посчитаю данное утверждение аксиомой.

Итак, зрительные и звуковые образы обрабатываются в мозгу. То есть имеются типы обработки зрительной информации и звуковой информации. Но имеется и третий тип: обработка символьной информации. Примечательно, что символы могут быть как зрительными, так и звуковыми: способ выражения им совершенно до фени, но вместе с тем символы – явно иное, чем простая картинка или ничего не означающий звук. Этот третий тип обработки информации и соответствует литературе.

Таким образом, начальный постулат должен звучать так: виды искусств соответствуют типам обработки информации в человеческом мозгу. С этой стороны литература – не просто один из видов искусства, но наиважнейший, потому что напрямую оперирует не зависящими от физической природы символами. Что может быть более духовным, чем чистый дух, вне материального способа его выражения?!

Мы получили три вида искусства: 1) литературу – основной вид, но не будем обижать и привязанные к главным человеческим ощущениям 2) живопись и 3) музыку. Если названное и только названное – подлинное искусство, то все остальное к искусству отнесено быть не может. И не говорите, что нашли в моем утверждении логическое противоречие.

А теперь переходим к видам деятельности, которые никаким образом не могут быть причислены к искусству. 

Фотография как механическое запечатление чего-либо реально существующего? Надеюсь, отличие от живописи понятно. Живописец, даже работая на натуре, создает мир заново, из цветовых пятен, самих по себе ничего не означающих. Это и есть истинный созидательный метод: из ничего сотворить нечто. А фотограф давит на кнопочку, получая готовое изображение. Разумеется, он заранее ищет подходящий объект, настраивает фотографический аппарат и впоследствии может подправлять полученное изображение, но все это очень далеко от полноценного созидания – того, которое доступно живописцу. Фотограф – не созидатель, а жалкий копиист природы: он не создает, а вырезает готовое.

Наверное, вам уже понятно, как я отношусь к инсталляциям, представляющим собой даже не пейзаж или портрет, а совмещение нескольких реально существующих и не имеющих символьной природы объектов. Уместно – вот в самый раз! – припомнить незабвенный афоризм нашего министра иностранных дел.

Гораздо сложнее обстоит дело со скульптурой, вроде бы отвечающей предъявляемому к искусству требованию, а именно: из ничего создавать мир. Скульптор создает. Но ввиду того, что за восприятие скульптуры отвечает зрительная обработка информации, скульптура может быть причислена к живописи, в качестве ее 3D-разновидности. 

С балетом тоже все ясно – до боли. Люди посвящают жизнь тому, что пытаются прыгнуть как можно выше или задрать ногу как можно выше и при этом, как утверждают балетные критики, выразить нечто духовное. Нет, я нисколько не сомневаюсь в том, что пластика человеческого тела способна на выражение высокодуховных сущностей, но у меня вопрос. А отчего нельзя нарисовать балеруна? Нарисованному-то куда проще задирать ноги и размахивать руками – а высокодуховные сущности явно не зависят от того, кто (или что) служит их выражением, живой человек или нарисованное изображение. Очевидно, что у рисунка намного больше возможностей выразить что бы то ни было. 

Плавно переходим к комбинированным видам искусства, которые несомненно существуют. А отчего бы таковым не существовать, если органы ощущений совмещены в человеке?! Комбинированные виды искусств просто-таки обязаны существовать, исходя из целокупности человеческой физиологии и психики.

Театральные виды искусств, включая оперу и упомянутый выше балет, сразу отбрасываем как устаревшие и переходим к изначально цифровым видам, в частности к кинематографу, который может естественно вбирать в себя все, что представляется на сцене, с песнями, плясками и прочей бутафорией. Как говаривал дедушка Ленин, кино является для нас важнейшим.

В принципе, я согласен с тем, что кинематограф, совмещающий в себе живопись, музыку и литературу, следует рассматривать как комбинированный – потому наиболее продвинутый – вид искусства. Однако, не могу не отметить один из его кардинальных недостатков, а именно. Если в отношении музыки кинематограф абсолютно адекватен, то есть передает музыку без изменений в восприятии, то в отношении живописи – уже нет. Живые актеры – это, простите, фотография, а не живопись, хотя движущаяся: в этом состоит главнейший кинодефект, что дает право усомниться в принадлежности кинематографа к высшей духовной деятельности. Что движущаяся – развитие статичной живописи, а что актеры живые – дефект.

Хотя этот дефект легко устранить, заменив живых актеров нарисованными. Получаем мультипликацию, которая – так выходит? – и является действительным комбинированным видом искусства? 

В сравнении с кинематографом – несомненно, но имеется третья важная составляющая: литература. А с ее отображением что в кинематографе, что в мультипликации дела обстоят не очень. Как мы помним, литература характеризуется символьным восприятием, что в данном случае отсутствует чуть больше чем полностью. Когда мы смотрим на экран, то информацию не считываем – если это, конечно, не субтитры, – а именно что смотрим, наблюдаем. Это далеко не одно и то же: способ восприятия совершенно иной, – поэтому, несмотря на литературную основу, кинематограф и мультипликация не могут быть признаны полностью адекватными комбинированными видами искусства. Ничего лучшего пока не придумали, но их дефекты не изживаемы.

Давным-давно, изучая скорочтение, я учился воспринимать тексты иначе. И вот тогда – в моменты наивысшего напряжения и при условии, что книга написана правильно, – возникало ощущение, будто я не читаю печатный текст, а воочию наблюдаю описываемые события. Картины проносились перед глазами: люди общались, ссорились, вызывали друг друга на дуэли, глядели в звездное небо, – а я все это наблюдал словно на экране. Какое там чтение?! Хотя музыка в голове не звучала, врать не буду.

Полагаю, что данный способ – все та же традиционная литература: возможно, с некоторой фоновой музыкальной озвучкой – и является истинно комбинированным способом восприятия. Но способны на него немногие. Скорочтению-то я обучился, но обороты вынужден был значительно снизить, в результате чего эффекта «просмотра» книги уже не возникало. Ныне я читаю быстро – мастерство не пропьешь, – но обычным способом. А жаль: я бы не отказался вернуть себе те блаженные мгновения, когда книга не читалась, а «просматривалась».

Ладно, вернемся к нашим баранам, сиречь последним пунктам, которые претендуют на то, чтобы считаться искусством, но к таковому не относятся.

Первый критерий искусства: оно возникает из ничего не значащих элементов. 

Не все, что отвечает этому критерию, может быть причислено к искусству. Например, сложный вопрос с абстракциями в живописи: они могут не быть и примитивными, то есть обладать большим числом элементов. Являются ли живописные абстракции искусством? Не знаю, но склоняюсь к тому, что нет, – из-за специфики вида. Ничего не значащие элементы должны складываться в нечто значащее – иначе какой в них смысл?! К первому критерию следует добавить еще один: в совокупности эти элементы должны обозначать какую-либо духовную сущность. 

Но имеется и третий критерий, вытекающий из предыдущих: количество этих элементов должно быть достаточно велико, иначе сложную духовную сущность не выразить.

Именно по этой причине афоризмы сложно отнести к литературной форме. То есть литературной формой они являются, но принадлежат ли искусству, большой вопрос. Скорее, нет.

По этой же причине черный квадрат – при том, что является актом живописи, которая принадлежит искусству, – сам по себе, в качестве произведения, к искусству быть отнесен не может. Черный квадрат примитивен, в нем слишком мало значащих элементов, чтобы он выражал что-нибудь сложное. И никакая аргументация против меня не убеждает и никогда не убедит.

Из того, что я слышал по этому поводу, наибольший интерес представляют следующие доводы. Первый: нужно рассматривать не черный квадрат сам по себе, а в совокупности с тем, что о нем когда-либо писали. Извините, но это уже самовнушение! Предмет искусства должен быть самоценен, хотя бы в рамках конкретной эстетики, а какую ценность в наш просвещенный век представляет геометрическая фигура? Второй довод: черный квадрат «цепляет» за тонкие душевные струны – именно этим и ценен. Вообще, я не верю, что геометрическая фигура может за что-то цеплять, но даже если и так… Я допускаю, что в человеческой психике имеются некие «кротовьи норы», обращаясь к которым можно достигнуть эмоционального или психологического эффекта. Допустим. Однако, данные «кротовьи норы» к искусству – между нами, чистой духовной гармонии – отношения иметь не могут. Это вообще запрещенный прием. К примеру, вставляя в кадр голую женщину, режиссер может легко добиться интереса со стороны мужского пола. Но интерес вызван вполне себе известной физиологической функцией – размножения. Иначе говоря, голая женщина в кинематографе не запрещена, но должна быть уместна, а если нет, произведение стремительно отдаляется от искусства в противоположную сторону. Если черный квадрат кого-то и цепляет – блин, вот говорю, а сам в возможность такого не верю! – то перед нами та самая другая функциональная сторона, а не искусство, отсутствующее здесь по умолчанию, в силу крайней примитивности.

Итак…

Искусство как высшая духовная деятельность обладает тремя характеристиками:

1) оно – имеется в виду произведение искусства – возникает из ничего не значащих элементов (символов, звуков, цветовых пятен): 

2) в совокупности эти элементы должны обозначать какую-либо духовную (интеллектуальную, эмоциональную) сущность, 

3) количество этих элементов должно быть достаточно велико, чтобы обозначить сложную сущность.

Любое произведение, которое претендует на звание искусства, должно этим критериям соответствовать. Хотя не все соответствующее может быть причислено к произведениям искусства. Ну, это очевидно – изучайте классическую логику.

Вот теперь все.