Флешмоб. Картины в книгах

Рассказ «Портрет кисти Мшагина» часть вселенной «Формулы Распутина»

Темноты Зина не боялась, что-то иное заставляло её дрожать. Коридор неуловимо изменился, он стал не таким, как прежде.

Зина долго всматривалась во мрак, пока не поняла, в чём дело.

«Портреты!»

Заканчивающийся отцовским кабинетом коридор служил ещё и фамильной галереей. Портреты всех Волконских: от легендарного Рюрика до папеньки включительно, — украшали стену, неизменно потрясая воображение любого, кто проходил мимо.

И вот теперь их зачем-то перевесили. Шли они в правильном порядке, но так, словно кого-то убрали из начала или, напротив, добавили в конец.

Едва различимая тень злоумышленника маячила у самого входа в кабинет. Ничуть не раздумывая, Зина метнулась прямиком к нему.

Долговязый, нескладный парень, вроде бы даже из общества. По крайней мере, на вора совершенно не похож. Черный фрак, белоснежная сорочка, галстук-бабочка — одет так, будто после бала он решил заглянуть в соседний музей. Стоит себе, портретом любуется, и очки свои батистовым платочком протирает.

— Кто здесь? — осмелев пролепетала Зина. — Что вам угодно, сударь?

Он обернулся резко и порывисто, точно его разбудили, долго хлопал глазами, а затем, позабыв о такте, изумлённо осмотрел Зину с головы до пят.

— Никогда не видел тебя в ночнушке… Тебе идёт!

Иному хватило и сотой доли той наглости, чтобы схлопотать затрещину. Однако Зина стерпела. Она сама смотрела на юношу, не смея шелохнуться. Лицо вроде бы незнакомое, но отчего же тогда так колотится сердце и голову кружит, как от вина?

— А в чём видел?

— Ни в чём, — парень улыбнулся. — Ни в чём видел, а в ночнушке не видел.

Что следует отвечать, Зина не знала. Парень же, поглазев на неё ещё пару секунд, вновь погрузился в созерцание портрета.

— Мшагин всё-таки гений! — восхищённо прошептал он. — Хоть и конъюнктурщик…

«Тоже мне!.. Разговаривает с барышней, а пялится на какой-то портрет!»

— Мшагин?! Кто это?

— Модный художник.

— Нет такого. Я всех художников знаю.

— Есть. Но сейчас он ещё студент. Лепит шары из гипса, комиксами подрабатывает…

— Гений и подрабатывает комиксами?!

— Взгляни, — парень кивнул на портрет. — Сама увидишь.

Более совершенного шедевра Зине встречать не доводилось, разве что у мастеров Ренессанса. С полотна на них смотрело подлинное божество — царственная дама во всём величии и блеске. Должно быть, лишь наречие ангелов способно описать её неземную грацию, едва заметный прищур карих глаз, тонкую улыбку и гипнотический ледяной взгляд, проникающий в самую душу. Бриллианты в её высокой причёске горели, словно настоящие.

Фамильную диадему Волконских Зина узнала, женщину — нет.

— Кто это? У нас в роду таких не было…

— Не поняла?

— Нет…

— Это ты, Зина. Ты. Только много-много лет спустя.

Кстати говоря, свою фамилию художник получил в честь Мити Шагина. М.Шагин=Мшагин. Самостоятельным героем он не является, будет лишь пару раз упомянут.

Глава 14 «Формулы Распутина»

К своему новому кабинету на Воксхолл-кросс Ричард так и не привык. Посреди антикварных книг, в сумрачном блеске викторианской бронзы он ощущал себя экспонатом в музее. Кабинет шефа британской разведки обязан соответствовать духу многовековых традиций, но под их гнётом Ричард чувствовал себя неуютно. Глядя на справочные фолианты времён Георга Пятого, невольно допускаешь крамольную мысль выбросить к чертям собачьим всю эту ветошь да повесить жалюзи вместо тяжёлых пыльных портьер. Однако на столь радикальный шаг смелости пока не хватало. Чтобы не слишком тяготиться здешней обстановкой, Ричард распорядился доставить из Найтсбриджа часть незаконченных холстов и краткие минуты досуга проводил у мольберта. Только слишком уж стремительно они мчались, эти минуты.

Сосредоточенно добавляя на холст очередные мазки, Ричард лишь изображал отрешённость — он уже знал, что не один в кабинете. Лили вошла, как всегда, без доклада и притаилась у Ричарда за спиной, думая, вероятно, что осталась незамеченной.

«И долго вы собираетесь так стоять, мисс Буль? — он сделал шаг назад и склонил голову на бок. — Что ж, поиграем…»

Портрет между тем получался на славу. На холсте уже появились глаза, губы и свирепый оскал — перекошенное злобой лицо девочки-подростка делалось узнаваемым.

— Думаешь подарить ей на коронацию?

Убедительно вздрогнуть не получилось. В ответ Лили только скептически поморщилась, дескать, знаем мы ваши штучки, сэр.

— Зачем?! Она не оценит. Здесь повешу, — Ричард кивнул на золочёную раму над столом, — этот несколько устарел, ты не находишь?

Из белоснежного кулька, обмотанного розовой ленточкой, на посетителей смотрело ангельское личико малютки, увешанной всеми регалиями, положенными английскому монарху при рождении.

— На старом хотя бы лицо добрее.

— Её величество… — Ричард тяжело вздохнул, — она просто дитя, Лили. Бедное дитя! До шестнадцати лет играть в куклы…

Глава 18 «Формулы Распутина»

— Да, прости, — он вытащил из-за пояса блокнот и протянул Гарику. — Вот. Ты так увлечённо играл в эту свою игрушку, что я не смог сдержать творческого порыва.

Простой рисунок карандашом, а ощущение, что смотришься в причудливое зеркало, которое почему-то показывает профиль, а не анфас.

— Классно! — Гарик зачарованно всматривался в своё отражение. — Это мне?

— Забирай, только блокнот верни.

— Конечно! Спасибо!

— Тебе спасибо.

— Мне? За что?

— Когда у художника творческий кризис, любая, даже самая маленькая, удачная работа повышает самооценку.

— Творческий кризис?

— Я задумал одну картину… Женский портрет… — говорил Феликс сбивчиво, видеть его в смущении было даже странно, — портрет прекрасной дамы… Знаешь, так бывает… Я его вижу в мельчайших подробностях, а встаю за мольберт, и будто шоры на глазах. Кого я только не пробовал в качестве модели! Даже досточтимую Зинаиду Николаевну!

— И Кристину?

— О, нет! — Феликс засмеялся. — Слуга покорный! Увольте! Вот когда я промотаю отцовское состояние и подряжусь малевать комиксы для журнала «Паломник», вот тогда я и буду писать с неё выходцев из преисподней! Она меня не устраивает, — он вновь погрузился в задумчивость, — красота Кристины Алексеевны имеет демоническую природу… Хотя, про эту лань трепетную, в отличие от её же маменьки, даже не скажешь, что она роковая женщина… Светлая масть, яркие голубые глаза…

А на иллюстрации к этой главе можно, на заднем плане, обнаружить автопортрет её (иллюстрации) создательницы