Сила огня

Пламя костра или свечи так или иначе присутствуют во многих моих произведениях

однако наибольшее развитие - как стихия - огонь получил в Орнейских хрониках

1.

— На земле родился ты, но уходишь к звездам.

Арно поднес  пальник к серебристому брусочку Зуба Дракона*. На груди погибшего с шипением вспыхнуло белое пламя; зашитое в парусину тело соскользнуло по наклоненной доске вниз. В море пламя разгорелось ярче, разбрасывая искры и подсвечивая темную толщу воды. 

— На земле родился ты...

Еще одна звезда зажглась в море. Либеросы, склонив головы, выстроились вдоль фальшборта, отдавая последний долг товарищам. 

Искры в воде погасли. Небо медленно заволакивали тяжелые облака, закрывая свет Звездного Предела и словно опуская траурный занавес; ветер крепчал — ночью ждать шторм. 

2.

...Она не давала себе уснуть,  вонзая ногти в ладони, но проваливалась в сон как в омут. И  снова веревки впивались в тело и  жертвенный нож  плыл к ней. Грудь пронзала  непереносимая  боль, и гремел в ушах глумливый хохот:

- Я не отпущу тебя! - Беласко подносил к своему рту ее пульсирующее сердце, намереваясь впиться в него подпиленными зубами.

Наползала ледяная мгла, и  шаман обращался в змея  с головой человека. Взгляд   немигающих глаз проникал в  самую душу, и Лара падала, бесконечно падала  в черноту.  Но в этот раз на краю помраченного сознания вдруг затрепетал язычок пламени,  разгораясь все ярче.

«Это сон, только сон, любовь моя. Борись!» 

И тогда она рванулась прочь от пыточного столба. Веревки исчезли, пламя взметнулось  стеной, ослепляя, выжигая страх и сомнения,  обращая в пепел хрупкую плоть. Лара выгнулась в мучительной судороге и  последним усилием выбросила руку вперед, направляя ярость туда, где  свивались и развивались кольца исполинского змеиного тела.  Рушились горы и иссыхали моря, само мироздание распадалось и погибало в бешенном огне. И вдруг все закончилось. Открыв глаза, Лара  увидела низкое серое небо, к которому в немой мольбе простирали черные ветви деревья. Так уже было... когда-то. С другой женщиной, чья душа сгорела до тла. Или это было с ней?

- Это поможет тебе, Искра. 

Она обернулась. Перед ней стоял старик в ветхой жреческой  хламиде, его ладони был полны прозрачной воды, и синяя звезда сияла в глубине. Лара опустилась на колени: 

- У меня нет больше реликвии...

- Не беда. Реликвии ничего не значат, если нет внутренней силы. Испей.

Она припала губами к воде, и каждый глоток, возрождая, менял ее. 

- Благослови мой путь, Странник, - успела сказать она, прежде чем видение исчезло.

 3.

Он шагнул к пушке, но засомневался: гонец ожидает увидеть пламя, догадается ли, услышит ли пальбу? Тоне заозирался, его взгляд упал на сложенные в пяти туазах горшки с Дыханием дракона — подарок от этррурского лекаря. Пригодились же. 

«Помирать  - так чтоб демонам жарко стало!» - залихватски подумал он. 

Подхватил пороховой заряд и в несколько прыжков оказался рядом с чудо-оружием. Но и колдовской туман — вот он. Обжигающе лизнул кисти рук, проник  под бесполезную маску. У смерти отчего-то был запах цветов. Тоне задержал дыхание, чтобы  не спалило легкие,  прежде чем он сделает то, что нужно.   Маска, казалось, припаялась к лицу. Лопнула кожа на губах, невыносимо жгло глаза. 

«Ничего, с этакими дивными огнями враз по Звездному Мосту пролечу...»  

… В ночи полыхнуло, дрогнула земля, и рокот взрыва отразился от скал. Сидевший на деревянном обрубке гонец вскочил и поднес подзорную трубу к глазам. Над Квилианом стояло подсвеченное оранжевым и багровым облако, в котором что-то двигалось... Или кто-то, огромный, многорукий...

- Странник, спаси нас и помилуй! - гонец очертил перед собой знак рассеченного круга и бросился к коню.

4.

Она протянула руку ладонью вверх и сосредоточилась, сплетая дар с  яростью и болью от потерь. Арно, Джузе... погибшие из-за нее люди, а тепреь — и Вальен.

В воздухе замерцало, затем над ладонью возникла огненная спираль, закрутилась, разбрасывая искры. Легче -  гораздо легче, чем в первый раз, - ей удалось призвать Огонь. Дегуа, потрясенный, не сводил с нее взгляда.  Лара  повела рукой. Одна из искр упала на правый рукав  хламиды магистра, успев прожечь дырку размером с таллеру, прежде, чем он заметил это и принялся хлопать по тлеющей ткани другой рукой. Ларе захотелось рассмеяться. Огонь ласкался, как котенок, не переставая искушать.  Выпустить ярость без остатка,  ударить, причинить горшую боль, чем та, что терзает ее? Выдохнув,  она сжала пальцы в кулак, позволяя Огню отомстить жгучим поцелуем.