Флэшмоб: Картины в книгах

Флэшмоб про картины от Я.Эм (https://author.today/post/355111) никак не мог пропустить, учитывая, что Лана из "Сердца бури" - как раз художница. Её картины, может, и не так уж подробно описаны, но играют значимую роль в формировании образа. 

Как и большинство чародеев, Иоланта была  творческой натурой. В детстве она еще и любила играть на арфе, но тягу к  этому виду искусства у нее отбило окружение, обесценивавшее ее музыку. А  вот рисование оставалось одним из любимых ее занятий, наравне с танцами  и поэзией. Она никогда не рисовала людей: для чародея это было бы  грубейшим нарушением техники безопасности. Но вот пейзажи у нее  получались… даже не то что красивые. На ее картинах чувствовалась их  душа.

Сейчас на полотне медленно, но  верно проявлялся сине-белый горный пейзаж. Она не была в этих горах, но  многие места в мире являлись ей во сне. Были ли это реальные горы, или  просто некий абстрактный образ? Она не знала. Но образ западал ей в душу  и будто просил проявить его в реальный мир. Хотя бы в виде рисунка на  холсте.

(с) "Осколки старого мира", глава "Враг внутри" https://author.today/work/33948

От этой мысли Лана вспомнила еще одного человека. Того, кто уже не  сражался бок о бок с ней, но без кого она не могла бы быть здесь. Того,  кто спас её, кто пожертвовал собственной жизнью ради неё. Того, кого  обвиняли, ненавидели, проклинали, - не понимая, не зная, не видя, как  много он сделал хорошего. Что спас он не только её, но и множество людей  в Стерейе и Неатире. Именно тем, что не был тем палачом и чудовищем,  каким видел его теперь мир.

Того, чей портрет она рисовала,  забывая о том, что всегда избегала рисовать портреты. Что когда маг  пишет чей-то портрет, он рискует создать незапланированную магическую  связь с этим человеком. Так можно и навредить ненароком.

Впрочем, возможно ли ненароком навредить тому, кого и так больше нет?..

На  портрете Килиан Реммен выглядел несколько иначе, чем при жизни. О, нет,  не чертами лица: их художница как раз передавала скрупулезно.  Передавала она и стройное, жилистое тело, и собранные в хвост черные  волосы до плеч. И даже отличие в одежде (Килиан неизменно одевался в  черное, а Лана всегда полагала, что ему очень пошла бы лазурная рубашка,  полурасстегнутая с эдакой элегантной небрежностью) было лишь  незначительной мелочью.

Отличались поза, взгляд, выражение лица.  Не было в нем той звериной тоски, отчаянной, болезненной нужды в ком-то,  кто признал бы его право существовать в этом мире. Того безмолвного  крика о помощи, обращенного к холодной и безразличной Вселенной.

На  портрете, нарисованном Ланой, Килиан был цельным. И в этом, пожалуй, и  заключалось главное отличие. В том, что он искал всю жизнь, изъездив  весь Полуостров, и что с самого начала следовало искать внутри себя  самого.

«Кили, где бы ты ни был теперь… пусть там твоя мятущаяся душа обретет покой»

(с) "Свет погасших отражений", глава "Безмолвные слова" https://author.today/work/112247