Бобрыкин

2045 год

Профсоюзы запретили, с формулировкой:"В благоухающем демократией и толерантностью капиталистическом обществе только у лидеров профсоюзных обществ можно обнаружить на книжной полке труды Маркса, Энгельса и Жукова, поэтому, если призрак коммунизма еще и бродит по планете, то именно в гнилых умах секретарей профсоюзов и их прихлебателей".

Серега Бобрыкин был далек от политики, но близок к квантовой физике и к церкви. Вот уже двадцать лет он руководил работой большого андронного коллайдера – достаточно для того, чтобы настраивать вверенный ему агрегат двусмысленно, например, для коллег и заказчиков электомагнитные излучения для стимуляции роста теломер в человеческих клетках, или предупреждения роста раковых, а для собственного интереса, попутно, вызывать возмущение полей для для фокусировки человеческих надежд и верований.

Как физик, Серега знал, что Бога нет, как прихожанин церкви, понимал, что пора Его создать.

"Я его слепила из того, что было, а потом что было, то и полюбила" – мурлыкала старушка Алена Апина из наушника, когда Бобрыкин жал на кнопку запуска коллайдера, полный надежд, что квантовые возмущения свяжут воедино людские чаяния о сокровенном, и, наконец-то, родится Бог.

И он возник – громадный, стильно одетый мужчина с аккуратно стриженной седой бородой, и сияющим нимбом над головой.

Серега упал на колени, прослезился, и обратился в Нему:

– Боже, ты един и всемогущ, поведай рабу своему имя твое?

Бог(состроив высокомерную гримасу):

– Ну почему один то? Коллеги на подходе. Аз есмъ верховное божество целого пантеона мне подобных...

Серега:

– Какое у тебя имя, боже?

Бог:

– Лу..

Серега:

– Луна? Бог ночного светила?

Бог(морщась):

– Не перебивай, Яя...

Серега:

– Яхве!? Я знал ..знал...

Бог:

– Дай же договорить, мать твою, Я, эээ, Л..

Серега:

– Элоим!

Бог(раздраженно выдыхая с шипом и зубовным скрежетом):

– Я – Луи Ветон.