Прощеное Воскресенье

Добрейшего времени Вам, дорогие читатели этой страницы.

Раз уж сегодня Прощеное Воскресенье, и мне сообщили, что необходимо просить прощения у всех, пред кем виноват, так что тем и займусь. За что-то серьезное спросят ИФНС и Всевышний, так что разберем, что вспомнилось из совсем уж мелочей.

Начну совсем издалека.

1. Давным-давно, когда я был юн и свеж, довелось мне учиться в начальных классах школы. И среди прекрасных и чистых душой людей, которые угрызали граниты наук вместе со мной, наличествовал некий молодой человек, обладавший чертами характера, вызывавшими во мне-тогдашнем неподдельное восхищение. А именно – нервностью и легковозбудимостью, что выражалось во внезапных, но ярких и продолжительных приступах агрессии. 

В состояние неконтролируемого бешенства моего товарища полагалось вводить с помощью особой мантры, звучавшей как «Псих-таблетка-в-ж@пе-табуретка» (смысл мантры за давностью лет утрачен). 

После n-ного повторения данного заклинания на указанного м/ч снисходило искомое состояние, в ходе которого он начинал предпринимать настойчивые попытки нанести телесные повреждения ближайшему из присутствующих юных мастеров духовных практик. Ну, или хотя бы кому-нибудь, кого сможет поймать.

Это, в свою очередь, предъявляло недюжинные требования к максимальной скорости передвижения у указанных мастеров, и высокой динамике набора таковой. Потому как в случае несоответствия ТТХ требуемым, неосторожный практик рисковал познать на себе все последствия прорыва емкости с концентратом безумия.

В случае же невозможности донести хоть до кого-нибудь свое огорчение, сей м/ч принимался носиться по помещению, неистово сокрушая школьную собственность, чем приводил окружающих в недюжинный восторг. После чего, узрев руины, в состояние берсерка входила уже классный руководитель, появляющаяся, обычно, к концу веселья. Виновник в происходящем, краснорожий и дико орущий, определялся без труда.

Ваш зеленый старина в то время был невысок и болезненно тощ, но при этом чудовищно быстр, и пойман не был ни разу, посему вышеуказанное развлечение любил.

В чем ныне раскаиваюсь. Вряд ли ты это читаешь, дружище В.С., но прости хотя бы меня.

2. Давным-давно, когда я был совсем чуть-чуть менее юн, но по-прежнему свеж, одним весенним днем некое сопливое общество выперлось на пустырь за школу. Пустырь собирались чем-то застраивать, но потом бросили, котлованы и свайные поля залило – в общем, было, где разгуляться, ибо стране в то время было не до облагораживания территорий. Обществом был быстро обнаружен славный плот на берегу заболоченного котлована, и стихийно образовавшаяся банда морских волков решила отправиться в путь. Команда подобралась что надо, и каждый в душе был капитаном, лихой же фрегат им был под стать. Они уходили навстречу заре, и полуденный бриз трепал воображаемые перья на воображаемых треуголках, и остров сокровищ виделся в брызгах попутных течений. Оставив старый свет, они плыли в неизведанное, обзывая вашего зеленого старинушку, оставшегося на берегу, сухопутной крысой и жалким трусом. Но достичь таинственного острова им было не судьба: все Джеки Воробьи отправились в гости к Дейви Джонсу, потому что к херам утонули в той помойке.

В общем, простите меня, флибустьеры из третьего «В», за ремни отцов и ярость матерей - ведь школьную форму приемлемого размера и качества в те времена было достать непросто. И за истерику, в которой я катался по берегу, глядя на косяк угрюмых кракенов, выгребающих из холодной жижи на обломках плота, тоже простите.

Потому что ваш драккар на самом деле построил я. И скобы, на которых должна была держаться вся конструкция, забрал тоже я.

3. Давным-давно, когда я был и все еще юн, и все еще дьявольски свеж, выдалось мне отправиться на полевую практику, в коей полагалось проживать не менее 2-х недель и заниматься разными полубессмысленными вещами. Условия проживания были отличные: деревянные домики, хоть и древние, зато в них были пол, крыша и даже застекленные окна, хоть и без раздельных комнат. 

И вышло однажды так, что слаженное звено коллектива в лице вашего зеленого старины и его закадыки, по странному стечению обстоятельств, выпало из поля зрения руководства. Так что же делать двум молодым мастерам, изможденным учебой и июльской жарой? Только прогуляться до ближайшего населенного пункта (5-7 км в одну сторону для молодых организмов – считай, что за углом) с целью пополнения запасов – будучи практически местным уроженцем, я прекрасно знал, что и где достается, даже в отсутствии магазинов. Ну а после до ближайшего водоема, дабы разбить там лагерь на лоне природы, и вкусить в нем заслуженный отдых, сопряженный с водными процедурами и солнечными ваннами. 

И все шло по плану, причем под вечер мне удалось даже успешно порыбачить найденными снастями, но в это самое время руководство, к ночи заметившее убыток биомассы на подконтрольной территории, несколько обеспокоилось. Оно собрало поднадзорный контингент, пересчитало его по головам справа-налево и слева-направо и выяснило недостачу двух тел, после чего впало в панику. Ибо деться нам, по его руководства, мнению, было решительно некуда. Лесъ кругом. С волками. И вот в это самое время, под приветственные лозунги из серии «куда подевались эти два обмылка, @#$%&???», мы и явились. 

Хотя и без возможности стоять прямо, зато не с пустыми руками.

Начальство, глядя на наши стеклянные глаза и не очень умные улыбки, а также на попытки не дышать в сторону ораторов, быстро смекнуло, что все красноречие пропадает зря, и плюнув огнем напоследок, отправилось спать. Прочий коллектив отправился туда же, подвергнув нас товарищеской критике и публичному остракизму, ибо про@#&лись только мы, а транды получили все и за всё. Следом телепались и мы, решив, что раз так, то и кормить страждущих рыбами и хлебами мы не будем, после чего скоротали остаток вечера за дегустацией принесенного и исполнением лирических песен под аккомпанемент каких-то дров со струнами. 

За всем происшедшим про наловленных рыбов я как-то и забыл, и пакет с ними оказался заботливо запинан куда-то под кровать. А утром были суматошные сборы и скорый отъезд, и все это на фоне лютого похмелья, ибо качество вчерашних аперитивов с дижестивами оказалось так себе. И мы уехали восвоясь, чтобы потом вернуться.

Время спустя, душным июльским вечером, в это помещение заселилась другая часть нашей группы, а нам с закадыкой досталась вилла по соседству. Так вот простите меня, дорогие коллеги, за то, во что превратились рыбы, провалявшиеся почти две недели на жесточайшей июльской жаре в непроветриваемом помещении под кроватью. В домике летало всякое, и ползало всякое, и пахло тоже всяким. При этом распахивать окна и двери помещения в условиях северного лета, как чуть позже выяснилось, тоже было такой себе идеей. 

Я вспоминаю вас, мои друзья, вонючих и чешущихся, не нашедших воды в пересохшем колодце и всю ночь мывших пол привезенной минералкой, и потому не выспавшихся, получивших бодрящий ушат свежих утренних помоев за антисанитарию от руководства, и мне стыдно.

Простите меня. Рыбу поймал я.

4. Пора, наверное, и заканчивать каяться во всякой фигне?

Не так уж и давно, когда я был уже не юн, зато все еще свеж, довелось мне отправиться на некое задание, в ходе которого следовало прибыть в областной населенный пункт, найтись там с представителем заказчика, которая (представитель) добиралась туда своим пердячим паром, отвезти в чигиря, все там показать и проследить, чтобы ее волки не съели, ну и вернуть затем в лоно цивилизации. О точке рандеву с ней договорились заранее, и вот, приятным октябрьским вечером наша колесница, брызгаясь мерзлой жижей из колдобин, подкатывает к месту встречи.

Блоковский пейзаж был неполон: ночь и улица наличествовали, фонарей и аптек, а также прохожих поблизости не наблюдалось.

Девица, несмотря на погодную свежесть и осадки, ждала нас, видимо, давно – страх быть забытой и навсегда оставленной, терзал ее девичье сердечко, поэтому весть о нашем приближении, переданная смской, привела ее в самое благодушное состояние. Но широкая приветливая улыбка вместе с нашим появлением утекла куда-то под воротник куртки. Учитывая, что слышались мы с ней только по телефону, а голос у меня достаточно приятный, да и контора ни разу не мутная клопоебка – она, видимо, ждала комфортабельный микроавтобус, где будет надушенный водитель в пиджаке, обходительный Я, причесанный, ну, или хотя бы выбритый, и благообразные дедушки для консультаций. А узреть ей перед собой довелось некий привет из 90-х: грязнущий крузак, набитый злодеями, что приветливо распахнул перед ней свои двери, и развеселого симпатягу в спортивном костюме и с золотой цепью на шее, заманивающего ее вовнутрь. То был не я, если что, но впечатление ваш зеленый старинушка производил в целом схожее. 

Рвануть огородами она не успела, потому что была схвачена за багаж и, чувствуя себя леммингом, собравшимся топиться, отправилась в салон. 

В окнах мелькали редкие огни, на ухабах трясло. Визжать девушке было поздно, молчать тяжко, и на выдавленный из глубины души вопрос - «Я хоть в ту машину села?» -  ею получен был глубокомысленный ответ этого старого мастера  - «В ту самую. До леса довезем». 

В этот момент белизной своего личика сия девица могла бы посрамить любой продукт Веселого Молочника.

В общем, простите меня, дражайшая N., за гадкие шутейки. ВиноватЪ. 

Но удержаться не смог.

Заодно уж простите меня и вы, дорогие друзья и читатели моего творчества, за долгое отсутствие. ВиноватЪ снова. Раскаиваюсь.