О жадности, Моцарте и всепобеждающей силе искусства )))

«На следующий день премьер Пьетро Бенедетти объявил:

— Я не могу петь дуэт с Бернаскони. Ведь я — ведущий голос, а все высокие ноты в ее партии.

— Господин премьер, — сказал Вольфганг, — я писал вашу партию, думая о Манцуоли.

Леопольд чуть не застонал — какая вопиющая бестактность, но сдержался: его непременно обвинили бы в том, что он вмешивается не в свое дело, и так уж об этом твердят все кому не лень.

Вольфганг был в восторге от своих хороших манер: ведь он не сказал прямо, что Бенедетти и сравнивать нельзя с Манцуоли. Поверив обещанию Манцуоли петь в его опере, он задумал эту роль в расчете на голос кастрата. Только Манцуоли потребовал за участие тысячу дукатов, а дон Фернандо, ведавший расходами, объявил такое требование вздорным и сказал, что за эти деньги можно нанять даже такую звезду, как Фаринелли, хоть тот и покинул сцену. Арии мужского сопрано должны по красоте и выразительности превосходить все остальные — в Италии это закон, преступить который не может никто, и Вольфганг об этом тоже помнил.

— Я писал ее, думая о Манцуоли, — повторил он, — так что господин премьер может в полную меру показать свой замечательный голос.

— Мне не приходится напрягаться, когда я беру высокие ноты, — усмехнулся Бенедетти.

— Тогда попробуйте взять мои, — с вызовом сказала Бернаскони.

— Кто здесь мужское сопрано — я или госпожа Бернаскони?! — возмутился премьер.

— Я здесь настоящее сопрано! — огрызнулась она.

На мгновение Вольфгангу показалось, что они сейчас вцепятся друг другу в волосы. Но это было всего-навсего представление: куда безопаснее словесно поносить друг друга, ведь, дав волю рукам, они могли попортить свои прически.

— Я в ужасе, — вопил Бенедетти, — у нее совершенно нет вкуса!

— Как вы смеете меня оскорблять! — визжала Бернаскони.

— Вкус есть у вас обоих, — сказал Вольфганг, — потому-то я и написал для вас такую музыку. В конце концов он должен найти подход к немцам. — Господин Бенедетти, если вы пожелаете, я могу сделать дуэт выше.

Бенедетти в гневе топнул ногой и воскликнул:

— Баста! Чтобы я мог взять такие высокие ноты, меня пришлось бы кастрировать вторично!

Дон Фернандо успел удержать примадонну от дальнейших замечаний и твердо сказал:

— Граф Фирмиан не потерпит больше никаких проволочек. Мы немедленно возобновим репетиции, как только синьор кавалер Моцарт перепишет этот дуэт, как он любезно обещал. Если же вас это не устраивает, мы найдем замену, если потребуется, даже самих Манцуоли и Бастарделлу.

Тут премьер и примадонна в один голос стали утверждать, что впервые слышат столь прекрасную музыку и что честь Миланской оперы им дороже всего» Д.Вейс «Возвышенное и земное»

После таких текстов хочется слушать великую музыку. Вашему вниманию, друзья, предлагаю современную постановку "Митридата...", к сожалению... ой, то есть, к счастью, без певцов-кастратов )))