В Эхо

5 ноября 2386 г. от Рождества Христова; 49 октября 37 г. от Марсианской революции, вторник. 

Планета Марс, город Эхо.

<...>

Эховский магнат пригласил Кречета к себе в кабинет уже через полчаса после прилета "нетопыря". Глава "вольных" выглядел примерно так, как и как патриарх Церкви: тоже коренной, тоже лет 60, тоже скромно и строго одет.

Молнар пожал Лазаро руку, и сказал, что он Кречету "благодарен" ("вольные" ему объяснили, что это сдержанное слово в устах Молнара означает очень многое). Спросил, чем он Кречету может помочь, во время рассказа несколько раз его прерывал, задавал уточняющие вопросы. Потом спросил:

— На Землю тебе ведь надо не по личной нужде?

— Не по личной. Поручение.

— Ясно. И, видимо, важное, если за тобой наладили такую охоту. Но почему ты думаешь, что если тебе удастся попасть в зону вылета космодрома, то всё будет в порядке? Если полиция в деле, тебя могут и с шаттла снять.

Лазаро изложил свои надежды-соображения о кастовой независимости и "процерковности" космодромщиков, которые не пожелают выполнить указания городской полиции, об их всегдашней неприязни к "восточникам". Слова Микаэло Ямамото том, что космодром — один из твердых оплотов Церкви, Лазаро повторять не стал.

Акосо помолчал, потом процитировал на английском строчку то ли из какого-то стихотворения, то ли песни:

— The times, they are a changing.[1]

— Hope is the last thing to die. [2]— ответил английской поговоркой Кречет.

Молнар усмехнулся:

— Hope is a good breakfast, but a very bad supper.[3]

Кречет пожал плечами, процитировал слова Маэстро:

— Ni laboru kaj esperu.[4]

Молнар почему-то вздохнул.

— Хороший ты парень, Лачо. Знаю, в Церковь кого попало не берут. Сын у меня был похож на тебя, только чуть помладше, 14 лет.[5] Акосо снова помолчал полминуты.

— Ладно, к делу. По крайней мере, нужно, чтобы космодромщики узнали, что ты не хрен с горы Аскрийской[6], а церковник. И о том, что тебя ловят "восточники", причем "янки". То, что эта информация станет известной, тебе теперь уже не повредит, согласись. Я скажу своим информационщикам, они обеспечат.

"Вообще-то, повредит. Карьере в его промальпроксимийском университете. Но сейчас об этом думать неуместно. К тому же если осуществится проект патриарха...".

— У тебя самого, Лачо, какие мысли о том, как тебе просочиться на космодром? С вашими, как я понял, связи у тебя нет?

— Так получилось, что нет. Единственный человек, который мог организовать мне помощь, в руках восточных агентов. Честно говоря, надеюсь исключительно на вас. Вы могущественный человек, несомненно, со связями повсюду. Может быть, сумеете договориться, чтобы меня провели в зал отлета космодрома через его грузовой порт или ещё как...

Акосо покачал головой:

— Нет, к сожалению. Договориться об этом на космодроме мне не с кем. И связать тебя с вашими не могу. Знаю лично викария заменгофского епископа, но он тоже арестован. Но ты не тушуйся.

Молнар нажал кнопку интеркома:

— Марсина, через сорок минут пусть в конференц-зале соберётся аналитическая группа. Я к ним приду с клиентом.

"Аналитическая группа" состояла из толстого (что для Марса необычно) дядьки, 30-летнего мужчины "зайцевского" вида и, что удивило Кречета, двух женщин. Все — из "ростков". Аналитики выглядели сонными — ну да, время-то шесть утра.

Акосо поздоровался со всеми за руку, представил Кречета:

— Лазаро — наш клиент из Церкви. Это человек, которому я благодарен. Сейчас он расскажет, что ему нужно, и обо всех сопутствующих обстоятельствах. Придумайте что делать, устройте мозговой штурм и всё такое прочее. Ресурсы дам какие нужно. Завтрак вам сейчас принесут.

Акосо вышел, Лазаро начал подробно и откровенно рассказывать (не о задании патриарха, естественно), снова отвечая на многочисленные вопросы.

После того, как он закончил, воцарилось молчание. "Вольные"- аналитики думали.

Молчание прервал толстяк Роберто: 

<...>

https://author.today/work/218573