У нас есть план? У нас есть план!!! Флешмобы "Литературные ругательства" и "Герои расслабляются"

Идейных вдохновителей благодарю))

Собственно, не собиралась участвовать... Но интересно же)) Речь пойдет о самом колоритном по отзывам персонаже романа - о Ба, точнее, об их знакомстве с Максом. Но Ба, к сожалению, меня подвела - выругалась она литературно и грубовато, в своей манере, но единожды, а в основном, кипела праведным гневом и строила ей одной понятные планы...

Я вхожу в комнату первой, Макс, нагибаясь, следом за мной. Из кухни появляется Ба, вытирая полотенцем мокрые руки. Я бросаюсь к ней, чтобы обнять, но она застыла на пороге и смотрит в немом изумлении на осматривающегося Макса. Который, войдя, выпрямился во весь свой немалый рост и расправил плечи. И комната от его присутствия сразу стала как будто меньше, хотя изнутри домик намного просторнее, чем выглядит снаружи. Ба до побелевших костяшек стискивает руками полотенце, и я боюсь, как бы ей не стало плохо. Надо было всё-таки предупредить, так себе сюрприз получился.

– Ба! – я всё же обнимаю её низенькую неподвижную фигуру и целую в щёку. – Познакомься, это Макс, мой… друг.

Макс здоровается, но Ба не отвечает. Блин, да что случилось-то? Будто кто у нас умер. Тьфу-тьфу.

– Ну, здравствуй… Макс, – говорит она, наконец, и пятится осторожно обратно в кухню.

Корчу Максу извиняющуюся рожицу и оставляю его осваиваться, сама иду за Ба на кухню. Вот что мне определённо нравится в Максе, так это то, что при всей своей склонности к самокопанию, он не закомплексован и прекрасно себя чувствует в гостях. Прямо как дома.

На кухне у Ба жарко – газовой плиты в Кармане ни у кого нет, еду готовят на дровяных кухонных плитах. И Ба как раз затеяла вкусненький ужин к моему приезду. Обожаю её еду, приготовленную на печке! Невероятно вкусно, возможно, потому, что потом Ба всегда ещё томит её в духовке.

Она стоит ко мне спиной, что-то бешено мешая на сковородке. Не думала, что спина может быть так выразительна по части демонстрации гнева. Раздражение и даже злость витали вокруг неё и, казалось, завивались в маленькие вихри.

– Ба, что случилось? – спрашиваю у неё мягко. Ну, а как? Вроде, я в чём-то виновата. Ба продолжает яростно помешивать овощи, гремя лопаткой и самой сковородкой о плиту.

– Ты хоть знаешь, кого притащила сюда, куриная твоя башка? – она внезапно разворачивается ко мне, пугая своей непривычной порывистостью и злым шипением.

– Ну-у… – если честно, я не понимаю, зачем так переживать, все дети когда-то вырастают, вот и я выросла.

– Вижу, что нет, – горько констатирует Ба и снова отворачивается от меня к сковородке. – Эх, Ажан, с обыкновенным мужчиной у тебя был бы шанс, да, был бы, но этот… этого тебе не удержать…

Ну, и как без застолья, когда гости, да ещё такие? Хотите-не хотите, а придётся расслабляться

Против моих ожиданий, Ба не злобствует у кухонного окна – она накрывает на стол в комнате. Сегодня она расстаралась вовсю – на столе и рагу из свинины с овощами, и запечённая курица. Овощей вообще очень много и в свежем, и в приготовленном виде: пара салатов из свежих овощей, один со сметаной, другой с чесноком и маслом, жареные кабачки и баклажаны, печёный картофель.

Кажется даже, что Ба немного смягчилась, во всяком случае, лицо её разгладилось и кажется умиротворённым. Она приносит из кухни и ловко расставляет тарелки с едой на голубую скатерть, осталось ещё достать столовые приборы. Сейчас вот найду одежду для Макса и помогу ей.

Ба снуёт из кухни в комнату и обратно, не обращая на нас, склонившихся над выдвинутым ящиком комода, внимания. Но притормаживает и внимательно оглядывает обнажённый торс Макса, когда он натягивает через голову мою футболку. Мне эта футболка как свободное платье, а ему по размеру. На секунду мне показалось, что выражение её лица стало каким-то… ну, понимающим, что ли. Да, Ба, такие плечи, такая широкая грудь, как я могла устоять? Или… она разглядывает татуировку?

Я иду в кухню и забираю приготовленную на столе стопку тарелок. Макс, который, оказывается, приходит за мной хвостиком, уносит столовые приборы и нарезанный хлеб. Мы молча расставляем всё на столе, поглядывая на Ба, радующую нас, наконец, своим уравновешенным спокойствием.

Но, как оказалось, радовались мы преждевременно. Ба, деловито оглядев накрытый стол, всплеснула руками и похромала в кладовку. Немного пошуршав в ней, она выудила и торжественно водрузила на стол большую, литра на три, прозрачную бутыль. Наполненная примерно на две трети прозрачной жидкостью с плавающей в ней половинкой лимона и каким-то неопознанным зелёным листком, ёмкость не оставляла сомнений в своём содержимом. Самогон!

Ба снова исчезает в кухне, не сомневаюсь, что пошла за стопками.

– Не пей! – предупреждающе шиплю я Максу, а он, сделав смешные круглые глаза, отрицательно крутит головой, мол, ни за что. Сама иду следом за Ба.

– Ба! – начинаю гневно, но тихо. – Ты что творишь?! Ему нельзя!

Но она не отвечает – встав на низкую скамеечку, роется в кухонном шкафчике. Не может найти, понимаю я, сразу видно, что в этом доме сроду не пили. Откуда вообще у неё алкоголь?

– Знаю я, как эта штука на таких, как он, действует. Не знаю, скока надо, но как – точно ведомо, – наконец, выдаёт Ба, откопав две больших стопки и с кряхтеньем спускаясь со скамейки.

– Так зачем? – искренне недоумеваю я. Ба сопит недовольно.

– А пускай тады хотя б котёнка сделает, – заявляет она агрессивно. – Можа, и не сгинешь тада, как останешься одна. Не опадёшь от тоски да горя где-нить в лесу охапкой чёрной шерсти да перьев, если будет у тебя о ком печься да ростить… Дитя… Котёнок!

У меня просто нет слов! Вот это логика! Но, кроме как покачать головой, сделать ничего нельзя – Ба упряма, как вредная коза. Уж если что придумала, от своего не отступит.

– Какие ещё котята? Нам учиться надо! – тихо возмущаюсь я по дороге из кухни обратно в комнату. – А ты как? Ты вообще представляешь, что тут будет?

– А я у Людмилы заночую, уж сговорилась, – шепчет мне интриганка.

И мы садимся за стол, накладываем вкуснятину в тарелки.

– Так это меня соседушка угостила, Людмила, и курицей, и свининкой. Держат они животину всякую, а меня жалеют, что одна вот совсем. – рассказывает Ба, разрезая курицу и укладывая Максу на тарелку почти полную четверть тушки.

Макс выглядит спокойным, слушает её болтовню и слегка кивает. Когда Ба налила две стопки, ни один мускул не дрогнул на его лице, молча взял посудину. Мне, понятно, не налили – я в этом доме ребёнок. Ба тоже берёт стопку в руки, стукается с Максом и подносит к губам. Я же прекрасно вижу, как она делает вид, что отпивает! Никогда она не пила, ни капли. А Макс не делает вид, он долго держит стопку в руке, потом ставит обратно, и мы продолжаем очень вкусно кушать.

Мне всё очень нравится, всё замечательно, но особенно сегодня у Ба удались кабачки. Макс, смотрю, налегает на мясо, ну, так он же мужчина. Отвесил Ба несколько комплиментов по поводу её стряпни, а она и довольна.

– Так вкусно не ел никогда, – говорит он ей очень искренне, и Ба расцветает. Потом вскакивает и с девичьей прытью уносится на кухню. Возвращается со стеклянным кувшином чего-то ярко-красного. А, понятно, компот.

– Это смородина, ты её с детства не любишь, – строго предупреждает она меня. – Сходи в кухню, там ещё один налит, вишнёвый.

А вот Максу красная смородина очень даже нравится, и Ба щедро плещет ему в стакан кисловатого компота. А я иду на кухню и забираю свой вишнёвый.

Ужин заканчивается, и мы уже без энтузиазма подчищаем тарелки. Здесь, в деревне, еду нельзя выкидывать категорически. Чаю уже никто не хочет, мы так сыты, что можем только выпить залпом компота. Макс вот пьёт уже, наверное, третий стакан.

Встаю, помогаю Ба убирать со стола. Макс продолжает сидеть на диване со стаканом в руке. Как будто задумался о чём-то.

Так, очистить тарелки, быстренько вымыть посуду. Для этого случая на плите всегда стоит большая кастрюля с горячей водой. Ба выносит остатки еды в прохладный шкафчик в кладовке, вот когда поневоле с тоской вспоминаешь про холодильник. На улице уже сумерки, и Ба зажигает две керосиновых лампы.

Вымыв руки, иду в комнату к Максу – что-то там подозрительно тихо. Заглядываю в дверь, Макс по-прежнему сидит на диване, но согнувшись и обхватив темноволосую голову руками. Слышу, как хлопает входная дверь – Ба ретировалась к соседке. Опоила же, всё-таки, Макса чёртова бабка! Значит, в компот налила.