Пути - дороги...

В рамках флешмоба о разговорах в дороге (Аврора Ансер https://author.today/post/368989).

Роман "Радуга над теокалли" есть несколько описаний дорог, которые героиня преодолевает:

Эпизод 1.

Нестерпимая жара, к полудню переходящая в удушающий зной. Солнце жалило и беспощадно жгло лучами, словно забыло, что даёт жизнь и может быть ласковым и нежным. Лучи его превратились в острые иглы... Пыль стояла столбом. Она проникала во все поры и мешала дышать, покрывала тела толстой желтоватой коростой. Казалось, что в истощённых пленных уже не осталось влаги, так они высохли. Но пот всё брался и брался, неизвестно откуда... Смешиваясь с пылью, он вызывал нестерпимый зуд. Но эта естественная способность стала своеобразным оберегом - онамешала коже обгорать, и была единственным укрытием от солнца для устало бредущих пленников...

  Бесконечная дорога, свист хлыстов, обжигающих спины рабов. Верёвка, безжалостно раздирающая шею до крови... Всё сливалось в какой-то непереносимый кошмар, которому не было видно конца...

  Пленников Коацаока, который, как и планировалось, мешики разрушили, не оставив камня на камне, вели спешным маршем. Победители стремились быстрее добраться до Теночтитлана, где они смогли бы на любом из многочисленных рынков, известных своим разнообразием, обменять живой товар на нужныев обиходе предметы быта и роскоши. Самый невзрачный раб в хороший базарный день на острове Тлателолько стоил сто зёрен какао, а кто же не любит удивительный напиток чоколатль, к тому же хорошо приправленный огненным перцем! Если не нужно какао, то раба можно обменять на глиняную посуду или тёплые плащи с красивым орнаментом, или на яркие перья, так необходимые для украшения головных уборов. О, боги! Что только можно получить даже за самого худосочного раба!

  А пленники брели, задыхаясь, многие падалиот физической усталости и нечеловеческого напряжения. Если кто-либо из них терял сознание, чтобы уже не подняться, на земле оказывалась вся вереница рабов, связанных одной верёвкой. И тогда, шедшие сзади и спереди, начинали биться в судорожных конвульсиях от внезапно прервавшегося дыхания. Помочь себе несчастные не могли, ибодля пущей надёжностимешики связывали им руки за спиной. Видя такое, идущие налегке воины спешили спасать добро. Они немедленно ослабляли ошейники, но содранная кожа ещё долго давала о себе знать...

  Иш-Чель брела, как и все, стараясь осторожно ступать, но ноги не привыкли к такой нагрузке, а сандалии давно стёрлись. Каждый маленький камешек посылал дикую боль в истощённое тело. Одежда висела грязным рваньём, обнажая худые плечи. До них в первые дни успело добраться солнце. Они уже неоднократно обгорели и покрылись струпьями. Сильнее всего ломило спину и связанные сзади руки. Иногда хотелось умереть. Просто упасть, как многие, и больше не вставать, а ждать, когда рассерженный надсмотрщик подбежит к ней и после тщетных попыток поднять, одним взмахом палицы размозжит голову. И больше никаких мучений. И не будет она стоять на рынке в качестве жалкого товара для обмена. Она - дочь грозного Кокомо!..

Эпизод 2

 - Госпожа, натритесь этим, - Муши протянул ей небольшой свёрток. - Это отобьёт ваш запах, и ягуары вас не почуют.

  - Спасибо.

  Узел с одеждой Амантлана Иш-Чель держала на голове. Положив его на сухое место, женщина убедилась - на берегу никого нет, Муши отплыл в темноту, и его не видно. Тогда она сняла с себя всю одежду, вздрогнув от ночной прохлады. Иш-Чель погрузилась в воду, начала мыться. Быстро выскочив из воды, дрожа от холода, Иш-Чель не стала дожидаться, пока тело обсохнет, натёрлась мазью Муши и натянула одежду Амантлана. Запах шкуры животного, смешанный с потом и грязью, ударил в нос терпкой тяжестью, дурманящей голову. Иш-Чель подавила неприятные ощущения. Она понимала, чем сильнее запах Амантлана, тем больше у неё шансов выжить, наткнувшись на сторожей.

  Едва натянула маску и взглянула на ночь из пасти с оскаленными клыками животного, как раздался лёгкий шорох в кустах, примыкавших к прибрежной полосе, и на лунный свет выпрыгнула пара изящных и крупных пятнистых кошек. Это были ягуары Амантлана.

  'Вы не заставили себя ждать...'

  Охранники, играясь между собой, крупными прыжками приближались к ней. Она замерла. Если что-то пойдёт не так, ей не спастись - эти дикие кошки любят воду и прекрасно плавают. Внутри всё похолодело от напряжённого ожидания. Она мысленно обратилась с молитвой к богине, умоляя помочь - на чёрном небе яркой вуалью выгнулись дугой звезды -ее услышали!

  Ягуары подходили ближе и ближе, их красивые морды тянулись к ней. Одна из грациозных кошек вдруг замерла и сделала неожиданный прыжок в сторону одежды Иш-Чель, аккуратно сложенной у береговой полосы. В момент тонкий хлопок был разорван в клочья, и довольная морда с белоснежным оскалом повернулась к замершей женщине. Дыхание прекратилось, сердце перестало биться, в какой-то миг она поняла, что план её был не просто безумием, а намного больше, и место её в том самом зверинце. Держать в поле зрения обоих кошек у Иш-Чель не получалось, все внимание приковала к себе первая.

  Какая разница, кто её съест?

  Мелькнула мысль сбежать в лодку, но тут жёлтые глаза ягуара встретились с ее взглядом, и намертво приковали к себе. Ноги Иш-Чель налились неподъёмной тяжестью. До женщины донеслось урчание, было оно довольным или угрожающим, она не знала. Тут она обратила внимание, что даже не дрожит.

  'Дрожать-то нужно было раньше...'

  Кошка плавно надвигалась на неё, а пришедшая в себя Иш-Чель уже начала прикидывать расстояние до глубокого места озера, когда что-то холодное и мокрое ласково ткнулось в её онемевшую руку.

  Довольное урчание второй кошки, которая нежно тёрлась о её ноги, было настолько неожиданным, что Иш-Чель опустилась на песок, как подкошенная. Ягуары требовали от неё ласки, нетерпеливо тычась в неё носами. Страх отступил.

  Смахнув с глаз набежавшие слезы, Иш-Чель собралась с силами, встала и, прихватив узелок, который облизал один из ягуаров, направилась вглубь сада.

  Звери вприпрыжку бежали рядом. Вскоре к весёлой компании присоединились ещё три кошки. Появление сопровождалось дружеским приветствием, состоящим из мокрого тыканья и ласковых толчков в ноги.

  Каждый раз при новом прикосновении, к которому нельзя было относиться без дрожи, Иш-Чель вся сжималась и готовилась ощутить на своём горле ровный ряд зубов животных, трусцой бежавших рядом.

  Ягуары весело прыгали, а Иш-Чель озиралась по сторонам сада, боясь, что они создают много шума, но, очевидно, именно этот шум и был необходимой защитой. Никто не рискнул бы войти на территорию, охраняемую такими жизнерадостными охранниками.

  Группа приблизились к каменной стене, где начинались клетки с рабами. Учуяв резкий запах людей, ягуары фыркнули и отбежали в сторону, уселись полукругом.

  Иш-Чель, продвигаласьвдоль стеныот клетки к клетке, когда в прутья вцепились руки, и раздался тихий шёпот:

  - Кто тебе нужен?

  Вопрос был так неожидан, что Иш-Чель смешалась, не зная как на него ответить. Казалось, она все продумала, учла, но вот как найти ночью среди сотен людей того, кто ей нужен, не знала.

  Известно ли пленникам настоящее имя Кинич-Ахава? Нет ли среди них предателя?Этот и многие другие вопросы навалились на женщину, вызывая дикую панику, какую не могли доставить своим присутствием даже ягуары.

  'Что ответить?'

  Время работало не на неё. И тогда она решила рискнуть.

  - Я ищу близких из Коацаока...