Домашние животные второстепенные или главные герои.

Участвую во флешмобе, который придумала Гуськова Татьяна. Рассказываем о своих персонажах, если они Домашние животные второстепенные или главные герои.

Вот, у меня в восьмой книге цикла "Коптский крест" один из героев решил завести щенка.

"Чёрный щенок подобрался к дивану, оглянулся – не видит ли кто? - и сделал попытку залезть. Поставил на покрывало передние лапы, морду, заполз животиком и стал подтягивать по очереди то правую, то левую задние лапы. 

- Бейли, нельзя! Кыш отсюда, бестолочь ушастая! 

Пёсель удивлённо посмотрел на хозяина – «с чего это вдруг нельзя?» - и продолжил в том же духе. Получалось не очень – то ли лапы были коротковаты, то ли и кожаное покрытие дивана не позволяло хорошенько за него зацепиться. Но энтузиазм и собачье упрямство этот недостаток, похоже, компенсировали с лихвой.

- Та-а-ак… - грозно протянул Олег Иванович и потянулся к холке зверёныша. Тот сразу же прекратил свои потуги, замер, завилял хвостиком, и состроил умильную мордочку. Не помогло – карающая длань ухватила за складки шкурки на загривке, стащила на пол и прижала к ковру. Щенок заскулил – не от боли, конечно, так, на всякий случай, в знак того, что осознал, и больше не будет. Может, целых пять минут даже не будет…

- Вот уж не ожидал, что ты заведёшь собаку! – сказал Иван. – Бейли, иди сюда, вкусняшку дам…

Щенок, освободившись от грозной ладони, поспешил к нему, вовсю размахивая хвостом, толстым, крепким, чёрным, как резиновая полицейская дубинка. Когда хвост задевал за ножку стула или журнального столика, раздавался громкий стук. Щенка это, судя по всему, не беспокоило совершенно.

- И как он его себе не отобьёт? – удивился Иван. – Вон, как лупит, того гляди что-нибудь разобьёт...

- У лабрадоров хвосты мощные и толстые. – объяснил Семёнов. - Сам видишь, какой, а ведь ему только три месяца! Говорят, что их хвосты вместо руля, когда плывут, конечно. Вообще, это самая плывучая из собачьих пород, специально выведена, чтобы всякое такое из воды вытаскивать – сети с рыбой, подстреленную дичь…

Собачонок дотрусил до Ивана и с упоением захрустел баранкой, взятой их хрустальной вазочки рядом с самоваром.

 - Давно мечтал о лабрадоре, ещё там, - Олег Иванович сделал неопределённый жест, долженствующий по-видимому, означать оставленный в неизвестном далеке двадцать первый век, – да вот, всё никак не случалось. А тут попался мне недавно на глаза журнал «Русский спорт». Стал листать – и наткнулся на колонку о собаководстве, а там уж была статейка о новой, пока ещё мало известной в благословенном отечестве породе лабрадор. Оказывается, англичане установили стандарт этой породы совсем недавно, в восемьдесят седьмом году, а этой осенью один заводчик из Гатчины привёз на пробу выводок из Дании. Рассчитывал, видимо, а аристократических заказчиков для своих аглицких новинок, но прогадал – порода незнакомая, покупателей не нашлось. Кстати, они у него всё чёрные, палевые с шоколадными только позже появятся, лет через двадцать только. Ну, чёрный и чёрный, тоже неплохо. Я и решил: а чего, собственно, ждать? Квартира у нас теперь есть, места полно, пусть и собака будет! Иначе так ведь всю жизнь можно откладывать…

Уточнять, что журнал ему попался дома у Берты, снимавшей флигель там же, в Гатчине, подальше от петербургской суеты, где проводила время в верховых прогулках по окрестностям и посещениями местного клуба любителей велосипедного (циклопедного, как здесь говорят) спорта, и где он сам теперь регулярно проводил вечера, а то и ночи, Семёнов не стал. Рано или поздно сын сам всё узнает.

Щенок расправился с баранкой и зашарил чёрным кожаным носом по полу, подбирая вкусные крошки.

- А гулять выводить его кто станет, когда нас дома нет? – поинтересовался Иван. - Учти, я нечасто здесь буду бывать. Да и у тебя тоже, как я понимаю, дел хватает…"