Дети, дети, деточки.
Автор: Виктор ГворВсе пишут про детей, все пишут для детей...
А я что, рыжий, что ли?
У меня их тоже есть.
Раз есть учитель, есть и ученики. А если учитель огромный волосатый когтистый и клыкастый дядя с кучей сверхспособностей, то кем вырастут ученики, вскормленные кровью йети и волчьим мясом?
Тебя зовут Йети? - спрашивает мальчик. Я уже знаю, что он просто ругался, но зачем менять имя. Пусть остается таким…
- Да. А тебя? - стараюсь говорить максимально высоким голосом, мой обычный для них - рев зверя.
- Шебур. Мой папа король! И я умею драться мечом. Йети, - он задирает голову и смотрит мне в глаза, - скажи правду, папу убили?
- Не знаю. Эти, - киваю на солдат герцога, - думали, что да.
- Откуда им знать! Они никто!
- А как зовут твоих сестренок?
- Мою сестру зовут Ладлиль. Ей уже два года. А маленькая - Тала, дочка няни. Ее тоже надо спасти. Няня была хорошая.
Ладлиль подходит ко мне и вцепляется в волосы на коленке обеими руками.
- Де-да, - по слогам произносит она. - Деда плисол. Деда, ты убеш всех плохих? Няня говолила, плидет деда и убет всех плохих.
- Я никого не буду убивать, - говорю я, гладя девочку по голове, - просто никому не дам вас обижать.
- Деда, - улыбается кроха, - деда плисол...
Дальше идут Пасынки Фанских гор, где не просто дети, а ребёнки. В первую очередь Санька Бешеная. Ей два года в первой книге и четырнадцать в конце третьей.
- А теперь объясни, зачем?
Папа рассержен. Очень. Говорит тихо и спокойно, совершенно ледяным голосом. А у деда в глазах слезы стоят. Было бы из-за чего! Ну, поиграли немножко. Пошутили. А чего он влез на чужую территорию? На нашу! Мы же его не убили! А вполне могли, никто бы слова не сказал…
- Ну, пап…
- Во-первых, я не припомню, когда тебе исполнилось четырнадцать лет?
Опускаю глаза и ковыряю землю большим пальцем левой ноги.
- Ну, пап… У Вальки одного человека не хватало… Я же подготовку по пятнадцатилеткам прошла…
- Вижу, как прошла! Руки-ноги выросли, мозги нет! Когда вы заметили чужака?
- Когда через хребет перелез…
- И за каким хреном было его весь день вести?
- Так неизвестно же, может, опасен…Между прочим, это не я решила. Валька так сказал, мол, трогать не надо, только последить. Потому что не враг, а простой охотник. Сделает свои дела и уйдет вниз.
- И?
- Ну, он же не ушел…
- Саня! Он бы ушел утром. Никого и ничего не увидев. Ты не согласна?
Ну, согласна, конечно. Можно было просто последить. А можно… Но так весело получилось… Как он перепугался! Стоит весь бледный, нож в руке зажал, смотрит на Коно, как будто собаку ни разу не видел… А когда еще и Ленг вылез… И пургень подкатил вовремя… Смехотища…
- Дочь, пойми. Если перед тобой враг, его убивают. Если друг – приглашают в гости. Если идет мимо - пусть идет. Мы не исусики. Мы умеем быть очень жестокими. Но это должно иметь смысл. Ни над кем никогда не надо издеваться просто так. А вы это делали ради хохмы.
- Мы не издевались…
- Да? А ты себя поставь на его место!
Пытаюсь. Не получается. Чего бояться-то было? Подумаешь, пара собачек, горсть гнилушек да несколько рупоров, чтобы голоса усиливать. А он рванул, как ошпаренный. Ночью, в пургень, напролом через лес… Пришлось даже за ним идти, чтобы шею не свернул с перепугу.
- Не могу.
- Что? Так страшно?
- Не, не страшно. Совсем.
- Не можешь абстрагироваться от любимой собачки? Представь вместо нее медведя.
Медведя? Интересно… Один медведь выходит на меня в лоб, второй сбоку. Арбалета нет, лук достать не успею, только нож. Скорость реакции у медведя хорошая, уязвимые места… В прямом контакте не успею, зацепит лапой… Значит, прыжком вверх, через него, удар при перелете, ножом по горлу, других вариантов нет. Предварительно врезать в нос, слабое место… При приземлении перекатом под дерево, на случай, если промахнусь. Да и второй есть… Ой блин!
- Папа! Он мог поранить Коно!!!
Папа качает головой.
- Бесполезно, - говорит он деду. - Она прикидывает, как удобнее резать медведей. Ничего не боится, суперменка чертова. … Как она может представить чужую боль…
И неправда, боль очень даже могу. Но что в ней страшного? Да и не было этому парню больно…
- Внучка. – вздыхает дед, - Он не мог поранить Коно. У парня нет такой подготовки, как у тебя и твоих друзей. Ты знаешь, что рассказывают о нас внизу?
- Знаю.
- Представляешь, как должна быть важна парню добыча, что он пошел сюда? Или думаешь, ради спортивного интереса?.. В кишлаке голодная мать и младшие, которых надо кормить. Если он погибнет, делать это будет некому. А если не добудет архара – нечем. Поэтому и пошел. Его трясло от ужаса весь день. Не за себя, за младших. Еще пургень, для них это кара Аллаха. Он и так был на пределе нервного срыва. А тут вы со своим спектаклем… Не надо оправдываться. Просто постарайся понять.
Я молчу. Потому что представила: не суметь накормить младших, умирающих от голода… Пойти на что-то невозможное, и всё равно не суметь. Нет, не представила, я не могу себе представить, что может меня остановить в такой ситуации… Но этого парня остановила я…
- Деда, я отнесу этих баранов… И еще двухвосток отсыплю... Недельный запас... Я могу неделю поголодать… Дед…
- Нет. То, что надо, лучше сделают другие. Просто всегда сначала думай. Хорошо думай. Ладно, Санечка?
Киваю сквозь слезы. Увидел бы кто – не поверил: Санька Бешеная плачет… Но дед умеет просто объяснять самые сложные вещи. По крайней мере, мне…
Медвежонок, Коготь, Белка и Ядвига Качиньская.
Медвежонок первым выбрался из-под ели, давшей тройке приют на прошедшую ночь, посмотрел на небо, поежился и глубокомысленно произнес:
- Будет мокро!
- Что? - переспросил Коготь, вылезая следом.
- Дождь, - ответил младший. - Льет и льет.
Старший оглядел небосвод, мокрую листву на земле и вздохнул:
- Это надолго. Осень!
- Плохо, - отозвался Медвежонок. - Белка опять промокнет...
- И что? - девочка тоже вылезла из стога. - Ой, мокро! То есть, я не боюсь!
- Ты и так кашляешь, - вздохнул Коготь. - Тебе бы молока с малиной. Или с медом... Меня в детстве поили...
- Молока нет, - развел руками Медвежонок. - И малины уже нет. Брусники могу собрать. И чернику вчера видел.
- Чернику? - удивилась Белка. - Ей же тоже поздно!
- Видел, - Отто пожал плечами. - Вы поешьте пока, я сбегаю, - он перекинулся. - Заодно съем кого-нибудь.
- Кого? - заинтересовалась Белка.
- Не знаю, - пожал плечами ларг. - Кого поймаю, того и съем. Птицу какую-нибудь. Или крысу.
- Не ешь крыс! - запротестовала девочка. - Они же, - последнее она добавила уже почти шепотом, - противные!
- Хорошо, - согласился ларг. - Крысу ловить не буду. Мышами обойдусь. А вечером зайца отловлю. Ты же зайцев ешь?
- Я все ем, - Эльза закашлялась. - Кроме крыс и белок. А лося можешь поймать?
Медвежонок задумался:
- Могу. Только не буду. Нам его не съесть! А выбрасывать - жалко. Рубаху мою одень, она высохла за ночь.
А в Волчьем отродье ещё детки добавляются!
Сейчас Коготь не шел, а ехал. Решил выиграть полдня на срезке, пока попутчики объезжают Гнилой Лес. Ничего гнилого в этих краях не было. Лес как лес. Разве что, если верить слухам, фенке попадались, да тати. Слухам Коготь верил наполовину, ибо точно знал, что фенке не существует. А лесных не боялся. Сам карник, клеймо ставить некуда. Поэтому вынырнувший из кустов плюгавенький мужичонка с ржавым тесаком в руках, ухвативший кобылку под уздцы, особой реакции не вызвал. Как и возникший за его плечом верзила с дубиной.
- Приехали, - сообщил плюгавый.
Коготь лениво сложил пальцы в знак нордхеймских урок. Реакции не последовало.
- Слезай, говорю, - грозно произнес плюгавый.
- Коготь моё погоняло, - с зевком бросил парень. - В Нейдорфе бакланов на рынке держу.
- Ты, милок, по-людски говори, - прогудел верзила и двинулся вдоль телеги, явно собираясь заглянуть под навес. - А то непонятное что-то гутаришь...
- Вы что, лошары, совсем рамсы попутали, в натуре? - вызверился Коготь, незаметно вытаскивая заточку. - Ширеньхать научитесь, прежде чем шарашить! Братву на уши ставить вздумали? На правило захотели или сразу перо в бок поймать?
Он чуть привстал и, резко взмахнув рукой, отправил заостренный с одного конца прут в кусты. Громкий вскрик подтвердил меткость броска.
- Да ты охренел, щенок! - взревел верзила, разворачиваясь к Когтю.
Из-под телеги за его спиной вынырнула чумазая мордочка Сабины, рука с заточкой метнулась вперед. Верзила взревел раненым медведем, хватаясь за задницу и разворачиваясь, но девочка уже исчезла под телегой. В руках Когтя заплясал нож.
- Обломись, фраера! Ловите ответку за беспредел по полной! Так распишу, что родная мама не узнает!
Плюгавый попятился:
- Погоди, погоди, уважаемый! Мы ж не знали, кто ты, да что ты... Бычара, отойди, не гавкай! Не гавкай, я сказал! А то эти скаженные прирежут нас к Нечистой матери! Ты ж глянь, что с ножом творит. И Косого подшиб! Бычара, глянь, что с Косым...
- Может, ты погоняло моё не расслышал? - прошипел Коготь. - Или ты и не шиш вовсе? И по фене не ботаешь? И не знаешь, как цапли кончают?
Плюгавый вздрогнул и с тоской глянул через плечо:
- Да ботаю я, ботаю! Только хреновенько, в нашей глуши и словом-то перекинуться не с кем! А ты сразу Косого пришиб! И Бычаре девка твоя задницу порезала!
- Ничего, умнее будут!
- Слушай, а может, договоримся, а? - заныл плюгавый. - Мы тебе заточку вернем. И еще чего-нибудь. Подарок для нейдорфской братвы... Золотых пять... Нет, десять... А?
Коготь оценивающе глянул на плюгавого:
- Тебя часом не Фройдом кличут?
- А... - замялся плюгавый. - Ну да, Хродберт Фройд и есть. А откуда Вам ведомо?
- Пожалуй, скажу Кривому Гансу, что ты задолжал мне куда больше двух золотых... - задумчиво произнес Коготь. - Ладно. Тащи мою заточку. А ойро через Ганса в нейдорфский общак передашь. И маляву не забудь, что от Когтя. Не с руки мне бабло в телеге тащить.
- Скажите, уважаемый, - обращаться по кличке разбойник явно избегал, - а не знакома ли Вам святая сестра? Рыжая такая...
- Это у которой жеребец твой тезка? - уточнил Коготь.
- Именно она, уважаемый.
- Сестра Ридица, - важно сказал Коготь, - приемная мать невесты моего брата. Если тебе от этого легче. Про нейдорфский общак не забудь. Десять ойро, как с куста! Пошла, родимая!
Телега покатила дальше.
- Слышь, Шило, - спросил Коготь, - а что это ты с амбалом сотворила-то?
Девчонка перебралась поближе к спутнику:
- Я это, как ты учил, в печень!
Парень скосил глаза в ее сторону:
- Ты уверена, что у него печень находится в заднице?
Сабина потупилась:
- Ну я того... промахнулась немножко, - девочка гордо вскинула голову. - Я ж не виноватая, что у него печень так высоко, а задница совсем рядом! А что, совсем плохо, да?
Коготь усмехнулся:
- Да нет, нормально получилось. Но учить тебя все-таки надо. Вот доедем до Сварги... Или хотя бы до Занозы...
А здесь все герои - дети. Ну или почти все. Детское государство в государстве российском. Республика восьмого В.
- Кто за Лешу Зонтова? – спросила Ирина Ивановна. – Единогласно. Принимай, президент, бразды правления.
- Запросто, - откликнулся новоявленный глава республики. – Сейчас правительство сформируем. Желающие есть?
Класс притих.
- Что ты там за доходы говорил? – спросил Леха у Войнича.
- У государства должны быть не только расходы. Наши деньги надо не только раздавать, но и получать откуда-то. Иначе обесценятся.
- За двойки можно штраф брать, - Павлова, развернувшись на стуле, в упор уставилась на Куянова.
- А чего я? – пробормотал Рафик. – У меня ни одной двойки на этой неделе…
- За двойки можно. Нет наших – пусть рублями платят по курсу. Но нужны и другие доходы. И обеспечение. Деньги не на пустом месте печатают… - Олег уже не обращался к классу, а размышлял вслух. - Классный фонд можно использовать… И какой-нибудь бизнес замутить, чтобы наши бабки тратить было на что… Да хоть лоток с канцтоварами для начала…
- Короче, - оборвал его президент. - Будешь министром экономики! Кто нам еще нужен?
- Какой же дурак за двойки платить станет? - хором хмыкнула «галерка».
- Заплатишь, как миленький! – вскочившая Павлова уперла взор в Куянова.
- А чего я? – опешил Рафик. – Я ж не против!
- И остальные заплатят!
- Счас! – выдохнул Гуреев и с опаской уставился на кулак друга.
- А куда ты денешься? – ласково спросил президент. – Если что, лично займусь. Или Олега попрошу.
Теперь Сашка смотрел на Зонтова. С еще большим ужасом. Президент, хоть и отличник, и роста среднего, а если потребуется, и Рафика по всему коридору протащит и в каждую кадку лицом потыкает. А там в половине кактусы! А министр экономики у него и вовсе зверь!
– Между прочим, это шантаж, – сообщил Жиров. - Или грабеж. Всё равно незаконно!
- Ты не путай грабеж и полицейскую спецоперацию, - злорадно улыбнулся Рафик. – Катюха у нас начальник полиции, а я – командир бригады быстрого реагирования.
- Тогда уж я прокурор, - сообщила Павлова, даря «полицейскому» благодарный взгляд.
- Годится, - одобрил Зонтов. – Министр экономики есть, прокурор, начальник полиции.
- Кто начальник полиции? – удивился Куянов.
- Ты! – ввела его в курс дела прокурор. – И будешь под неусыпным прокурорским надзором. Чтобы полномочия не превышал и не превратился в оборотня в погонах. Ну-ка, пересаживайся ко мне.
- Эй! – обломала довольного Рафика Танька Савина. – Эта орясина мне всю доску загородит! Ты, Кать, шуры-муры свои на переменах крути и после уроков!
- Какие еще шуры-муры? – прошипела Павлова.
- Которые «неусыпный прокурорский надзор», - ехидно пояснила Танька. – Когда начальник полиции за прокурора портфель из школы таскает.
- Так он же тяжелый, - прогудел Рафик.
- У остальных не легче, - парировала Савина. – Что-то меня провожать ты не рвешься.
- Размечталась, - пропела Катя. – Губки закатай, а то грязи с пола черпанешь!
- А ну, девки, цыть! – рявкнул президент. – Танька, будешь выступать, отрядим Огурца твой портфель таскать, чтобы не завидовала! Заодно по литературе его подтянешь. И по истории.
- Пусть, лучше, Олежка, - томно выдохнула Савина. – Мне математику подучить надо…
- Цыть, сказал! – Лешка окинул девчонку суровым взглядом. – В частном порядке договаривайся! Кого еще в правительство выдвинем?
- Директор госбанка нужен, - министр экономики уже приступил к выполнению обязанностей. – Надю Захарову предлагаю.
- Это в твоей компетенции, - отмахнулся Зонтов. – Кого забыли, спрашиваю?
- Вот, - Люда Сенцова протянула планшетку. – Список министерств российской федерации.
- Ага! – президент уставился на экран. - Без иностранных дел пока обойдемся… Кать, ты не простой прокурор, а министр юстиции. И все силовики на тебе, нечего плодить сущности… С Крымом и Дальним Востоком пусть Путин разбирается… Спорт, культуру и здравоохранение совместим… Люд, ты у нас походами в кино занимаешься, будешь министром культуры.
- А-а-а, - застыла Сенцова. – Где я, а где спорт?..
- Спорт тоже культура, только физическая. Помощников подберешь! Хоть Савину с Огурцом! Так… Экономические все – к Олегу. Осталось министерство образования. Предлагаю Ирину Ивановну. У нее хорошо получается нас образовывать.
- Республика же детская, - попыталась отказаться учительница.
- Кто это сказал? – удивился Зонтов. – Классная, то да, была речь. Но классный руководитель – неотъемлемая часть класса. Эй, юстиция, я правильно говорю?
- Факт, - степенно кивнула Павлова. – Согласно пункта 3 статьи 1 Конституции Республики восьмого «В».
- У нас и Конституция есть? – удивился Вовка Копцов.
- Конечно! – подтвердила Катя. – Государства без конституции не бывает. А что пока не записана, так это я до вечера сделаю. Пока начальник полиции ботанику учить будет…
И здесь тоже все главные герои - дети. Ну те, которые люди. Бедолаги в каменный век провалились бывает.
Размышления прервал звучный крик Тараса:
- Артем! – голосом Бульба обладал под стать размерам. – У нас жо… То есть, задница!
- Что, полная? – тут же включился Колька.
- Нет, худощавая. С хвостом и задними лапами.
- И передницей? Бульба, ты никак испугался?!
- Чума, увянь! – веселость Светки как рукой сняло. – Тарас, что там?
- Зверь! Точнее, половинка. Без Ниндзи не разобраться!
И совсем свежее Пешки назад не ходят. Сона и Мара
Вот между ватажникам и несущимися навстречу тварями осталось несколько метров. Дед, его Сона ни с кем спутать не могла, рванулся вперед, заходя прямо на переднего ящера. Замер на месте. Бросок в сторону, второй – к проскочившему зверю, взмах рукой, откатиться назад. Тварь взревела, задрав голову, и ткнулась мордой в землю.
- Готова одна! – радостно взвизгнула Сона.
И в тот же момент полетела на крышу от сотрясшего фургон удара. Только и успела краем глаза заметить исчезающее за краем тело сестры. Мгновенно вскочила, глянула вниз…
Ни один ватажник не решился бы повторить то, что сделала Сона в следующий момент. Да и сама девочка, если бы подумала хоть пару секунд… Думать было некогда. Здоровенная Тварь уже наклонялась к слабо шевелящейся Маре. Сона в сумасшедшем прыжке перескочила на загривок зверю, и, поднявшись на коленях, воткнула зажатый в двух руках дрючок в оказавшийся на расстоянии локтя огромный глаз. Прямо в вертикальный зрачок. Дротик вошел легко, словно нож в масло, но потом во что-то уперся. Сона, не обращая внимания на брызнувшую в лицо белесую слизь, навалилась всем телом. Под остриём громко хрустнуло, и дрючок провалился вглубь по самую рукоятку. Неведомая сила пинком бросила девочку в воздух. Извернувшись в полёте, Сона пришла на руки, переводя падение в кувырок, и тут же ушла перекатом вправо. Вовремя: зубы второй Твари щелкнули совсем рядом с головой девочки, даже вонью из пасти обдало. Ещё один перекат дал пару секунд, пока Тварь разворачивалась для новой атаки. Сона вскочила, выхватывая второй дрючок:
- Мара, замри! – дед говорил, что Твари видят только тех, кто движется.
Одна команда, на большее времени не хватало. Сона и сама замерла, лишь призывно поводя дрючком перед собой. Ну давай же, давай! Она всё помнила, она отрабатывала это на тренировках, она только что видела это в исполнении деда. Уход перекатом вправо, бросок обратно, удар дрючком в светлое пятно возле левой лапы…
Тварь бросилась, и тело девочки зажило собственной жизнью. У неё всё получилось. И перекат, и бросок, и удар. Она даже попала, куда надо, и из пятна на боку твари брызнула кровь. Вот только силы детских ручек не хватило, чтобы даже заточенный, как игла, наконечник дрючка дошел до сердца гиганта. Сона чуть не расплакалась от обиды. Ведь всё сделала чётко! Даже попала! Это неправильно! Несправедливо!! Нечестно!!! Так не должно быть!!! Вот только плакать было некогда: последний дрючок вырвало из руки, другого оружия не было, а Тварь вновь разворачивалась для атаки. Зато теперь ей точно не до младшей сестры.
- Мара, наверх!
Сона снова ушла перекатом вправо. Твари тупые, всегда атакуют одинаково, и не учатся на собственных ошибках. И ещё раз. Ещё перекат. Сестра уже на крыше фургона. Перекат. Ещё. Дыхание срывается, но нет времени перевести дух. Ещё перекат. Удалось подобрать дрючок, чтобы потерять на следующем перекате, слишком тяжел оказался для уставших рук. Ещё перекат. На выходе Сону шатнуло, еле удержалась, чудом успела уйти в следующий перекат, челюсти щелкнули совсем рядом. Девочка понимала, что бой проигран, и только из упрямства уклонялась от атак Твари. Перекат. Ещё перекат. Ещё… На очередном уходе Сона опоздала. Совсем чуть-чуть, Тварь вскользячку зацепила её плечом, но этого хватило. Девочка отлетела в сторону, рухнула на спину и, уже не в силах что-либо исправить, отстраненно смотрела на надвигающуюся пасть. Потом на большую размытую тень, врезающуюся в бок Твари, на рухнувшую тушу агонизирующего дракона. И только когда шершавый язык облизал лицо, девочка осознала, что с Тварью покончено, а её, Сону, сейчас сожрёт большая полупрозрачная кошка, от которой уже не увернуться… Кошка ещё раз лизнула девочку в лицо и умчалась за фургон, в сторону основного боя. «Наверное, я невкусная, - подумала Сона. – Или такие кошки девочек не едят». Перевернулась, на четвереньках добралась до фургона и, после пары безуспешных попыток забраться наверх, уселась на землю, привалившись спиной к колесу.
И сидела. Светило солнце, противно квохтали кеклики, что-то кричала сверху перепуганная Мара, тихонько покрякивали ездовые ящеры, ватажники удивленно рассматривали убитых Тварей, подходили, о чем-то спрашивали, гладили по голове… А Сона всё так же сидела, бездумно уставившись на тёмно-коричневый пик с белыми прожилками висячего ледника, возвышающийся над огораживающим долину хребтом. И только когда пик заслонила фигура деда, девочка слабо шевельнулась и обиженно спросила:
- Почему, дед? Я же всё правильно сделала. Перекатилась. Ударила. Попала. Почему она не умерла, дед? Так нечестно!
- Жизнь вообще нечестная штука, - грустно ответил Грег. – С Тварью тебя, внучка!
- Это не я её убила. Кошка.
- Одну – кошка, - согласился Грег. – А вторую - ты. В глаз. Мастерский удар! Ты теперь настоящий промысловик. В Фарзе сделаем нашивку на рукав.
- Сделаем, - кивнула Сона.
Скажи кто раньше, что она получит нашивку, до потолка бы прыгала. А сейчас было безразлично. Она всё сделала правильно! А Тварь не умерла! Нечестно!!!
И для полного понимания фото Соны после этого боя.
Пока всё. Но уже скоро продолжение приключений Соны и Мары:
А кто осилил до конца - молодец.