Кровожадный флешмоб
Автор: Халезов Виктор НиколаевичДобрый день, уважаемые дамы и господа!
Хочу поддержать кровожадный флешмоб, запущенный почтенным Александром Нетылевым (https://author.today/post/363183).
Предупреждаю: представленные ниже фрагменты содержат сцены жестокого насилия, могут вызвать шок, отвращение, омерзение и прочие неприятные чувства.
Отрывок из повести "Беглец", в котором описывается работа одного из палачей, участвующих в соревновании по казни пленных. Пояснение к отрывку: кринсэ - эльфийский воин, альтинг - свита конунга.
Триддик Драггемур оказался куда более искусным заплечных дел мастером, нежели Дигмар-палач. На роль своей жертвы дверг выбрал эльфа с легкими ранами на бедре и груди. Пыточный арсенал Триддика мог поразить любого своим изощренным разнообразием. Для начала карлик клещами вырвал лесному обитателю язык. После сделал пытаемому своеобразную корону, вбив в голову дюжину гвоздей. Полонянин угрюмо молчал, сжимая окровавленные губы. Триддика безмолвие альва ничуть не смущало. Дверг, работая тонко и изящно, словно ювелир, вырезал пленному глаз, оставив тот висеть на тонкой мышечной нити.
Затем гном стал вгонять под кожу истязаемого граненое шило. Делая очередной укол, карлик начинал вращать клинок в теле жертвы, что по замыслу профоса должно было причинять неописуемые страдания. Тем не менее, эльф лишь кривился и изредка фыркал. Мольбы, стонов и даже проклятий добиться от него никак не удавалось.
Проделав в теле лесного жителя множество разрезов, дверг извлек из ящика масляную лампадку и зажег ее, воспользовавшись кремнем и кресалом. После чего не торопясь нагрел на огне стальную колбу и принялся заливать в раны эльфа кипящее масло. Остроухий заскрежетал зубами, но сумел сохранить безмолвие.
Триддик растолок в небольшой ступе какие-то камушки, высыпал получившийся порошок на грудь пленника и развел на теле обитателя лесов костерок, заигравший языками зеленоватого пламени. Малиновый дым, поднимавшийся от разожженного двергом необычного огня, явно пагубно влиял на разум. Зрачок единственного оставшегося у эльфа глаза расширился, взгляд помутнел и потерял всякую осмысленность. Внезапно пленный порубежник оглушительно расхохотался, сие случилось настолько неожиданно, что толпа зрителей вздрогнула, а чуть позже подхватила заразительный смех, присовокупив к нему восторженные крики и хлопанье в ладоши.
Триддик, улыбаясь, окинул взглядом сидящих окрест и, ровно ярмарочный скоморох, отвесил низкий поклон.
Эльф продолжал безумно хохотать, разбрызгивая вокруг текшую из обрубка языка кровь, а дверг извлек из короба миниатюрные тиски. С ледяным хладнокровием истинного палача Триддик прошелся оным орудием по всем конечностям пленника, раздавив тому запястья и лодыжки. Когда очередная кость, не выдерживая напряжения, с треском лопалась, полоняник прекращал смеяться и морщился, однако спустя миг опять заливался истерическим хохотом.
Не обращая внимания на бьющегося в припадке безумия пленника, Триддик продолжал усердно работать. Дверг освежевал большую часть тела лесного пограничника, лишенную кожи плоть палач старательно поливал кипящим маслом и посыпал какими-то порошками, отчего эльф корчил брезгливые гримасы, но не прекращал хохотать. Еще какое-то время Триддик с увлеченным тщанием пилил и сверлил кости пленного кринсэ, а напоследок оскопил жертву.
Несколько раз пройдясь пыточной снастью по торсу и конечностям пытаемого, дверг снова вернулся к голове. Триддик просверлил возле макушки эльфа достаточно большое отверстие и начал вытягивать длинными тонкими клещами содержимое черепной коробки. Но и оное предприятие не дало должного результата: смех лесного строптивца не сменился криками боли.
Тогда Триддик достал стеклянный пузырек с алой фосфоресцирующей жидкостью и с помощью трубки влил содержимое склянки внутрь головы альва. И, наконец, пленник взвыл. Яростно и истошно, будто умирающий дракон. Лесной житель забился в неистовых корчах так, что даже невозмутимый Триддик отодвинулся подальше.
Зрители поддержали ошалелые вопли эльфа ликующим гвалтом, любовавшийся казнью альтинг затрепетал от наслаждения.
Отрывок из романа "Демонопоклонники", в котором одержимый демоном убивает гоблинских детей. Пояснение к отрывку: дунфай - песчаный гоблин (отличается от обычного гоблина более высоким ростом и бурым оттенком кожи).
Крышка с хлопком отлетела в сторону. Недотепа нырнул в исходящую воплями бездну. Кто-то из прятавшихся – видно, старший, что мнил себя защитником остальных, - пихнул Факира клинком. Короткое и широкое, словно древесный лист, металлическое лезвие распороло рубаху Недотепы и скользнуло по ребрам, не сумев пробить кожу. Длинные заплетенные в две косы волосы и легкое платье выдавали в напавшем девчонку. Взъярившийся Факир сграбастал худощавое тело и резким движением разорвал юницу пополам. Отчаянный крик угас, едва зародившись, сгинул в мерзком хрусте раздающейся плоти.
Остальные дети – трое или четверо - с дикими визгами и плачем прянули в стороны. Вдоволь насытившийся Недотепа не желал харчиться, он явился сюда, дабы утолить жажду убийства. Раздавил голову первому беглецу, разорвал на части второго. Разум Факира отстраненно отметил, что все таившиеся в подвале принадлежат к гоблинскому племени. Видно, хозяева-дунфаи в самом начале нападения успели спрятать своих чад. Впрочем, как оказалось, не достаточно надежно.
Третий – крошечный малец, почти младенец – весьма хитро схоронился среди тюков и бочонков. Он выдал себя лишь тяжелым, с явственным надрывом дыханием. Факир осторожно подкрался, зашуршал мешковиной совсем рядом с прятавшимся. Не выдержав ужаса, ребенок взвыл и выскочил из укрытия, угодив прямо в растопыренные ладони Недотепы. Сильные пальцы легко разъяли круглый живот мальца, погрузившись в горячее трепещущее нутро.
Однако юноше пришлось с досадой отбросить содрогающуюся в корчах добычу, поскольку последний из малолетних гоблинов в отчаянном порыве спастись порскнул к ведшей наверх короткой лестнице.
Факир взревел и прыгнул следом. Лишь в последний миг ему удалось схватить за щиколотки почти выбравшегося из погреба мальчугана. Недотепа рванул настолько сильно, что с хрустом вырвал гоблиненку ноги из тазовых суставов. Паренек обмяк, сделавшись подобным тряпичной кукле, но заголосил пуще прежнего. Раскрутив маленькое, почти невесомое, тело, слуга госпожи с размаху впечатал голову юного дунфая в стену. Череп лопнул, словно орех под ударом молота. Фонтан из крови, ошметков мозга и костяной крошки обильно оросил Факира. Расплывшись в счастливой улыбке, юноша облизнул губы. По телу прокатилась волна сладострастного блаженства.