Совесть ваш судья

роцесс над Наташей развивался по худшему из сценариев — о нём трубили все газеты. Поэтому гадать о причинах интереса охранки к Веневитинову не было никакой нужды.

Дрожащими руками он кое-как справился с ключами, открыл дверь и, не раздеваясь, обречённо опустился на диван. Долго рылся по карманам в поисках сигарет, а не найдя их, впал в оцепенение, уставившись в экран выключенного телевизора.

«Мало им Ирки, они и из меня хотят Иуду сделать! Скоты!»

Придя в бешенство, Веневитинов вскочил с дивана, выхватил из бара бутылку вискаря и накатил прямо с борта. В голове резко прояснилось, дрожь унялась, а сигареты сразу нашлись во внутреннем кармане пальто. Правда, теперь он искал телефон, который, впрочем, оказался там же.

Повертев мобильник в руках, Веневитинов швырнул его на диван и рухнул рядом.

«И что я скажу? Привет, как дела?»

Следующая порция виски добавила смелости, он быстро нашёл в телефоне нужный номер и нажал кнопку вызова.

Гудки шли, но трубку никто не брал.

«Ну, подойди же!»

Гудки, ещё гудки…

— Волконская.

Сухой и холодный голос на том конце провода, однако же, внушал некоторую надежду — удалось, по крайней мере, дозвониться.

— Привет, Зин. Не узнала? Это…

— Мой телефон тебя узнал.

— Представляешь, как весело?! Рассматриваю вот повестку в КГБ. Вместо того, чтобы…

— Я рада, что ты не скучаешь. И что? Увлекательное занятие?

— А ты не догадываешься?!

— Я тебе не гадалка. С какой стати я должна быть в курсе твоих дел?

— Зинуль, не изображай идиотку, это у тебя никогда не получалось! — он сам испугался собственного напора, тем более что ответом было гробовое молчание. — Алло! Зин, ты меня слышишь?! Алло?!

— Слышу. Однако боюсь, что помочь тебе не смогу, — от её ледяного голоса Веневитинова бросило в озноб. — Этот вопрос давно решён, а для тебя это просто формальность. В конце концов, там тебя не съедят.

— Я-то тут причём?!

— Неужели уже не причём?! — она желчно усмехнулась. — Быстро же ты… Вот и поведаешь об этом.

— Ты понимаешь, что вы устраиваете цирк?! Кто я ей?! Кто она мне?! Вы б ещё бомжей собрали со всей Лиговки…

— Будет нужно — соберем.

— Можно хотя бы меня избавить от этого абсурда?!

— Я не директор КГБ.

— Зин, давай обойдёмся без вот этой вот твоей демагогии! Они же там без мамочкиного дозволения даже в бордель не ходят! Ты их и по малой нужде за ручку водишь?! Алло!

— Ты позвонил, чтобы мне хамить? Я этого терпеть не намерена.

Казалось, на этом разговор безнадёжно заглох. Они разом умолкли, однако трубку никто не клал.

— Зин, ну не обижайся… Алло!.. Я же прям отсюда вижу, как ты щуришься!

— Не знаю, что уж там тебе мерещится с пьяных глаз, но язык у тебя заплетается изрядно.

«Вот и поговорили…»

— Зин, ну…

— Хорошо… Успокойся и поди проспись. Только не думай, что я всякий раз буду идти у тебя на поводу.

— Какое «всякий раз»?! Последний раз я тебе звонил…

— Звонить бы мог и почаще.

Над ухом запели гудки — Волконская повесила трубку.

«Всё-таки обиделась…»

Веневитинов снял пальто, ещё раз приложился к бутылке и, глумливо щурясь в зеркало, показал своему отражению язык.

— Успокойся и поди проспись…

Голос предательски дрогнул — пародия на недавнюю собеседницу вышла не очень убедительной.

Он изорвал повестку, выбросив её ошмётки прямо на пол.

— А ведь ты зассал, Митя! Выклянчил себе индульгенцию и смелым стал, повестки рвёшь! Хотя бы сначала порвал, а потом бы уж звонил… Было бы ещё чем гордиться!

Из зеркала на него продолжал смотреть взъерошенный перепсиховавший двойник. Двойник молчал, то ли не желая обижать своими откровениями, то ли сказать ему было просто нечего.

Веневитинов запрокинул голову и вытряхнул в глотку последние капли вискаря.

— Это ещё посмотреть надо, кто из нас с Иркой больший Иуда. Ей-то звонить было некому… В кого ни плюнь — все чистенькие! А копнёшь поглубже… Какие же мы все мрази…

Пустая бутылка со всей дури врезалась в стену и, надсадно звеня, разлетелась по квартире колючими стеклянными брызгами…

26-я глава «Формулы Распутина»