Поджигаю тья-а-а-атыр!

Присоединяюсь к флешмобу Огонь/костёр/пожар в ваших произведениях Елены Станиславовой. Правда, наш огонь совсем не добрый. Ну еще бы, если до него дорвалась разгневанная волшебница, она же Хельга Блэкмунд, она же маг огня, она же советник Ордена Божьего Суда по делам магии и ведовства. В общем, Очень Большой Театр в столице - того... упс.

https://author.today/work/21286

В коридоре навстречу бросились еще двое – охранники в легких доспехах, вытаскивающие на бегу дубинки. Впрочем, решительность на их лицах сменилась испугом – как только Хельга устремила мужчинам под ноги ручей жалящего пламени. И храбрые воины, высоко вскидывая колени, с воем бросились прочь.

  – Наверное, это выглядит потешно, – отчаянно кашляя, подумала она, – только мне сейчас очень страшно...

  Повернулась к Торусу, а тот коротко дернул седой от побелки головой:

  – Держись ближе к колоннам, и давай к лестнице!

  – Тут еще Тилль с наемниками, – просипела Хельга, снова хватаясь за локоть легата. Двери, ведущие в ложи бельэтажа, тем временем распахивались, пропуская взволнованную, но все еще стремящуюся сохранить аристократическую невозмутимость публику.

  – Еще и он? – Торус дернул щекой, а возмущенно уставившаяся на них дама нервно взвизгнула.

  Крики, летевшие из зрительного зала, становились все громче, из открытой настежь Солнечной ложи валили клубы дыма, а потом за стеной что–то заскрипело и оглушительно громыхнуло. Точно отколовшаяся скальная глыба разбилась о горное плато. В коридор, путаясь в занавеске, высунулся бородатый коротышка, вереща, что центральная люстра – краса и гордость ОБТ – свалилась прямо в партер, и там все горит. Публика застыла на мгновение, и началась паника – точно вместе с люстрой рухнули последние преграды, отделяющие человеческое достоинство от животного ужаса. Под потолком повис истеричный визг, люди, толкаясь и крича, рванулись по коридору, а Хельга, вжимаясь в стену, порадовалась предусмотрительности пришлого. Легат и советница стали осторожно продвигаться вперед – в глазах Торуса не осталось и намека на недавнюю отстраненность. Он, точно настороженный зверь, внимательно оглядывался и вовремя утянул Хельгу за колонну, когда, остервенело отмахиваясь от бегущих в панике театралов, устремились к ложам несколько стражников.

  – Мы не пройдем через главный выход, – крикнул Торус в ухо волшебнице, – нас там просто затопчут! Бежим к гримерным, держись за меня крепче!

  Они свернули за угол и устремились в узкий коридор, ведущий к артистическим уборным и дальше, на лестницу, к кулисам. Навстречу уже плыли клубы едкого дыма, чуть не под ноги бегущим бросился лысоватый тип с наполовину загримированным лицом – легат оттолкнул его плечом, и актер буквально влетел в распахнувшуюся дверь гримерки. Краем глаза Хельга увидела, как из окон крыла напротив, куда открывался вид, точно осенние яблоки с веток, валятся люди. Прыгают, обезумев от ужаса, а следом, точно пытаясь дотянуться жадными руками, вырываются наружу огненные языки. Неподалеку кто–то истошно причитал, а советница, задыхаясь, прокричала в спину Торусу, что тот совсем ополоумел, ежели решился бежать через сцену – там занавеси, декорации, и это все уже наверняка пылает.

  – Подземный ход! – на ходу обернулся легат. – И мы уйдем на Старое кладбище! Зараза, да не отставай же!

И на закуску. Тематическое.)