Истории по истории: Русские на Амуре – вторая попытка

Продолжаем разговор о попытках присоединить богатейшее Приамурье к России в XVII веке. Ссылок уже не будет – их слишком много – просто можно пробежаться взглядом по моему блогу.  Далее начинается история, которая уже вряд ли повторится в моей «Руси Чёрной», так что нижеизложенное – в познавательных целях)

В 1658 году, как я уже писал, Шархуда окончательно разгромил русских-лоча и вскоре с чувством исполненного долга умер. Амур почти обезлюдел: остатки русских ушли в Забайкалье, дауры и дючеры – большей частью ушли в Маньчжурию. Возник вакуум, который неизбежно должен был кого-то «всосать». 

…И вот дальнейшая история предельно иронична. На первом этапе Амур осваивали «государевы люди», которые по факту проявили свои истинно разбойные качества. А теперь же наоборот – на Амур пришли официальные кандальники, приговоренные к смерти, которые как раз и начали действовать, как мудрые и в меру справедливые государевы люди. Такой вот парадокс… достаточно характерный для нашей истории.

Главный герой этой страницы истории – Никифор Черниговский. Литвин (извините, за «скользкий» термин), воевавший против России, попавший в плен и отправленный служить в Сибирь. Там он имел наглость не стерпеть, когда местный воевода изнасиловал его жену (или сестру) – видимо, налицо издержки гейропейского воспитания. Никифор с друзьями воеводу завалил и еще с несколькими «друзьями» бежал на Амур, который вроде как ничейный. Подлого литвина, почитающего честь выше чинопочитания, приговорили к смерти.

Но тут «воры и убийцы» совершили ловкий ход: они наконец-то начали ОСВАИВАТЬ Приамурье! Не гонять вверх-вниз по реке и грабить местных, а осваивать. Именно они (а не Хабаров) превратили Албазин в настоящий постоянно функционирующий острог. Начали засевать пашню, собирать ясак с местных (кто еще оставался). С «кандальниками» на Амур впервые пришел хоть какой-то порядок. А еще православная вера. Вокруг Албазина появились сёла и первый монастырь. И всё это за несколько лет, практически без помощи из центра.

Успехи настолько впечатлили Москву, что Черниговского простили, и в конце 70-х даровали ему титул сына боярского (о «справедливости по-московски»  на примере амурской истории я вообще хочу отдельный пост сделать). Более того (!!!) в 1682 году на Амуре было образовано целое самостоятельное Албазинское воеводство! Увы, благоприятное время уже ушло.

Дело в том, что Черниговскому отчасти повезло. Его «албазинская эпопея» выпала на войну саньфань в Цинской империи. Я не очень глубоко знаю детали, но во время этой войны власть маньчжуров над Китаем оказалась под большим вопросом! Почти 10 лет Цинам было не до севера. Да и лоча, хоть, и вернулись на Амур, но на этот раз вели себя гораздо осторожнее, понимая, кто такие маньчжуры.

Итак, в 1682 году появилось воеводство и воевода Толбузин. Но увы – за год до этого война саньфань завершилась, и маньчжуры присмотрелись к делам на севере. Они действовали неспешно и разумно. Снова на север послали талантливого полководца – Лантаня. Тот начал собирать войско, строить речную флотилию. Он построил первую маньчжурскую крепость уже прямо на Амуре – Айгунь (совсем недалеко от моего родного Благовещенска, рядом с китайским городом Хэйхэ). Уже в 1683 году он начал громить на реке отдельные отряды русских, уничтожал маленькие острожки на среднем Амуре и Зее.

В 1685 году войско Лантаня подступило к Албазину. Несколько тысяч (тут спорят о точном количестве войск) против нескольких сотен казаков и крестьян. Русские отбили штурм, но маньчжурская артиллерия просто вхлам разносила албазинские укрепления. И воевода Толбузин принял решение сдать острог, чтобы спасти людей. Албазинцы отступили в Нерчинск, Лантань порушил острог, как мог, и ушел домой.

Но это был еще не конец истории. Лантань допустил ту же ошибку, что и Шархуда: он решил, что русским достаточно дать пинка под зад, чтобы они уже не вернулись. И, как Шархуда, он недооценил русское упорство)

Однако, об этой финальной странице истории я расскажу отдельно. Так как это объективно – самая героическая страница амурской эпопеи. Но как раз после нее последовали самые печальные последствия.  

Каковые (возможно!) не случатся в альтернативной версии истории в моем романе «Русь Чёрная».