Смерть и перерождение
Автор: Михаил Юрьевич СалтыковРазбавлю «кровожадный флешмоб» ноткой оптимизма-трансгуманизма-иммортализма. Или нет. Необычность смерти Алисы Ким в том что она произошла фактически в предыстории основного сюжета цикла про ее похождения. Ну и то что она умудрилась умереть при родах в мире наступившего киберпанка благодаря раздолбайству врачей:
— Слушай, так зачем тебе я? Я так понимаю мою память ты уже посмотрела.
— Не так просто. Грубо говоря твоя память зашифрована и ключ — твое сознание.
— Понятно. А взломать можно?
— Можно, но не хотелось бы.
Хочется жить. А стоит ли? Я ведь уже мертв.
— Ну тогда взламывай. Я хоть и киборг, но не предатель.
— Ты уверен? А хочешь покажу что испытывает женщина во время секса? Анального.
— Ну хоть роды ты мне не покажешь.
Лучше б я этого не говорил.
Я полулежу в акушерсвом кресле, слева пищит КТГ, низ живота разрывает боль, вокруг люди в медицинской одежде слышу окрик «Я сказала таз не задирать!». От куда я знаю что пищит именно КТГ и кресло именно акушерское? Да вот знаю и все.
Морок рассеялся.
— Теперь ты понял?
— Это была ты? — Ни чего умнее спросить в таком состоянии я просто не мог.
— Я. Последнее воспоминание в белковом теле. В клинике прозевали осложнение, кровотечение, а у этих баранов не хватило крови третьей группы. И стал мой сын «полусиротой».
Вот только ее практически сразу вернули к жизни в виде загруженного сознания — нейросети обученной на воспоминаниях человека и считающей себя этим человеком. Или не считающей — зависит от взглядов на жизнь человека.
Говорят, перед смертью перед глазами человека проносится вся его жизнь. Так это или нет узнать не от кого, но вот при Загрузке это точно происходит. Новый мозг Алисы, существовавший лишь в оперативной памяти сдвоенной видеокарты, переваривал терабайты данных обучающей выборки, учась правильно воспроизводить стимул-отклик. Это ни в коем случае не было «простым запоминанием» о котором так любят рассуждать нейродиссиденты — нейросеть под действием обратного распространения ошибки искала закономерности в данных, восстанавливала логику принятия решения. Это было возможно благодаря особой архитектуре нейросети, созданной на основе данных нейробиологии о человеческом мозге и названой нейроинформатиками «лабиринтовая сеть с памятью».
— Поздравляю у вас мальчик... И прошу прощения за то, что не спасли ваше тело.
Давешняя врач старательно прятала взгляд.
Алиса постепенно отходила от шока. Ощущения были... Странные. Технология загрузки создания существовала уже пять лет и вызывала бурные споры. Будучи человеком далеким от техники и близким к медицине, Алиса считала, что правы скорее скептики, считавшие Загруженных просто копиями, похожими на оригиналов лишь функционально. Но вот теперь Загрузку пришлось пройти самой Алисе. И она совершенно не видела разницы с биологическим телом. Точнее разница была, но как в любимом мультике ее детства «Потому что ты, дорогая Совунья, немного пересолила». По ощущениям ее новое тело и рядом не валялось со старым. Идеальное зрение, вместо «минус трех» в старом теле, ровные ряды зубов, впрочем, теперь наверняка декоративных, оба уха идеально слышат, конечности слушаются хозяйку легко и непринужденно. Ну и естественно ни каких последствий родов. И о ПМС наверняка можно забыть. Да и вообще в интимной сфере тут должна открыться масса интересных возможностей. А минус просматривается пока что только один — суши не поесть. Или поесть? В конце концов, вкусовые рецепторы на язык налепить не проблема, раз уж язык сделали. Да и виар давно изобрели.
Проблема в том что не все согласны считать это оживлением. В том числе муж Алисы. Да и изрядная часть человечества. Включая мужа (большую часть истории бывшего) героини и ее вынужденного напарника. Которому пришлось загрузиться и, с его точки зрения, умереть:
В баре я натолкнулся на Алису, мирно курившую кальян (или лучше сказать имитировала курение?) и о чем-то болтавшую с барменом. Увидев меня, она приветливо помахала рукой, отложила мундштук и направилась ко мне. Я тем временем лихорадочно соображал как вежливо отшить новую напарницу. В голову ни чего умного не приходило. Просто послать? Спасибо, мне с ней еще воевать. И я не хочу менять работодателя.
В детстве мне попался трактат одного древнего философа. В нем человеческую «душу» предлагалось разделить на двух «коней» и «возницу». И я не раз замечал что данная модель вполне адекватно описывает как минимум меня. Так называемый «страстный конь» сейчас вопил «Ура!» ибо отвечал за низменные инстинкты и видел возможность переспать с безумно красивой девушкой. Мелочи вроде того что в той девушке ни грамма белка и что служебные романы не есть хорошо этого коня не волновали. А волновали «яростного коня» который отвечал за правила поведения в социуме. Ну а «вознице» (собственно моему сознанию) теперь требовалось как-то разнять дерущихся коней. При том что страстный конь был явно сильнее.
Сама Алиса упорно не хотела от меня отлипать с великим презрением игнорируя мои намеки. На прямой вопрос что на все это скажет Дед последовал убойный ответ «папа не против». Окей, в нашей ЧВК уже процветает блат и кумовство — признак преуспевающей корпорации. Где-то внутри меня «яростный конь» объявил о полной и безоговорочной капитуляции.
Как мы оба оказались у меня в каюте я помню смутно. Это Алисе хорошо — она либо пила и курила для вида, либо могла настраивать рецепторы. А у меня вся требуха еще человеческая. В том числе та самая, что участвует в воспроизводстве человеков — в нашей общине не допускались высокие стадии киборгизации до обзаведения потомством. Потом была голая Алиса, голая Алиса верхом на мне...
Я, абсолютно трезвый, вишу в воздухе? В вакууме? Вокруг лишь белый туман. Лихорадочно мотаю головой, ощупываю руки. Руки из мяса. Значит вирт. Подтверждая догадку из тумана сконденсировалась Алиса. Уже одетая.
— Где я?
— У меня в оперативке.
Оригинальный способ сказать «ты мертв». Я могу лишь судорожно хватать несуществующий воздух, чувствую, как по щекам потекли виртуальные слезы.
— Бедненький... Так ты из «копировщиков»? Или эвереттовец?
— Не совсем. Я допускаю что загрузка сознания возможна, но не с современным уровнем детализации модели мозга.
— Ты же айтишник? Чего тебе не хватает на текущем уровне? Отдельных спайков? Так информация все равно кодируется частотой спайков.
— Как? — Во мне наконец начал просыпаться профессиональный интерес.
— Взломала твой нейроимплант во время секса.
— А зачем меня скопировала?
— Затем что не хочу быть убийцей. Тем более человека который согласился со мной работать. И отнесся ко мне... — она чуть замялась, — как к женщине.
Я счел за лучшее оставить это без комментариев.
— То есть старый «я» мертв?
— Еще раз, не было никакого «старого я» — это все ты. Поверь моему опыту, будешь загоняться всей этой хвилософией — кукушкой поедешь.
