Аморальный флешмоб

— Зачем он... Зачем ты здесь?

У Тейта не было ответа. По крайней мере такого, который бы удовлетворил ее.

— Я войду? — спросил он вместо этого. Ли, поколебавшись, молча отступила от двери, пропуская мужчину внутрь. В том, как скованно Тейт двигался и как надломленно говорил, Ли читала: он тоже нервничает. Неужели, Рейнольдс затеял это сам? Не спросив их обоих? И что затеял? Верить, будто друг приволок сюда этого бунтаря для единственно возможных ночных целей, Ли отказывалась. 

Они прошли на кухню, не сговариваясь. Ли зажгла свет. 

— У меня нечего выпить, — сказала она честно. — Все бутылки: и полные, и пустые — уволок Рейнольдс. 

— Не беда, — Тейт выдавил улыбку и присел за стол. — Есть закурить? 

Ли не стала уворачиваться: есть. Этого спасения Рей ее еще не лишил. 

Тейт вставил сигарету между зубов и, как всегда, обошелся без зажигалки. Вскоре выпустил струйку дыма. 

— Мне определили жизнь подопытной крысы, — поделился мужчина, не взглянув на девушку. 

— Мне не рассказывай. Это всего лишь одна операция. Все будет в порядке, — холоднее, чем следовало, осадила Ли. 

— Тебе легко говорить. Твоя стигма...

— Если ты пришел сюда жаловаться, выметайся, — не стала сдерживаться Ли. 

— Талина, — позвал Тейт, поднимая на девушку взгляд. Янтарный, глубокий, такой, что Ли ненавидела сама себя за то, какие чувства он вызывал в ней. — Я просто хотел сказать, что, в отличие от тебя, не смогу вырастить себе новый глаз. 

— На самом деле, я рада, что тебе вырежут один, — заявила Ли. 

— Справедливо, — не стал отрицать Тейт. 

— Справедливо было бы, если бы его вырезала я. 

— Тоже верно. — Тейт ни в чем не упорствовал, был сама уступчивость, и Ли от этого становилось не по себе. Даже стоя у окна, она готова была ерзать, не зная, куда себя деть. — Но, по крайней мере, я буду видеть уродство этого мира только наполовину, а не целиком, как оно есть. — Хардвин постарался усмехнуться. 

— Ты ведь понимаешь, что глаза не при чем? — не найдя ничего лучшего, Ли решила уточнить. 

— Как и ты понимаешь, что сигареты и беседа — просто предлог. 

Он был сама уступчивость и сама прямота. 

Ли оглянулась на мужчину, сощурившись:

— Признаться, нет. Несмотря ни на что, у нас было немало хороших бесед, Тейт. 

Его имя. Его имя на её губах отзывалось в нем сладкой ноющей нотой. 

Сощурившись в ответ, Тейт качнул головой не то в задумчивости, не то в сомнениях:

— Я часто спрашивал себя, может ли твоя стигма восстанавливать не только тело, но и душу? 

Ли хмыкнула, обернувшись полностью. Она прислонилась бедрами к подоконнику и уставилась на мужчину. Сигарета в ее руках тлела. 

— И каков ответ? — девушка слегка наклонила голову набок. 

Тейт сделал движение, будто хотел встать и подойти, но в последний момент остановил себя. 

— Думаю, «да». Потому что, несмотря ни на что, ты ратовала за мою амнистию, ты впустила меня в квартиру, и ты все еще помнишь, что у нас были отличные беседы. 

<...>

Ли сделала шаг в сторону, намереваясь уйти — и столкнулась с рукой Тейта. Он преградил ей путь бескомпромиссным жестом. Взгляды — цвета облака и цвета древесного сока — встретились в немом диалоге. Ни Тейт, ни Ли не позволяли себе даже моргнуть. 

У них случилось немало хороших бесед в казематах форта Брагзор, в том числе тех, где не было сказано ни одного слова. Ли едва дышала, грудь и плечи сковало свинцом. Тейт изменился: теперь он выглядел непоколебимым и непреклонным, как одинокая скала в море. 

Со дня их последней встречи — дня, когда военный трибунал во главе с королем Джошуа внял ходатайству генерал-лейтенанта Майерса и его подчиненных, внял заявлению научно-исследовательского института о природе стигмы Тейта Хардвина и вместо смертной казни вынес решение о тюремном заключении «до принятия последующих необходимых мер» — Тейт заметно похудел. 

Ли облизнулась, не позволяя себе расслабиться. Мужчина вытянул к подоконнику и вторую руку, окончательно зажав Ли между собой и преградой позади.

— Что это даст? — спросила она в ответ на его безмолвный вопрос. 

— Ничего, — честно сказал Хардвин, едва дыша. — Я не помню, как собирался объяснять тебе это. 

Ли пошевелилась, зажатая между его рук? объятая его запахом и теплом, но не вырвалась. 

— Возможно, ты собирался сказать, что понятия не имеешь, выживешь ли после операции. Что, даже если тебе повезет, сегодняшняя ночь последняя, когда ты можешь видеть меня обоими глазами. И что, если тебе суждено умереть на опытном столе, в момент агонии ты хочешь знать, что перед смертью был хоть немного, обманчиво счастлив. 

Тейт глубоко выдохнул, так что опустились его в меру широкие прямые плечи. 

— Возможно, — не стал отпираться мужчина. 

Он сделал на Ли шаг, заставляя ее прижаться спиной и бедрами к окну. Поймал напоследок взгляд — контрольный, чтобы убедиться, что она в самом деле все понимает правильно, — и наклонился за поцелуем. Ли не стала уклоняться. 

<...>

Еще до того, как Тейт помог Ли раздеть его самого, он почувствовал, что уже на пределе. Проклятье! Он был готов сегодня к отказу, к истерике, к насмешкам, но не к тому, что его подведет собственный организм. 

Оставшись нагим, он четко осознал, к чему все идет. Справившись с досадой, Тейт подхватил Ли на руки. Девушка ожидала, что он отнесет ее в кровать — найдет ведь? — но вместо этого Хардвин вернулся на кухню и посадил девушку на край стола. 

— Тейт?! — опасливо одернула его Ли, не веря своим ощущениям. Он ведь это не всерьез? 

Но Хардвин пришел сюда не ради шуток. Он быстро опустился на колени на пол и зарылся головой между женских бедер. Ли выгибалась, таяла и стонала, не зная, куда себя деть. Она пыталась поймать Тейта за плечи, ловила его голову, вставала на лопатки... и вздрагивала немного не так, как было бы только от удовольствия. Тейт поднял голову и поймал краткий взгляд Талины, словно она ждала момента, когда сможет посмотреть на него. Тейт понял, что Лигистрон зависла на грани между оргазмом и истерикой, но... он же вроде был к этому готов, да? Мужчина улыбнулся мокрым блестящим ртом, надеясь ободрить. Ли в ответ только закрыла глаза. Руки, согнутые в локтях, ослабли, и девушка рухнула на спину. 

Когда Ли вздрогнула в последний раз, Тейт замер, не находя в себе смелости посмотреть на нее. Будто опасался того, что может увидеть. Будто вообще не мог представить, что найдет в лице Лигистрон, если взглянет. Даже... даже если она отнесется к случившемуся нормально, он был несказанно разочарован. Он пришел не за этим, все должно было произойти иначе.

Переведя дух, Тейт все-таки превозмог себя и поднял на Талину взор. По крайней мере, она не плакала и в самом деле смогла пережить пик удовольствия. Хардвин почувствовал облегчение и расслабился больше, чем стоило, сказав:

— Боже, взгляни на себя. Я бы повторял это столько раз, сколько потребуется, чтобы на утро ты не смогла ходить. 

Ли кое-как оттолкнулась от столешницы и заняла сидячее положение. 

— Я все-таки предлагаю продолжить на кровати, — шепнула она. — Учитывая, что ты довольно костлявый, столешня — не лучшее лежби...

Она замерла, осознав, что Тейт тоже закончил — на собственные бедра и пол. Она вспомнила, с какой скоростью он опустился на колени, и с пониманием усмехнулась. Тейт, смущенный, отвел глаза:

— Не думай об этом. — Он встал, стараясь больше не смотреть Ли в лицо. Без вопросов взял со стола несколько салфеток, чтобы устранить следы, и зачем-то добавил в оправдание: — В последний раз... это было слишком давно. 

Ли кивнула, безмолвно наблюдая за манипуляциями мужчины. Закончив с салфетками, Хардвин оделся и приобрел чуть более уверенный вид, словно облачился в доспехи, которые теперь спасут его от чужих, неодобрительных взглядов. Оглянулся на девушку, которая по-прежнему сидела на краю стола, свесив скрещенные в голенях ноги. Поднял одежду Ли и, нерешительно приблизившись, положил на стол. Он был совсем рядом, так что даже сквозь одежду ощущал тепло, исходившее от женского тела. Тепло и запах кожи. Его взор упал на женскую грудь — туда, где значился вычурный шрам, оставленный его собственной стигмой.

Тейт протянул левую руку, не встретив сопротивления. Осторожно дотронулся до надписи шершавыми пальцами, ощутив, как Лигистрон содрогнулась. Хардвин прикусил губу и встретился взглядом с глазами напротив. Глазами цвета свинца. Все-то у неё из свинца, — подумал Тейт: и пули, и нервы, и глаза. 

Ли медлила несколько секунд, прежде чем движением, каким дают пощечину, оттолкнуть от себя мужскую руку. 

— Если явишься еще раз без письменного разрешения военного суда, я тебя сдам, — пообещала Ли. 

Тейт стоял молча, не зная, понимает ли она, насколько пусто такое обещание. Да, он в самоволке. Но ведь Ли видела, что его привез Рейнольдс. Если она донесет на него, Хардвина, полковнику тоже перепадет, причем знатно. Вряд ли Лигистрон позволит себе свинское поведение в адрес лучшего друга.