Ужасная сцена из ужасной книги

Я широко распахнула веки. Замутненным от долгого сна взглядом всмотрелась во мрак, не понимая, что происходит – надо мной все сотрясалось от сильных ударов, которые следовали один за другим.
Бум! Бум!
Потолок прорвало. Дым начал заполнять пустоту вокруг. Я начала дергать руками и ногами, пытаясь спастись от окутывающего и удушающего темно-серого тумана, но уткнулась спиною в невидимую стену. Пальцами дотронувшись до нее, поняла, что это сухая земля. Тяжелые комки начали сыпаться на голову.
Очередной удар сотряс землю. Огонь ворвался внутрь и коснулся кожи. Из сдавленного от жажды горла раздался пронзительный крик. Всплески пламени ласкали мои ступни и пальцы, заставляя нестерпимо кричать.
Новый толчок поднял меня ввысь. Расширенными от ужаса зрачками я впилась в пролетающую мимо бетонную крышку, из которой торчали короткие оголенные проводки. Мне едва не приходилось касаться ее кончиками пальцев. Внутри все сжалось, и вновь из горла вырвался вопль отчаяния, насколько пронзительный, что я охрипла на некоторое время. Подкрадывающийся огненный столб подхватил мое тело и выбросил за пределы заполненного пламенем помещения.
Я больно ударилась об сухую как в пустыне землю. Исцарапала локти и колени, пока невидимая сила несла меня по густой листве. Врезалась в ствол дерева и перевела дыхание, почувствовав крепкую опору под собой. Голова кружилась от полетов и падения. В горле царила сухость. Желудок скручивало от невыносимого голода. Кое-как присев на траве, осмотрелась. Охнула, коснувшись рукой чего-то холодного и одновременно мерзкого. Мелкий грызун лежал рядом с моей ногой и не подавал признаков жизни, как и маленькая птичка с разинутым клювом.
Голова раскалывалась от невыносимой и режущей боли. Я хотела приложить ладонь к вискам, но тут изумленным взглядом всмотрелась в свои пальцы, обмотанные бинтами. На кончиках искрились едва заметные молнии. Они плелись вокруг запястья и искристым дождем падали на травинки вокруг меня.
Я застыла, не в силах отвести взгляда. На раскрытых ладонях игрались, переливаясь ярким синим светом, маленькие молнии, похожие на звездочки, что прилетели с неба на землю. Я крепко сжала пальцы. Все исчезло. Разжала – и они появились вновь. По венам, к запястьям, переливалась голубая кровь, больше похожая на электрический ток.
Я с силой оторвала взгляд от своих ладоней и подняла глаза к небу. Все такое черное. На мрачной перине ярко сияли звезды. Такие далекие, что похожи на маленькие искрящиеся точки. Вдалеке заливался ярким пламенем горизонт. Треск, что раздавался где-то со стороны, издалека, слышался даже здесь, в густом лесу. По грязному лицу потекли ручьями слезы. Здесь, среди природы, я чувствовала себя по-настоящему одинокой.
Я прищурилась и разглядела среди густой листвы дорогу, по которой проезжали машины. Они издавали громкий шум своими колесами и сиренами. Стараясь не потерять единственный огонек надежды, побрела через лес в сторону проезжей части. Елки и сосны, успевшие поменять свой цвет – с приятно-зеленого на агрессивно-оранжевый, – больно кололись и мешали пройти дальше, словно заслоняя собой взор. Трава щекотала неприкрытые ступни.
Я с трудом выбралась на дорогу. Осмотрелась по сторонам и напоследок обернулась, задрав голову. Над оранжевым лесом простиралась огромная темно-серая дымка, ярко выделяющаяся на мрачном полотне неба. Что-то отзывалось во мне, когда я смотрела на кусочек разноцветной трубы, что торчала среди деревьев. Но потом, отбросив неясные мысли, ступила на асфальт и тут же с криком отпрянула.
Он был раскаленным!
На улице царила ночная духота. Казалось, в воздухе висел пар. По лбу крупными градинами катился пот. Подмышками тоже стало неприятно мокро. Хотелось броситься в воду и не выходить из нее, пока невыносимая жара не отступила бы.
Вдалеке стоял город. Крыши высоких зданий скрывались во тьме ночной. Они приманивали меня своим видом. Не решаясь ступать по раскаленному как лава асфальту, я пошла по траве недалеко от дороги. Бинты, что свисали лохмотьями с ног и рук, цеплялись за зеленые высокие травинки, мешая спокойно идти. Легкий ветерок трепал запутанные длинные волосы, что прикрывали часть лица. Ноги нестерпимо болели, но я продолжала свой путь, намереваясь отыскать помощь среди людей.
– Эй, останови, останови!
Яркий свет фар больно ударил по глазам.
Я подняла руку, закрываясь от его лучей.
– Ну ты чего, дед? Померещилось чего?
– Девочка! Там девочка!
– Где?!
Хлопнула дверца. Автомобиль остановился, издавая шум работающего двигателя. Когда свет убавили, я убрала руку и всмотрелась в мужчину плотного телосложения, очень похожего на старика: на висках серебрилась седина, да и из-под кепки показывались редкие седые пряди волос.
– Иди сюда, родная, – он распахнул свои объятия. Я смотрела на него взглядом пронзительно-синих глаз, оставаясь стоять на месте. Осмотревшись по сторонам и заметив, что больше на дороге никого нет, побежала к старику, преодолевая обжигающий ступни асфальт. А потом прыгнула к нему на руки, позволяя себя усадить в машину. – Вот так! Сейчас мы отвезем тебя домой, помоем и хорошенько накормим. Тебя хоть как зовут?
– Алина.
– А откуда ты взялась?
Я повернула голову и увидела за рулем молодого человека, из-под кепки у которого во все стороны торчали пряди волос.
– Я очень-очень устала!.. – закапризничала я, оттопырив нижнюю губу и построив плаксивое выражение лица.
– Странно. На дороге, кроме милиции и пожарных, больше никого нет…
– Ну что ты прицепился к несчастной девочке? – заступился за меня старик. – Езжай-ка лучше домой! У нас и так проблем много…
Я удобно устроилась на сидении и пристально вгляделась в затылок водителя. И внезапно увидела страх – настоящий животный страх приближающейся смерти. Этот молодой юноша скрывал свой испуг за личиной недоверия. Но боялся он не меня. По ту сторону леса зарево продолжало гореть ярким пламенем. Парень бросал на него взгляды, продолжая вертеть руль в нужном направлении.
– Ты нормально себя чувствуешь?
Этот вопрос заставил меня выплыть из оцепенения.
– Вполне. А что?
Парень закашлялся.
– Металлический вкус во рту… как будто железа наглотался…
– Езжай давай! – прикрикнул на водителя старик, и внезапная беседа окончилась.
Горизонт залился ровным багровым светом. Солнечный нимб показался из-за линии, рассекая остатки ночной темноты. Я стояла посреди двора, держа в руках полотенце, жесткое на ощупь. Ровное сияние обволакивало мои глаза.
– Чего встала? Пойдем! – поторопил меня юноша.
Деревянный домик, в котором проживали старик-рыбак и его внук, совсем молодой парень, выглядел вполне крепким. Комнатка внутри него оказалась скромной – пару металлических кроватей у стен, печь, как в старых русских сказках, стол у окна, стулья, половик на полу.
– Это наш с Федором дом. Ты проходи, не стесняйся. – Старик провел меня в дом. – Присядь пока вон там. – Он кивнул на стол у окна. – Сейчас я быстренько почищу рыбу и приготовлю поесть. Надеюсь, ты не сильно голодна…
– Дед, – в очередной раз окликнул старика юноша, – у нас какие-нибудь лекарства есть? Я плохо себя чувствую…
– С чего это вдруг?
– Тот взрыв… Он не выходит у меня из головы…
– Я видел много подобных взрывов. В июле сорок третьего, когда фашисты напали на нашу деревню.
– Ты не понимаешь, это был другой взрыв! Даже рыба дохлая всплыла…
– Ничего она не дохлая! Вон сколько наловили! – дед указал пальцем на металлическое ведро. – Вон, даже плещется!..
– Дед?
– Ась?..
– Молоко в погребе?
– Еще с вечера.
– Пойду попью молока. Что-то мне нехорошо…
Я опустила взгляд и заметила притаившуюся тень в углу комнаты. Она пошевелилась и переместилась к моим ногам, ласково обвивая ступни. Темные всполохи погрузили пальцы ног в лужицу. Тепло и мягко.
Я шикнула на мрак и выпрямилась, заметив на себе взгляды.
– Так откуда ты?
Парень вытащил большую стеклянную банку на свет божий и бросил на меня пристальный взгляд.
– Оттуда. – Я кивнула в противоположную от него сторону.
– С севера? Там станция.
– За станцией тоже города есть, дуралей! – вмешался старик.
– Я с севера. Дом мой был разрушен, мне пришлось искать новый.
– А родители?
– У меня нет родителей.
– Как это? – крякнул парень.
– Вот что, дети, – прервал разговор старик, – отправляйтесь-ка вы в баню. Нужно хорошенько отмокнуть после такой ночки…
– Я не пойду! Я плохо себя чувствую.
– Тогда отведи девчонку, что ли! Будет больше пользы!
– Ладно. – Юноша хотел возразить, но передумал. Перевел взгляд в мою сторону и поманил меня пальцем. – Пойдем.
Я послушно последовала за ним.
Парень остановился у низкого сарайчика и толкнул плечом дверь.
В помещении стоял холод. Впрочем, во дворе царила такая жара, что прикосновение прохлады остудило кожу и вызвало довольную улыбку.
– Там – баня. – Юноша показал пальцем на прикрытую дверь. – Вода, мыло, все есть. Надеюсь, тебя не придется мыть. – И он, наградив меня напоследок презрительным взглядом, ушел.
Воцарилась мертвая тишина. За маленьким окном начинался новый день. Я увидела через мутное стекло уходящего в дом парня и, отвернувшись, посмотрела на свои ноги, на которых болтались лохмотьями бинты. Крепче прижала полотенце и, шаркая голыми ступнями, прошла в баню – небольшое помещение с холодной печкой, двумя лавками и ведрами с вениками.
Положив полотенце на одну из лавок, я присела перед ведром с холодной водой и, склонившись, засмотрелась на свое отражение на волнующейся поверхности. На меня глядело лицо израненной огнем девочки с торчащими во все стороны спутанными прядями. На щеке красовался синяк. С челки свисал клочок бинта. Я схватила его за конец и потянула вниз. Волосы последовали за ним.
Я принялась освобождать руки и ноги от бинтов. Вытянув локти вперед, засмотрелась на запястья и руки, оказавшиеся абсолютно чистыми. Зачерпнула ладошками воды и поднесла к лицу. Зачем еще и еще, наслаждаясь текущими по шее холодными ручьями. Прикрыв веки, умыла щеки и лоб. А когда открыла их, заметила бегущий по венам электрический ток. Молнии жадно впитывали маленькие капельки прозрачной жидкости и сверкали, будто сейчас бы началась гроза.
Все пропало, когда в противоположной комнате раздались шаги, и в дверь постучали.
– Ну ты где там пропала? Дед волнуется, переживает!
Я поспешно прикрылась полотенцем и, оттолкнув от себя дверь, сердито взглянула на юношу.
– Пойдем! Завтрак уже готов.
Когда мы вошли в дом, старик оценивающе взглянул на меня и произнес:
– Тебя надо одеть. У меня есть кое-что для тебя. Моя внучка схожа с твоей комплекцией.  
Старик ушел, но вернулся спустя минуту, держа в руках юбку, блузку и гольфы.
– Одень это! – он бросил мне их. – Я сейчас туфли принесу, – и вновь скрылся из дома.
Я спрыгнула со стула и, подняв вещи, принялась их разглядывать. Белоснежная блузка. Юбка с волнами по краям. Эти вещи вызвали во мне восторг. Прижав их к груди, бросилась к постели и, бросив на нее полотенце, начала натягивать через голову блузку, взъерошив ранее расчесанные волосы. Затем юбку – она оказалась чуть ниже колен. Белые гольфы украсили икры.
Я слезла с матраса и белыми ступнями коснулась деревянной половицы. Коже ног уже не так холодно, как раньше. Да и ступать стало проще. На улице тем временем разгоралась настоящая жара – солнце стояло высоко в небе и нещадно палило. Мрак вырвался из-под моего контроля и жалостливо лизнул руку. Я отмахнулась.
– Вот! – старик появился на пороге дома с двумя блестящими туфельками. – Надеюсь, они тебе подойдут. Померь! – он бросил их передо мной.
Я сунула ногу в туфлю и довольно улыбнулась. Она была мне впору. Со второй поступила точно так же, а потом потопала по половицам, чтобы обувь удобнее села.
Покрутилась вокруг своей оси. Юбка разошлась волнами, приоткрывая острые колени.  
– Ну вот, – удовлетворенно похлопал в ладоши старик, – ты можешь остаться у нас, пока твои родители не отыщутся.
Старик отошел к окну и, отдернув занавеску, взглянул на улицу.
– Федор, подойти-ка.
Парень неспешно подошел к деду.
– Что это?
Юноша пожал плечами:
– Блестящие камни.
– Откуда они в моем огороде?!
– Авария, дед! Ты забыл? Наш дом в нескольких метрах от станции! – всплеснул руками парень.
– И что? Почему они в моем огороде?!
Падающая тень вновь коснулась моей кожи. Собралась сгустками у ног, окутывая их и постепенно превращаясь в лужицу. Я тяжело вздохнула и посмотрела на своих спасителей, которые с упоением обсуждали какие-то блестящие камни на огороде. Мрак продолжал окутывать меня. Оставалось лишь прикрыть веки и раствориться во тьме.
Мир стал черно-белым. Природа на время потеряла былые краски, погрузившись в серые полутона. Солнце, что сияло высоко в небе, выглядело слепым пятном. Ощущение жары и прохлады ушли. Слух тоже. Я покрутилась на месте и задорно рассмеялась. Заметив приоткрытую дверь, быстро вышла из дома и, подпрыгивая на одной ноге, спустилась по ступенькам на тропинку.
Я направилась в сторону дороги, по которой меня привезли в тот дом. Что-то манило меня в сторону недавнего огненного зарево. Теперь оно превратилось в малиновое пятно, висевшее над разрушенными руинами бетонного здания. Его можно было увидеть издалека – останки напоминали острые клыки неведомого животного. Черно-белая труба возвышалась над разверзнутой пастью и рассекала серый купол надвое. Рядом летали вертолеты, сбрасывая что-то вниз.
Мимо меня проехала машина. По ту сторону света автомобили выглядели одинаково черными, но один из них привлек мое внимание и, сорвавшись с места, я побежала за ним. Но рычащий монстр на колесах был в разы сильнее хрупкой девочки.
Сжав от отчаяния и бессилия пальцы, я рассыпалась молниями. Они упали на траву и подпалили ее.
– Эй, ты! – обернувшись, заметила приближающегося ко мне мужчину в бледно-зеленом костюме и противогазе. – Ты что здесь делаешь?! Детям здесь находиться нельзя!
– Дяденька… – тут я наигранно расплакалась, когда до меня дошло, что этот человек может меня привести к той машине, – я потерялась! Мне очень, очень нужно домой!
Тут незнакомец сменил гнев на милость, когда подошел ближе и взял меня за руку.
– Пойдем. Я отведу тебя к милиционеру.