28 Х спустя

Восстание Зелёныханархистов

28 дней спустя

*

«Любви, надежды, тихой славы

Недолго нежил нас обман…»

И  было всё хорошо в Соединённом Королевстве Великобритании и Северной  Ирландии. Как и прежде, спокойно почивал на лаврах монарх, неколебимо  правил Парламент, недвижно стояли гвардейцы, степенно торговали  торговцы, размеренно плавали туда-сюда корабли и летали самолёты, и  величаво развевались на благовоспитанном ветру государственные флаги.  Лишь Кембриджский университет, этот неугомонный и порочный отпрыск  чинного Оксфорда, отделившийся от него из-за убийства невинной женщины,  всё пытался превзойти и унизить своего почтенного прародителя. Увы, не  заметил Кембридж в своей упорной борьбе и долгом соперничестве того, что  и сам уже давно поседел, обрюзг и расслабился по-стариковски – нашлись и  на его некогда буйную голову молодые охальники. Выпустили озорники  тварей бессловесных из узилищ лабораторных из жалости и шалости детской,  да сами и пожалели стократ…

*

«Исчезли юные забавы,

Как сон, как утренний туман…»

Сладкий  самодовольный сон почти сказочного условного королевства в результате  банальной халатности небольшой группы витающих в облаках людей очень  быстро, крайне жестоко и непоправимо перешёл в смерть. Учёные умы искали  науки ради и пользы для, «зелёные» интеллигенты бунтовали против  бесчеловечных опытов над животными, а дармоедов-стражников  «оптимизировали» и сократили как пережиток прошлого, почти полностью  заменив камерами слежения, сигнализацией и электронными замками.  Задумайтесь: даже десяток пусть дураков и дуболомов, но живых  охранников, поставленных по двое у каждой двери, сработал бы эффективнее  всей умной машинерии, но у кого-то из руководства сей великомудрой  «кузницы» не хватило приземлённости для осознания важности и  необходимости наличия этого элементарного «гвоздя». Ну что ж, не они  первые, не они последние в этом списке.

*

«Но в нас горит ещё желанье, 

Под гнётом власти роковой…»

Даже  в условиях полного социального коллапса каждому отдельному человеку всё  также и не переставая будет хотеться жить: есть, пить, спать,  добиваться безопасности и секса. Разница будет наблюдаться лишь в  цветистости оправданий своих поступков, векторе управления и степени  самоограничения, налагаемого на «внутреннее животное». В фильме «28 дней  спустя» достаточно реалистично показана стойкость и жизнеспособность  автономной психики, оперирующей такими инстинктивными и конкретными  задачами, как самозащита и защита самки и/или потомства, и, напротив,  полный разброд излишне социальных единиц, превратившихся без  обеспечения, контроля и управления извне в буйную дезориентированную  сволочь. К сожалению, о необоримости превосходящего количества, массы и  профессиональной выучки при прямом столкновении с ними здесь  благополучно позабыли, как и о многих других правдоподобных вещах,  учтённых, к примеру, в «Дороге» Джона Хиллкоута.

*

«Нетерпеливою душой

Отчизны внемлем призыванье…»

Официальная  концовка фильма «28 дней спустя» оптимистична и радужна, как мыльный  пузырь. Суровая атмосфера «заброшенности» Хайдеггера – неизбежного  возлагания ответственности за собственное существование в мире на себя  самого – в которую через непонимание, боль и разочарование постепенно  вживляли героев и зрителя, единомоментно оказалась разрушена посланием  из простыней. Весь первобытный самоубийственный героизм самца и самки,  бросающихся на гораздо более крупное животное в попытке спасти детёныша,  обесценивается явлением «голубого вертолёта». В моём случае катарсис от  веры в чудо почему-то не сработал. Знать бы, как оно повернёт, выключил  бы сразу после неожиданного выстрела майора.

***

28 недель спустя

«28  недель спустя» предлагаю рассмотреть не только как коммерческий сиквел,  которым он несомненно является, но и в качестве прямого продолжения «28  дней спустя», достаточно закономерно развивающего и дополняющего  картину созданного Алексом Гарлендом и Дэнни Бойлом мира. К моему вящему  неудовольствию, два момента несколько портят возможность этого слитного  восприятия: не к месту задорная музыка Джона Мёрфи и откровенно  комический цинизм некоторых сцен именно второго фильма. Увы, единство  стиля сборной команде сценаристов выдержать не удалось даже в своей  отдельно взятой ленте.

*

«Мы ждём с томленьем упованья

Минуты вольности святой,

Как ждёт любовник молодой

Минуты верного свиданья…»

«Волшебник»  всё-таки прилетел в своём «голубом вертолёте», и подобие  государственности на руинах королевства было счастливо восстановлено.  Это ничего, что немногим выжившим на местности теперь приходится давить  на жалость и врать в глаза собственным вернувшимся из-за океана  родственникам – любовь всё стерпит, всё простит, а обещание грядущих  вольностей и свобод с лихвой компенсирует все потери. Иноземные военные в  полном комплекте боевой экипировки стоят у каждого столба? Так это для  нашего с вами блага, трагедия-то потому и случилась, что в Кембридже  этих бравых ребят не было.

*

«Пока свободою горим,

Пока сердца для чести живы,

Мой друг, отчизне посвятим

Души прекрасные порывы!»

Излишне  вольная трактовка понятия «свобода» уже сгубила на корню не одно благое  начинание и всегда готова предложить себя очередному поколению  вольнодумцев. Так вышло и в этой истории. Давайте просто назовём всё  произошедшее здесь истинными именами. Если несовершеннолетние и  малолетки безнаказанно творят всё, что им вздумается «в благодарность»  за отсутствие «короткого поводка», а техники и уборщики служебных  помещений получают в постоянное пользование универсальный ключ, то это  не вседозволенность даже, а непростительная халатность руководства. Если  специально назначенный биолог-консультант не в состоянии объяснить  генералу не предусмотренную инструкцией ситуацию по своему профилю, то  это непрофессионализм и служебное несоответствие. Когда солдат или  учёный, не видя всей картины и не понимая масштаб возможных последствий  своих поступков, позволяет себе проявлять личную инициативу под влиянием  отвлечённых понятий чести, дружбы или научного интереса и начинает  свято отстаивать свою точку зрения с оружием в руках, он совершает  преступление и становится предателем, а не героем. Чувствуете разницу с  «Аватаром» Джеймса Кэмерона и «Солдатом» Пола Уильяма Скотта Андерсона?  На’ви Пандоры и вынужденные поселенцы Аркадии всё-таки сильно отличаются  от носителей «вируса ярости», не находите? Мне вот, смотря «28 недель  спустя», всё время хотелось кричать раз за разом вороном Э. А. По:  «Души, души прекрасные порывы!», поменяв существительное на глагольный  императив.

*

«Товарищ, верь: взойдёт она,

Звезда пленительного счастья,

(…)

И на обломках самовластья

Напишут наши имена!»

Финал  фильма и всей «дилогии» – апофеоз своеволия и апогей доведённой до  абсурда личной свободы. Всё то лучшее, что только ни есть в человеке,  здесь оказалось предательским и убийственным по отношению к человечеству  в целом. Халатность руководства, непрофессионализм ответственных  исполнителей, оторванный от действительности идеализм и бунтарство  отдельных ярких, но недалёких личностей – вот связка, способная  уничтожить не только отдельное государство, но и саму цивилизацию.  Истинная Свобода Гражданина не в отказе от всяческих ограничений, а в  добровольно принятых и честно исполняемых обязательствах по  самоограничению в некоторых аспектах пересечения личной и общественной  жизни.

P. S.

«Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!»

P. P. S.

*В  статье использованы стихотворение А. С. Пушкина "К Чаадаеву" и фрагмент  его письма к Петру Вяземскому (около 7 ноября 1825 г.).