Аморальщина. 18+
Автор: Жанна ГирВ поддержку https://author.today/post/364444?c=18976688&th=18976688
Вполне допускаю, что я сама, в чьих-то глазах, аморальный человек: совместного проживания с мужчиной (не говоря уже о браке) не хочу, но при этом не хочу и быть любовницей при официальной жене, поэтому у меня было достаточно много любовников. Много ли аморальщины в написанном мною? Это, опять-таки, что таковой считать.
Сначала немного о подростковой "аморальщине" - мечтать "об этом" в юном возрасте ведь аморально? Или нет? А мастурбировать? Моё детство сложилось так, что (будете смеяться, наверное) до самой школы я даже не знала о главном отличии мальчиков от девочек, да и дальше, лет до двенадцати, моё "просвещение" в этом плане тоже двигалось медленно, но затем я довольно быстро и резко поняла, что "мягкое место" существует не только для того, чтобы на нём сидеть, не только для того, чтобы ходить в туалет, и не только для того, чтобы получать по нему ремня. И не только о "мягком месте" это поняла. "Самопросветилась" как-то.
Как меня угораздило забыть спортивную форму?! О чём я думала?! Хорошо ещё, что Он не знает того, о чём я думала! Я мысленно смаковала вчерашний вечер: вспоминала о том, как приятно, когда твоих губ, лица, шеи касаются губы парня; о том, как приятно самой касаться губами губ, лица, шеи парня; о том, как приятно, когда его руки обнимают мою спину, а мои руки - его спину, - даже в одежде; я мечтала о том, как однажды наши руки коснутся спин друг друга уже без одежды, и не только спин, но и пониже…
Вообще-то оно называлось, конечно, "Обломов" - с заглавной буквы, в честь известного литературного персонажа. Небольшое и уютное кафе с летней площадкой. Именно оттуда мы с Олегатором вышли жарким летним воскресным днём и отправились к нему домой, пользуясь тем, что его отец был в отъезде - как я уже говорила, у него была сеть автомастерских по области.
Распалённая долгими и жаркими поцелуями при вполне умеренной температуре воздуха в квартире (сплит-система) я почувствовала, что мне хочется большего, и, оторвавшись своими губами от его, потянула вверх футболку парня. Он не стал сопротивляться, а поднял вверх руки и, когда его вывернутая наизнанку футболка оказалась на полу, взялся руками за нижнюю часть моей. Я сопротивляться не стала тоже, и через несколько мгновений моя футболка валялась рядом с его. Он прижал меня к себе и поцеловал в оголённую ключицу, но я тихо хихикнула, что так нечестно. "Почему?" - удивился он. "Потому что на тебе нет лифчика..." - и я шёпотом спросила о том, справится ли он с застёжкой моего. Олегатор справился достаточно быстро, и мой лифчик оказался на полу, а я в первый раз в жизни прикоснулась голой грудью к его груди, отчего моя голова слегка закружилась, и ответила поцелуем в его ключицу. Мы продолжили изучать тела друг друга, покрывая их нежными поцелуями, и вскоре почувствовали необходимость избавить друг друга от шорт, которые упали рядом друг с другом. Когда Олегатор в первый раз в моей жизни коснулся руками моей попы поверх трусиков и начал гладить, продолжая покрывать поцелуями мою грудь, я почувствовала, что они сейчас излишни. Не поцелуи, конечно. Мои руки начали медленно спускать его плавки, и я в первый раз в жизни увидела то, что в тот момент с трудом помещалось под ними. "Сейчас! Сейчас! Сейчас!" - стучало моё сердце в предвкушении того, как он спустит мои трусики и у нас будет первый в нашей жизни настоящий секс. А кто же должен был стать моим первым мужчиной, если не он? Не тот, кто понравился мне уже давно? Не тот, кто всегда был мне другом? Не тот, кому первому после случая в первом классе смогла признаться в том, что та самая попа, которую он сейчас гладит, знакома с отцовским ремнём? Неужели я не заслужила того, чтобы на пятнадцатом году жизни впервые ощутить в себе именно его, ставшего сейчас большим и твёрдым, "дружка"? Кто же, если не он, доставит мне это счастье? И кто же, если не я, доставит это счастье ему?
"Сейчас! Сейчас! Сейчас!" - всё ещё продолжало отбивать моё сердце, когда я услышала:
- А мы-то с мамой подумали, что тебе плохо, что ты так кричишь и стонешь!
- Мне хорошо... мне очень хорошо... мне ещё никогда не было так хорошо, как сейчас... сними с меня трусики... - простонала в ответ я.
- Ещё бы не хорошо! У тебя обе руки в трусах! - эти слова заставили меня открыть глаза и понять, что я лежу в собственной кровати, в своей комнате на втором этаже нашего коттеджа, обе мои руки действительно находятся в трусиках, рядом стоят родители, а на правую ладонь отца уже намотан одним концом один из его дорогих кожаных ремней. Причём, плетёный - тот, из испытанных мной на себе, порка которым была самой болезненной. Я растерялась настолько, что не могла даже пошевелиться, когда отец, взяв меня за плечо и поворачивая на живот, произнёс:
- Трусики я с тебя сейчас сниму, так уж и быть, а руки убирай сама - тебя сейчас ремень будет гладить! - затем он обратился к матери:
- Ты ей говорила о том, как это называется и почему этим нельзя заниматься? Видимо, она плохо усвоила!
"Кафе обломов! С прописной буквы!" - успела тоскливо подумать я, привычно убирая руки под себя за считанные секунды до того, как начать кричать и стонать уже не от удовольствия.
Спросите, хорошо ли я после порки усвоила, почему этим нельзя заниматься? Хорошо. Потом я занималась этим только в душе при заглушающем все звуки полном напоре воды. А о том, как и при каких обстоятельствах состоялся наш с Олегатором первый реальный секс, я уже рассказывала.
Теперь о разврате замужней женщины с любовником:
Первый страх, страх "вторника и пятницы", всё же пересилил и пересилил быстро – через четыре дня я вновь была у Рудого, хоть и приняла меры безопасности перед вторым страхом: приехала не на приметном "Жуке" и даже на такси, а на автобусе, и оделась так, чтобы узнать меня было непросто. Кроме того, я пообещала самой себе… не очень громко кричать... Куда ведут "благие намерения" согласно Библии, наверное, все знают? Рудый, увидев меня, просиял, несмотря на то, что о встрече я с ним, конечно же, предварительно договорилась по телефону, и пообещал сюрприз. И сюрприз у него получился действительно…
Первый секс в тот день у нас был сидя, и Рудый устроил мне то, что он называл "дразнилкой". Он неспешно покачивал меня, сидевшую к нему лицом, закинувшую ноги на спинку стула и обнимавшую его за шею, вверх-вниз. Его "дружок" время от времени лишь чуть касался моей "подружки"…
Странно всё-таки, что при всём богатстве русского языка я вынуждена использовать слова "дружок" и "подружка" по отношению к столь прекрасным частям тела, имеющим множество названий, но, увы, все эти названия или неприличные, или детские, или анатомические…
Моя "подружка" чувствовала "дружка", который был рядом, но не спешил с вторжением в неё и, как мне казалось, была готова выпрыгнуть из меня, мои "булки" чувствовали руки Рудого, а моя грудь касалась его лица и покрывалась поцелуями, - всё это заставило меня забыть обо всём и кричать, как я догадываюсь, даже громче, чем в прошлые разы…
"Реванш" я взяла чуть позже, когда проделала с ним то же самое, будучи "наездницей". Тогда я единственный раз заставила кричать Рудого, после чего в изнеможении рухнула ему на грудь…
- Сништ, ты - колоссальная любовница. Ещё ни одна женщина не смогла заставить меня кричать во время секса, - это были его первые слова после того, как он оказался в состоянии говорить.
- Приятно, что ты это ценишь, - игриво ответила я – думать о том, что мог подумать соседский мальчишка, если услышал сегодня не только мои вопли, но ещё и вопли Рудого, мне в тот момент совершенно не хотелось, несмотря на то, что эта мысль пыталась проникнуть в мою голову.
- Сништ, что будет, если твой муж узнает о нас? – Рудый спросил это таким тоном, что я не поняла, говорит он всерьёз или нет, и ответила тем же игривым тоном, но совершенно неожиданным для самой себя словом:
- Выпорет!
- По этой вот попе? – он произнёс это так же, как предыдущий вопрос, – то ли серьёзно, то ли – нет, и шлёпнул меня по названному месту.
- Ай! – я сама не поняла, что я тогда почувствовала. Меня ещё никто по заднице не шлёпал, кроме отца в моём дошкольном возрасте: в единственную нашу с Олегатором ночь моя задница находилась в столь плачевном состоянии, что ему и в голову не приходило это сделать, а мой муж был, как я уже рассказывала, до отвращения консервативен в сексе. Других же мужчин до неожиданной встречи с Рудым у меня не было.
- Не получается "дружком" - порет ремешком, - вырвалось у меня спонтанно, несмотря на то, что я никогда даже не пыталась писать стихи. Зачем я несла этот бред? Я была в тот момент слишком счастлива, а у счастливых людей случается нести бред.
- Вы с ним садо-мазо занимаетесь? – неожиданно проявил интерес Рудый.
- Чем? – не поняла я. Да, я в свои девятнадцать уже лет понятия не имела о том, что такое "садо-мазо", - сказывался отключенный после "утра стрелецкой казни" интернет, а никаких телевизионных порно-каналов ни в доме моих родителей, ни в доме моего мужа, быть, конечно, не могло.
В глазах Рудого я прочитала неподдельное изумление моим невежеством, но он всё же начал объяснять мне, что некоторых людей - как женщин, так и мужчин - возбуждает порка: тех, кого возбуждает быть выпоротой или выпоротым, называют мазохистами, а тех, кого возбуждает пороть своего сексуального партнёра, называют садистами. Я, конечно, слышала эти слова и раньше, но в совершенном других, никак не связанных именно с поркой, контекстах, поэтому смотрела на Рудого вероятно так же изумлённо, как он на меня чуть раньше, а он закончил свою "лекцию" предложением:
- Если хочешь, можем поиграть - у меня есть школьная форма. И мужская, и женская: могу я "получить двойку", а ты побудешь моей "строгой мамой" и выпорешь меня, можешь ты побыть "двоечницей".
- Рудый, ты спятил? Меня в детстве отец достаточно порол, чтобы желание получить ремня не возникало, а я... я не способна никого ударить... - я даже слезла с него от испуга - я говорила правду: после случая с Ленкой в первом классе я, несмотря на все слухи в школе вокруг меня, ни разу в жизни никого не ударила - настолько была тогда шокирована её кровью.
- Извини, - пробормотал Рудый, который видимо понял, что на этот раз, в отличии от моего сексуального "голода", он ошибся, и спросил:
- А зачем же ты тогда сказала, что муж тебя выпорет?
- Да пошутила я. Не знаю я, что будет, если он узнает, - сразу помрачнев, пробормотала в ответ я.
И в заключение об аморальщине разведённой:
С тех пор прошло уже много времени. Женщина успешно сдала экзамены на категорию, получила право на управление грузовыми автомобилями и работает шофёром в том самом гараже. Нет, "Пятисотый" не стал её основным автомобилем - он ведь всего лишь машина техпомощи и выезжает из гаража нечасто - только, когда нужна его помощь другим. Он делает это, помня о том, чей кунг стоит у него за кабиной. А женщина, когда у неё выдаётся лишняя свободная минутка, приходит к нему и разговаривает с ним. Разговаривает о жизни: о его и о своей. Вы не поверите, но однажды, когда у неё ещё не было своего отдельного жилья, он разрешил ей заниматься сексом с её приятелем в его спальнике! Она попросила разрешения, он подумал, мрачно усмехнулся и ответил: "Трактирыч особо разрешения не спрашивал. А ты ещё и вежливая!"