Каталы. Как обуть лоха в карты - секреты мастерства.

Шулера и бандиты

- Понимаешь, игра в карты – это уже само по себе подразумевает  шулерство. Просто вопрос в том, у кого это получается лучше.  Профессионалы в итоге на коне, а попавшиеся с поличным сильно страдают, -  усмехается Степаныч.

По одному делу в бытностью свою опером угрозыска пришлось столкнуться  с этим человеком – известным коллекционером антиквариата, удачливым  бизнесменом и довольно щедрым меценатом, жертвующим и сиротам, и юным  спортсменам. В далёкие былинные советские времена он руководил одной из  самых успешных бригад катал – то есть карточных шулеров, обувающих людей  в поездах, на пляжах и прочих местах массового скопления народа.

Профессия карточного, да и  любого другого шулера – будь то хоть  казино, хоть игра в каменные кубики, вечна. Азарт – это какое-то  глубинное свойство человеческой натуры, которое невозможно изжить  никакими репрессиями и убеждениями, призывами к разуму и совести. Если  человек болен этим, то он становится фатально зависим от игры. Даже  термин есть в психиатрии – лудомания.  Болезненная страсть к азартным  играм. Но и  простые люди тоже подвержены острым приступам этого  заболевания, когда смотришь в пустой кошелёк и недоумеваешь, какой же  чёрт попутал. В общем – три карты и старуха княгиня. Сюжет древний как  мир.

Естественно, индустрия пороков обойти такое сладкое свойство хомо  сапиенса, делающее из нормального и вменяемого человека готового к  стрижке лоха, обойти не могла. И на этой ниве появляется  профессиональный деляга и жулик. Игровые мошенники, наверное, были  всегда – они упоминаются и в древних трактатах, и в средневековых  рукописях, и в современных уголовных делах.

С азартными развлечениями, и вообще с удовлетворением тяги человека к  порочным  наслаждениям, в СССР было как-то  совсем неважно. Ни тебе  западных «Казино Рояль», ни тонущих в папиросном дыму катранов, как в  сладкие бандитские нэпманские годы. На таких делах быстро погоришь в  стране развитого социализма. Здесь бы что попроще, и чтобы не на виду у  вездесущих органов. Ну а что вообще может быть проще карт? Только если  кости.

Интересный феномен – конец советской эпохи ознаменовался  серьёзным  ростом именно азартных  карточных игр, поставленных на поток.  Соответственно и резким ростом поголовья различных шулеров, мелких и  крупных мошенников. Даже больше – в определённой среде, как правило,  формировавшийся из уголовников, деляг и примкнувших к ним деятелей  культуры, карточные игры становились фетишем.

Интересное мнение высказывает А.Гуров – первый начальник управления  по оргпреступности МВД, учёный, депутат, и вообще тот самый, который  льва Кинга безжалостно и цинично расстрелял. В своих криминологичеких и  исторических исследованиях он упоминает не только о росте это шулерской  игровой среды в последние годы Союза, но и о том, что в самые спокойные  социалистические времена именно это азартное подполье, в равной мере с  конгломератом цеховиков, послужило  консолидации организованной  преступности. В том числе воровского сообщества. Вообще, о фактически  забытых после лихих сороковых-пятидесятых годов ворах в законе всерьёз  заговорили, когда в социалистической реальности бытия стали сорняками  прорастать фарцовщики, теневики и шулера.

Что такое карточные игры? Фактически – это и есть теневая экономика.  Деловые люди устраивали катраны – места, где играют в карты.  Организовывались бесконечные игры. Втягивались в это люди с большими  деньгами – в том числе профессиональные бандиты, цеховики,  коррупционеры, и пребывали они там в трогательном единстве. Естественно,  заправилам всего этого перепадала хорошая копеечка. И по идеологически,  экономически и социально сплочённому монолиту советской  действительности шли глубокие трещины.

Жулики и организаторы азартных игр фактически отрабатывали методы  массового противоправного поведения, борьбы с системой - и  правоохранительной и государственной. Ну а ещё – в этой среде возникали  свои законы поведения и чести. Карточный долг считался святым. Ну а  заодно появлялись и силовые структуры, которые решали конфликтные  ситуации и выбивали долги. А порой и разделывались с должниками. Эти  функции на себя и брали воры с  их прихвостнями, шестёрками, козырными  фраерами и прочей нечистью. Так что воровское сообщество на этих  азартных играх укрепились очень сильно, будто готовясь к раздербану и  хаосу девяностых, когда им предстояло занять ключевые позиции в грядущей  вольнице и разрухе. Хотя не думаю, что кто-то тогда думал, что  руководство страны просто отдаст Землю Русскую во власть самого  отмороженного криминалитета. Но сложившиеся ворвоские структуры будто  специально были подогнаны под время больших катастроф.

Семидесятые-начало восьмидесятых. Сплошь и рядом в банях, на  квартирах, в каких-то сараях устраивались массовые азартные игры.  Встречал я описание, как в подмосковных лесах на полянах расставлялись  столы и собирались десятки игроков, чтобы накрячить друг друга – зрелище  было фантастическое. При этом суммы порой проигрывались невероятные для  тех времён. Некоторые особо азартные болваны вполне могли просадить за  вечер сто тысяч рублей – это при зарплате инженера в сто двадцать.

Как всегда, больше всего отличались тут Закавказские республики. Ещё в  конце семидесятых в престижных домах отдыха ЦК Грузии, куда меня,  малолетку, занесла судьбинушка,  друзья родителей   показывали на  пронырливых мутных и очень фирменно одетых – все в джинсу американскую  да в белые пинджаки с карманами, субъектов со словами:

- Это профессиональный игрок в карты.

И игроков таких было до фига, создавалось впечатление, чуть ли не  половина Тбилиси. Большинство из них сидело на наркоте. Вообще страсть к  игре и к наркотикам часто идут нога в ногу и могут погубить целые  народы. Китай девятнадцатого века тому наглядная и печальная  иллюстрация. Игроки и наркоманы под мудрым присмотром британцев  фактически уничтожили тысячелетнюю мощную Империю. Она выдохлась, потому  что потеряла волевое и способное к какому-то движению и поступку  население.

Когда срока огромные брели в этапы длинные

Степаныч о былинных советских временах вспоминает с ностальгией и с  иронией. Вообще, человек он всегда был с избыточной энергией и  предприимчивостью. Конечно, в рамках социалистического строя эта энергия  выхода не имела. А рос он в ватажных дальневосточных регионах. Тут  рядом и каторжане, и понятия, и азартные игры, и все это казалось  настоящей жизнью. Вот и попал перспективный боксёр, мастер спорта с  Дальнего Востока, в эту среду.

Видимо, имел он какие-то природные данные для такой работы.  И руки  ловкие, и пальцы чувствительные. «Тут все от способностей зависит. Вот у  меня один знакомый, тоже учёный, у него 3 класса образования, а он  десятку за полчаса так нарисует, не отличишь от настоящей!» - как  говаривал Косой в «Джентльменах удачи».

Так и есть. Способности – это большая движущая и производственная  сила. В МУРе был опер – удивительный мастер по карточным фортелям. По  национальности армянин,  и учил его, наверное, сам знаменитый фокусник  Амаяк Акопян, во всяком случае, чудеса капитан с картами выдавал схожие.  Когда задерживали катал в Домодедово, он их бригадиру показал карточные  фокусы, так что тот сначала обомлел, а потом выдал:

- Слышь,  опер, да бросай ты свою ментовку к чертям. С голоду там помрёшь. А мы с тобой такие деньги делать будем!

Вот и у Степаныча были врождённые данные. Плюс организаторские  таланты. И он быстро выбился в бригадиры. И начали они окучивать  просторы СССР.

Уже тогда основные бригады друг друга знали прекрасно. Делили сферы  влияния, правда без крови и стрельбы, а чисто на договорённостях. И  играли друг с другом, пытаясь выяснить, кто же круче.

Хотя на таком широком поле находилось место всем, в том числе  одиночным игрокам. Помню ещё одного  достаточно известного  коллекционера. При СССР он работал наладчиком высшего разряда на  оборонном предприятии. А на коллекцию зарабатывал карточными играми.  Тоже вспоминал былые лихие времена. Без поддержки работать было  невозможно, и телохранителем у него был один знаменитый советский  хоккеист, заслуженный мастер спорта, вышедший в тираж и не знавший, куда  пристроить свою воистину бычью силу. Любимым доводом в переговорах  у  него было  взять оппонента за ноги, высунуть в окно на высоте  четырнадцатого этажа и подержать, таким образом вразумляя  невразумлённого и призывая к совести бессовестного. В общем, весело  было, порой до жути…

Ну а Степаныч. Что это была у него за жизнь? Да простая жизнь в  команде профессиональных авантюристов и разводчиков. Он, кстати, в целом  человек достаточно добродушный и со своими принципами. Поэтому работали  они, не трогая женщин и детей, не отбирая последнего, пытались  обезжиривать шибко жирных деляг. Хотя, конечно, эти благие намерения его  род деятельности не извиняют.

И в поездах они работали. И на пляжах. В Сочах из года в год  проворачивали классический трюк, описанный ещё О’Генри. Когда начинается  на том же пляже серьёзная игра, то ни одна из сторон свои карты не  предоставляет – могут быть меченные. Поэтому идут за колодой в ближайший  ларёк, а таких около пляжей всегда было полно. А перед этим каталы  скупали все колоды карт, которые есть в округе. Потом ночью метили их, а  утром забесплатно возвращали в ларёк продавцу, да ещё и доплачивали  слегонца. После этого, затевая игру и давая право противникам самим  купить колоду, читали карты, как газету «Известия», по рубашке. Ну, это  уже не игра, а просто загребание денег экскаваторным ковшом.

Но самый апофеоз работы Дальневосточной бригады был, когда они на  «дружеских встречах» взгрели без всякого права на помилование и  снисхождение фактически все бригады заслуженных катал Союза. Никто им не  мог противостоять. Все обвинения в том, что  карты меченные, были  безосновательные – карты всегда были чистые, уж каталы то в этом знали  толк.

Никто не мог понять, как это поулчается. Умение? Везение? Ну не надо  сказок! Ясно же,  что жульничество. Но какое – никто понять не мог. А  непойманный жулик считается честным игроком, которому круто фартит по  жизни. И это специалистов карточных колод просто выводило из себя. Тайна  зудела под черепной коробкой у всех приличных катал, вызывая  беспокойство и лишая сна. Но должен же быть секрет!

А ларчик просто открывался. Тогда все карты в СССР в ларьках были  типовыми. С одинаковыми рубашками. Так Степаныч достал такой проектор –  кладешь карту на подложку, и её изображение кидается на экран во всю  стену.

Они изучали эти карты долго и упорно. И выяснили потрясающую  подробность. Оказывается, каждой масти в картах соответствуют небольшие  отличия в рисунке рубашки. То есть есть если глаз намётан, то ты видишь  все карты сидящего напротив тебя игрока. А дальше уже наступает не  поединок ума и нервов, а избиение младенцев.

Довольно долго удавалось держать это обстоятельство в секрете. А  потом конкуренты упоили вусмерть и задобрили одного из Дальневосточных  катал. Тот спьяну проговорился. Монополия утрачена.  До сих пор Степаныч  это с тоской вспоминает.

Приходилось участвовать ему и в очень крупных играх с очень солидными  людьми. В основном, шли они в Москве, где собирался весь подпольный  бомонд. Вон, Краснопресненские бани. И Отари там отметиться (там его  потом и укокошат, уже в девяностых). И прочие личности, большинство из  которых стали лидерами бандитских группировок девяностых, крупными  бизнесменами, а то и депутатами и прочими захребетниками.  Вон, кто-то  ликует, с трудом упаковывая в портмоне толстую пачку пятидесятирубевок. А  другой ловец игровой удачи только что спустил пятьдесят тысяч рублей и  теперь сидит обхватив голову руками, поскольку не знает, как отдавать. А  отдавать надо.  Карточные долги не прощаются. За карточные долги можно и  жизни лишиться.

Степаныч практически перезнакомился в этих банях со всей преступной  верхушкой СССР, а потом и России. Тот же гуру русского преступного мира  Япончик – сколько игр с ним играно.

- Хорошо его помню, - говорит Степаныч мрачно. – Знаешь, омерзительно  агрессивный человек. И уже тогда, в начале восьмидесятых, мокрых дел за  ним было, как говорили, достаточно.

Даже пальцами прищёлкивает:

- Ну, у нас часто проигрывались так, что отдать не могли. Тогда мы  начинали  судить-рядить, как долги гасить будут. Иногда даже что-то  прощалось. Япончик ничего не прощал. Поговаривали, за должниками,  которые расплатиться не могли, уходил, и после этого люди пропадали. В  общем, симпатий у меня к нему никаких…

Бурная деятельность Дальневосточной бригады, конечно, не могла не  привлечь к себе внимания. Может, конкуренты подсуетились. Или попали под  каблук всесоюзной кампании по борьбе с жуликами и тунеядцами. В общем,  прихлопнули эту бригаду. И её крышу – в основном состоявшую из  сотрудников уголовного розыска.

В камере каталы сидели, не особо горюя – в авторитете, в уважении.  Рассчитывали по устоявшимся расценкам огрести от самого справедливого  советского суда года два-три. А тут какие-то странные движения в верхах  начались. В общем, попали каталы под кампанию против нетрудовых доходов.  Да ещё говорили – какие-то большие партийные чиновники из Москвы  звонили с требованием именно эту бригаду наказать по максимуму. Чего там  было, кому на мозоль они наступили – так и непонятно осталось. Но  Степаныч получил десять лет.

Десять так десять. Ментовской «крыше» пришлось ещё хуже. Их решили  вообще уничтожить физически. Во всяком случае, начальника розыска,  проходившего по этому делу, заперли в общую камеру с уголовниками, что  было совершенно вопиющим нарушением. Видно было, что коллеги разделаться  с ним хотели.

Степаныч вспоминает, как в камеру майора заводят. Тут урки   возбудились: «Мент, живой. Но это ненадолго». И на него бросаются.  Забили бы насмерть, при попустительстве охранников.

Тут Степаныч и его каталы, которые в камере были, стеной встали. Все  же вроде и мент, но с другой стороны – свой.  Да и не по-человечески  это. Отбили, теперь уже его под крышу взяли. Мужик выжил.

Новые времена,  старый лохократ  

Зона жизнь Степаныча изменила полностью. Его, как самого шустрого,  оставили на какие-то производственно-хозяйственные работы. Он быстро  разгрёб ситуации – кому спирт нужен, кому рост производительности, кому  чего.  Все ниточки связал, всех задействовал.  И у него заработало всё  на пять баллов. Реально поднял производство.

А выпустился уже в новую Россию. Навыки и связи пришлись как нельзя кстати. Попёр в гору и вскоре стал очень богатым человеком.

- Заметь, как вышел, никого не обманывал и ничего не крал, - говорит  он. – Вообще, наш брат, те же каталы, подпольные воротилы, которые  советскую школу прошли, в новые времена стали самыми правопослушными  бизнесменами. И вполне успешными. Потому что в нас вбита на подкорку  осторожность, мы знаем, чего делать нельзя ни в коем случае. И стараемся  жить по закону, потому что в курсе, насколько он бывает суров. И как  жестоки бывают разборки с нечистоплотными партнёрами. А попёрший в гору  комсомольско-приблатненный  молодняк девяностых вообще без тормозов был.  Поэтому некоторые сделали деньги большие, но основная часть легла в  землю или спилась…

Степаныч больше к азартным играм не возвращался.

Но на Руси для них наступила раздолье. Однорукие бандиты, казино,  игровые автоматы. Какие-то безумные деньги, вращающиеся в игорном  бизнесе. Грузинская мафия с её ворами в законе, владеющими московскими  казино. Помню, когда пошёл русско-грузинский конфликт, у меня друг ездил  закрывать в Москве эти грузинские казино и обыска там устраивал.

- Ой, пенсия-то вся на них и уходит, - плачется перед телекамерой  бабка, которая из месяца в месяц проигрывает всю пенсию в игровые  автоматы – их как раз поставили в её родной деревне, и теперь все  пейзане обнищали, как пылесосом денежную массу вымело, но играть упорно  продолжают. Пенсию то исправно приносят.

Одна знакомая работала в фирме, в которой водители каждый день собирали с точек деньги и привозили ей в центральный офис.

- Местные опера из БЭП для меня как родные стали, - говорила она. – Я  к ним каждый месяц с заявами. Наш водитель возьмёт всю выручку и  проиграет в игровые автоматы. Да ещё и в бега подастся с горя. Потом ещё  один. Сажаем, выгоняем, берём других на их место. Без толку. Вскоре всё  это повторяется. Из года в год. Люди будто с ума сходят, видя эти  треклятые автоматы…

К сожалению, азартные игры даже коммунистам не удалось прихлопнуть. И  сейчас, хотя казино и запрещены, в том или ином виде они все же  появляются. Восстают, как птица Феникс из пепла – такие же наглые и  алчные, как и раньше. Потому что это развод лохов, а лох – это достояние  преступного сообщества. А больной лудоманией лох – это вообще  удивительно полезный биологический объект, с которого можно получать  бесконечное количество мяса, шерсти и выгодной благоглупости.

Кончится всё это тогда, когда жадность и неистребимая надежда на  халяву падут в душах наших соотечественников под напором высоких и  созидательных мелодий. Для этого просто нужно упорно и стойко изживать  из себя обезьяну.

А до той поры – игра должна продолжаться...

Заодно хочу прорекламировать свою очередную мудрую книгу, альтистория из жизни нашей страны девяностых. Она о механизме и сути сорвавшейся с катушек власти. О том, на что готовы пойти бесстыдные политики и властители заводов и пароходов, чтобы держать под контролем тех, кого они считают «стадом овец», задача которых одна – быть остриженными. И что такое бесовская суть современного мироустройства.

Илья Рясной 

«Глобальный контроль» 

https://author.today/work/252795

Также рекламирую фантастику про появление и крах разных моделей общественного устройства 

Илья Рясной 

«Коридор кривых зеркал»

https://author.today/work/105635   

И еще на десерт серия про параллельные миры 

Илья Рясной «Эффект Манделы». 

https://author.today/work/series/22938