"Праздник правосудия" в моей графомании

– Никогда не замечали, как добрые, в соответствии с вашей моралью, поступки незамедлительно наказываются, а дурные – остаются без внимания или даже поощряются? С какой стати Повелителю Сущего разделять мечты слабаков! Каждый, будь то праведник или душегуб, должен играть отведённую роль, а не отлынивать. И кто успешно справляется – того и Царствие Небесное. В свою очередь люди любят Его не за жертву, якобы принесённую ради них, не из благодарности за то, что им дадено. А как начальство, боясь впасть в немилость и лишиться имеющихся благ, а также надеясь, что в будущем ещё чего-нибудь перепадёт. Вот почему так ревностно и наперебой пыжатся явить своё рвение.

– Про судью, с его тоскующим видом, по-моему, этого не скажешь.

– Удивлён! Будучи педагогом, не научились распознавать притворство? Для понимающих безразлично-кислая маска подейственнее устрашающего брызганья слюной. Оно прилично при размахивании палкой в деревенской драке. Но если держать жертву на кончике жала, чтобы точным движением поразить в нужный момент, гнев только мешает. И спешка необязательна. Сколько человек находит свой конец на эшафоте?

– Думаю, – нахмурился Фридрих, вспомнив недавнюю казнь, – много больше, чем того заслужили.

– Неужели? Ладно, допустим. Но почивших от болезней, с перепоя, угодив под колеса или копыта, согласитесь, перевесит числом. Однако в большинстве уважающие закон несчастные по-прежнему не шибко заботятся о покое и чистоте, не знают меры во вредных здоровью увеселениях, не смотрят по сторонам. А случись война – погибнуть на ней и вовсе почётное дело.

– Не для всех…

– Дельное замечание. Так объясните, что заставляет остальных покорно следовать на бойню? Чем без лишних тягот и трудов умереть в петле, быстрее и легче мучительной агонии от ран, нанесённых таким же неумелым противником.

– Не хотят позора. Прослыть трусами…

– Сильно сомневаюсь, что им ведомо чувство стыда. И очень смело – сдохнуть за того, кто всю жизнь наживался на твоём горбу, а теперь не прочь это сделать на твоей крови.

– Но так у них остаётся хоть какая-то надежда…

– Наконец-то! – просияла видимая часть лица. – А у попавшегося в когти закона таковой нет и быть не может. Иначе к оному начнут относиться не опасливей, чем к просроченной пище или не в меру разогнавшейся телеге. Неотвратимость кары превыше всего. Теперь понимаете, какой бессмыслице отдаёте силы и время?

– Устал повторять, я защищаю…

– Невиновную? Предположим, оно так. Пора уяснить, миссия правосудия не наказывать грехи, для этого, согласно представлениям, имеется сами-знаете-Кто, а поддерживать послушание. Это монархам в редких случаях, без ущерба авторитету, дозволительно проявлять милосердие. Но не судье. Оправдать для него равносильно признанию неправоты. А такое неприемлемо для любой власти.