Раздвоение меня

Все ведь как началось? Давно уже, лет 15-20 назад, увидел я в Интырнете книгу, мною написанную. А сам я не помню, чтобы книгу такую писал. Дюже интересно стало, что я там понаписал такого, что позабыть успел, начал читать и восхищаться. Как же хорошо написано! Прямо великолепно! Не помню, чтобы писал такое, но книга замечательная.

А потом подозрения у меня появляться начали. Я ж когда свои книги читаю - от восторга плачу. А тут - нет, не плачу. Восторг есть, но не такой, чтобы плакать начал. Тут я и понял, что книга, хоть и хорошая, но до великолепия не дотягивает. А если книга не великолепная - то написал ее не я.

Начал интересоваться, вот и выяснилось, что написал эту книгу другой Костин. И тоже Константин. Только он - Константинович, а я - Александрович. Познакомились мы с ним, пообщались. Оказалось, что нас еще и путают постоянно. Меня постоянно за какое-то "Ксенотатское зерно" благодарят, а его за "Нулевой год" ругают. Что, в принципе, правильно. Меня нужно благодарить даже за те книги, что не я писал. А его, видать, за то ругают, что такую отличную книгу не он написал, а я.

Я, чтоб вы знали, вообще часто с писателями общаюсь. Вот, например, Гоголь на днях заходил.

- Я, - говорит, - даже там, в посмертии, про вашу необъятную скромность наслышан. Я, - говорит, - одну только искорку вашей скромности узрел - так чуть не ослеп. Вот и пришел познакомиться.

Посидели, пообщались. Коньяка выпили.

- А что, - говорит Гоголь, - если мне, все же, второй том "Мертвых душ" написать?

- Куда, - говорю, - тебе? Лежи, отдыхай. Ты ж понимаешь, как мои книги прекрасны. Думаешь, затмишь их?

Согласился Гоголь, что не в силах ему со мной тягаться и обратно ушел, отдыхать.

Но с Гоголем меня не путают. А с Костиным путают. Я уже всякое ему предлагал - и имя сменить, и фамилию - все отказывается. Даже бороду сбривать не хочет, чтобы на меня меньше похожим был.

Вот я и придумал такую штуку. А пусть меня зовут Константин Наиблистательнейший Костин, а его - Константин Тожехоршийнонестольблистательный Костин. Кажется, так будет справедливо.

Но, если серьезно, я обалдел от того, насколько у нас похожи стили, речь, обороты. Немудрено, что нас путают.