"Полтава". Зубастая гончая адмирала Макарова.

По курсу над волнами поднимался дым. Море успокоилось. Корабли еще ночью вышли из зоны непогоды. Волнение в три балла. Для сурового весеннего Норвежского моря сущая благодать. Тяжелая махина крейсера плавно покачивается, корпус подрагивает от толчков волн в борт, а не зарывается в пенные валы до первой башни и не гудит и стонет от чудовищных напряжений в наборе, когда нос или корма повисают над ложбиной меж волнами.
Море пустынно. На два румба вправо от курса поднимается легкий дымок. Небо чистое. Имеется в виду, самолетов нет. Тучи так и висят над головой, тяжелые, напитавшиеся водой, как губка. Еще вчера утром крейсера ушли вперед, рассыпались редкой авангардной завесой, оставили далеко за кормой тяжелое соединение. Решение небесспорное – в такой передряге как вчера от дозора мало толку. Видимость на нуле, горизонт затянут стеной дождя, не разберешь, где море, где небо, а где ливень, все одно вода. На радарах черти пляшут. Засветка на засветке.
В такой шторм весь Королевский флот вместе с Кригсмарине мимо эскадры проскочат, и никто ничего не разглядит. Только если прямо в кабельтове перед форштевнем кто вылезет. Пользы от дозора мало, зато риска столкновений нет. Это эсминцам пришлось прижиматься к подветренным бортам линкоров и авианосцев. Длинные, узкие скорлупки швыряло, как соломинки. Волны гуляли по палубам, обрушивались водопадами, закручивали водовороты вокруг орудий, надстроек и вентиляторов. Чудо, что все миноносцы пережили шторм.
- Что у нас на радарах? – каперанг Кожин буквально влетел в рубку. Несмотря на осунувшееся лицо и весьма бледный вид, командир «Рынды» был гладко выбрит и благоухал одеколоном. Сразу и не сказать что, человек не спал сутки.
- Обстановка нормальная. Тяжелое соединение в десяти милях за кормой. Справа от нас «Кикимора», слева «Бутаков», «Полтава» со свитой держит курс на вест, на радаре не наблюдается.
- Хорошо, Виктор Константинович, «Вильно» где?
- Левый фланг, по расписанию – кап-два Ливнев чуточку приподнял бровь, демонстрируя легкое недоумение вопросом командира.

Как уже говорилось, сразу после войны Россия пошла на сокращение флота. Программы нещадно резались. Финансирование сокращалось. Однако при этом, конструкторская мысль не стояла на месте. Одним из перспективных направлений был быстроходный линейный крейсер для Балтики.

По условиям Вашингтонского договора Россия могла с 1926 года заменить два старых линкора на новые корабли, но в пределах договорных лимитов. Однако, куцый бюджет не позволял это сделать. Время шло. «Ревущие двадцатые» улучшили экономику страны. Внешний долг реструктуризирован. Моряки на этом фоне попытались протолкнуть расширенную программу. Однако, неожиданно ударил мировой кризис. В 1927м году на новых проектах опять поставили крест.

Казалось бы, все планы придется отложить до лучших времен. Не все так просто. Уже на следующий год Кабмин с подачи непотопляемого министра финансов Петра Барка запустил масштабную программу по выходу из кризиса. С одной стороны Россия наложила очень крупные вывозные пошлины на экспорт зерна (и без того сократившийся), но при этом не ограничивала вывоз продукции высокого передела. С другой же стороны принудительно снижается безработица и поддерживаются промышленники через серию крупных инфраструктурных и оборонных проектов. Да, за счет казенного финансирования вытаскивали экономику.

Под антикризисной программой в Николаеве строили «Босфор». Оставалось еще догрузить балтийские верфи. Под это дело серьезно рассматривался второй линкор по типу «Босфора». Этот перспективный корабль должен был строиться как второй заменяемый линкор. На быстроходный линейный крейсер не хватило лимитов.

Казалось бы, проект опять отодвигается. Но не тут-то было, в МГШ вспомнили австрийский опыт. В годы оные адмирал Тегетгоф, победитель при Лиссе, под видом реконструкции старых деревянных линкоров строил новые броненосцы. Идею подхватили и творчески развили. Было объявлено о модернизации линкора «Полтава». Корабль первой серии, далеко не самый идеальный линкор, да еще успевший в 1917м году нахвататься снарядов у Даго.

Пока шло проектирование, пока высвобождались верфи (корабелы успели нахватать коммерческие и казенные заказы), расширялись стапеля на казенных заводах - время утекало. Уже и кризис прошел, по крайней мере, для России. Впрочем, антикризисные программы продолжали действовать, в Петербурге посчитали, что завершать их рано.

Только в 1931м году «Полтаву» перегнали на Адмиралтейские верфи. Официально на модернизацию, весьма специфическую. От корабля оставили орудия главного калибра, часть подбашенных конструкций, дельные вещи, часть оборудования, якоря и название. Все остальное, включая корпус, строили заново.

Преобразившаяся «Полтава» вернулась в строй в конце 1935го года. Несмотря на официальную историю, во всех справочниках этот корабль считался, как новый. Интересно, что тяжелый линкор по программе замены так и не построили. Проект «Босфор» получился слишком специфическим. В русскую морскую концепцию он не вписывался.

Вернемся к «Полтаве». Проектировщики и корабелы не зря ели свой хлеб. Получился интересный линейный крейсер. Фактически тяжелый океанский рейдер и истребитель крейсеров. Он же флагман быстроходного отряда при эскадре. В последнем качестве «Полтава» обычно и использовалась.

При проектировании учли мировой опыт и собственные наработки, заложили серьезное бронирование, избавились от родовых травм первой «Полтавы». Да что там, построили новый корабль. Несмотря на относительно слабое для 30-х годов вооружение, линкор получился сбалансированным.

Проектировщики Адмиралтейских верфей и Балтийского завода шли путем отличным от своих коллег из Николаева. Это выразилось в конструкции корпуса, вместо булей применили ПМЗ американского типа, глубоко эшелонированную, из нескольких бронеперегородок и изолированных отсеков. В отличие от «Босфора», «Полтава» получила большее относительное удлинение корпуса, и лучшие обводы.

Результат в цифрах выглядел так:

Водоизмещение 34 500 / 42 000 т. Четыре ТЗА суммарной мощностью 150 000 л.с. Котлы с нефтяным отоплением. Скорость 31 узел. Дальность плавания 10 000 миль. Котлы традиционного адмиралтейского типа работали на давлении 27 атмосфер. Турбины с редукторами размещались в двух отсеках. На форсаже, даже в полном грузу, корабль устойчиво держал 31,5 - 32 узла. Русские корабелы не стали экспериментировать с паром высоких параметров, в результате получили надежную рабочую силовую установку. Высокооборотные турбины производства Балтийского завода вышли достаточно компактными и надежными.

Бронирование проектировали с учетом ведения боя на дальних дистанциях. Броневой пояс 250 мм. За пределами цитадели 127мм. Верхний пояс 127 мм. Противоосколочная броневая перегородка до верхней палубы 50 мм. Характерная черта русских линкоров. У разнесенного бронирования есть свои плюсы и минусы. Но русские предпочитали именно эту схему, оттачивая ее от проекта к проекту. Так на «Полтаве» внутренняя броневая перегородка шла от броневого скоса до верхней палубы, прерывалась только барбетами. Между главной и нижней противоосколочной палубами броневая перегородка уменьшалась до 30 мм.

Главная палуба поверх бронепояса толщиной 90 мм с утолщением до 120 мм над погребами и силовой установкой. Нижняя палуба со скосами 40мм. Верхняя взводная 25 мм. Бронирование башен усилили до 280 мм лоб и бока. Крыши башен – 127 мм. Барбеты 280мм.

Главный калибр исходные четыре трехорудийные башни с 305/52 мм орудиями. Уже по линейно-возвышенной схеме. Конструкцию башен оптимизировали, за счет более рационального размещения механизмов и расчета уменьшили объем.

По опыту проектирования «Босфора» от среднего калибра отказались. В конструкцию заложили 8х2 - 130/45 мм универсальные установки как и на «Босфоре». И опять на корабль тяжелые зенитки попали только в 1938м году. Опять линкор временно вооружали 102мм зенитками. Кроме универсалов на мостиках и палубах стояло 5х2 - 47мм автоматов и 8 - 20мм «Эрликонов».

Торпедное вооружение 2х3  533мм аппарата под надстройкой. На корме катапульта и два гидроплана. На надстройках установили три командно-дальномерных поста. Для управления работой зенитных установок 4 ПУАЗО. Впоследствии в 1937м году на корабль поставили электро-механический баллистический вычислитель, а в 1939м боевой радиодальномер. Радиолокационное вооружение за годы войны неоднократно менялось и модернизировалось.

Корабль интересный. Он изначально строился как океанский рейдер, фактически тяжелый крейсер. Дальнейшее развитие и гроза немецких броненосцев-крейсеров. Не сдерживаемые жесткими рамками, корабелы построили хороший сбалансированный линейный крейсер. Корабль как логическое продолжение и венец русской крейсерской концепции еще прошлого века. То есть, это рейдер, охотник и быстроходный тяжелый корабль при эскадре.

Хорошее бронирование, прекрасная баллистика орудий и высокая огневая производительность 12-и стволов позволяли «Полтаве» осмысленно участвовать в линейном бою. Несмотря на явно скромный калибр, орудия обладали хорошей поражающей способностью.

Второе сражение за Фарерский барьер. "Полтава" ведет огонь. Фотография с борта крейсера "Митава".

На момент ввода в строй угрозу «Полтаве» представлял только «Худ». Даже от линкоров типа «Лайон» линейный крейсер уходил. А для «Рипалса» или «Ринауна» встреча с русской гончей не сулила ничего хорошего. Больший калибр проигрывал огнепроизводительности и способности держать удар.

Развития проект не получил, хотя были идеи произвести аналогичную операцию над черноморскими линкорами и получить полноценную дивизию однотипных кораблей. Крейсер получился дорогим, фактически по цене постройки современного линкора, а время линейных крейсеров уже прошло. На кульманах проектировщиков уже строились разрезы полноценных быстроходных линкоров с толстой броней и 16” калибром.

Вскоре после возвращения в строй «Полтаву» перевели в Романов-на-Мурмане. В начале войны корабль отметился в сражении у Нарвика. Выделенная во фланговый быстроходный дозор «Полтава» настигла авианосец «Глориес», навела на него самолеты с «Наварина» и «Воротынского». В потоплении авианосца линкор не участвовал, но зато расстрелял крейсер «Эфингейм».

В первом сражении за Фарерский барьер, после выхода из строя «Бородино», на «Полтаве» поднял флаг вице-адмирал Вадим Макаров. В артиллерийском бою корабль серьезных повреждений не получил, противник сконцентрировал огонь на более сильных «Измаиле» и «Бородино». Сама «Полтава» добилась попаданий в «Лайон». На отходе удачно отстрелялась по «Ринауну». Британский линейный крейсер поспешил отвернуть, получив два двенадцатидюймовых полновесных подарка.

Серьезных модернизаций «Полтава» не проходила, только усиливалось зенитное вооружение и обновлялось оборудование. В начале войны на палубах и мостиках корабля стояли 8х2 – 47 мм и 16 -20мм автоматов. После первого Фарерского сражения старые зенитки заменили на 2х4 и 6х2 - 37 мм «Ковровских дырокола». Число «Эрликонов» увеличили до 22-х. На 1944-й год на корабле стояло более восьми десятков стволов малокалиберной артиллерии.

Затонула «Полтава» в мае 1945го после боя с линкором «Нью-Джерси», тем самым став третьим русским линкором, погибшим в артиллерийском бою. Корабль, осуществлявший дальнее прикрытие конвоя, был вынужден вступить в бой с более сильным противником. В этом сражении в полной мере реализовалось преимущество более быстроходного и лучше вооруженного корабля. Однако, погибла «Полтава» не зря. Ценой своей жизни русские моряки выиграли драгоценные часы для эскорта конвоя. «Нью-Джерси» вынужден был отказаться от дальнейшего поиска караванов транспортов. А первый же налет палубной авиации убедил командира американского корабля уносить винты полным ходом. Впрочем, за «Полтаву» рассчитались моряки линкора «Николай Второй». После ударов морской авиации в линейном сражении снаряды русских линкоров растерзали «Нью-Джерси» и «Южную Каролину».