Все дело в стакане

Все дело было в стакане. В обычном, граненом стакане, придуманном скульптором Верой Мухиной, автором "Рабочего и колхозницы" на ВДНХ. Стакан стоял на автомате с газировкой. Без сиропа за одну копейку. С сиропом за три. Если как следует стукнуть по корпусу, то автомат наливал бесплатно.

Из стакана пили все желающие. Предварительно сполоснув в специальном устройстве для уничтожения антисоветских микробов. Тогда все, что мешало жить и строить коммунизм, считалось антисоветским. Даже микробы.

Иногда стакан исчезал. Это, когда после работы мужики соображали на троих в ближайшем скверике. Но потом, после обсуждения последнего матча с неправильно назначенным судьей-на-мыло пенальти, сложного международного положения и Люськи из овощного, стакан непременно возвращался на место.

В СССР украсть можно было что угодно. От секрета атомной бомбы на Западе до килограмма гвоздей на стройке. Но стаканы на газировочных аппаратах не воровали! Это был элемент советской культуры. Если хотите, даже советского культа.

Стакан в СССР был больше, чем стакан. Это был символ советской дружбы между народами. Имея пятнадцать граней по числу входящих на добровольных и не очень условиях республик. И ободок их объединяющий. И если наливать под ободок, то получалось 200 грамм. А если по край, то 250.

Так в СССР учились считать с самого раннего детства. С помощью обычного, казалось бы, стакана. И с его же помощью учились интернационализму. И верили, что где-нибудь на загнивающем Западе его бы точно давно украли какие-нибудь гангстеры или наркодилеры.

СССР держался пока стакан был общим. И распался, когда все захотели пить из своей посуды и бороться с антисоветскими микробами стало просто некому. Ушла в прошлое и газировка по одной копейке. Зато появилась Кока-кола, которую каждый уже пил самостоятельно. А вот куда делись мужики, соображавшие в скверике на троих непонятно. Возможно туда же, куда и граненный стакан. В далекое прошлое с его невидимым флером газировки, добываемой легким постукиванием аппарата ногой, если в кармане не было ни гроша или там шелестели только крупные купюры.