О гонорарах.

Полоскают тут пишущей братии нижнее белье советских времен, никак не успокоятся о советских тиражах и гонорарах. 

А мне припомнились мои первые литературные гонорары.

Было это в начале 1970-х годов в самом разгаре застоя социализма. "Период застолья" как шутили потом. Что было в общем-то справедливо. Ни до, ни после не было такого разгула отмечания с возлияниями не только торжеств и праздников, но даже просто "юбилейного дня граненого стакана".

У нас в военном училище была верная народная примета: если курсант ходит сшибая у окружающих рубль до получки, то 99,999% он в сней день заступает в наряд по кухне.  Вечером, когда все училище отобьется ко сну, наряд, запершись на пищеблоке, себе картошечки пожарит по домашнему, закусь по сезону настрогает и с чистой совестью примет "биомецинчика", заранее из "Мутного глаза"  доставленного на пищеблок контрабандой из расчета пузырь на рыло. 

Отбой кухонному наряду вроде как свободный по уставу. Дежурный по кухне всегда свой  сержант из курсачей, а дежурный по училищу с помдежем в штабе в шахматы играют.

Так вот про рубль. "Биомецин", он же "бецман", оно же "Бiле мицне" ("белое крепкое" если по русски) это такой плодово-ягодный эрзац-портвейн которым советская Украина травила печень всему советскому народу, стоил всего 1 рубль 07 копеек за 0,75 литра "огнетушителя", вместе со стоимостью бутылки. (Для справедливость нужно упомянуть, что был и российский аналог "бецмана" - портвейн "Кавказ", но тот производился строго из винограда, произрастающего на Тамани.) Водки совсем не употребляли в таких случаях - дорого. поллитра стоила 3 рубля 62 копейки (включая залоговую цену бутылки в 12 копеек), а курсантское жалование всего 15 рублей в месяц.

Но блог не про пьянку, а про гонорары. На втором курсе было дано нам всем учебное задание написать заметку в газету об училищной жизни на любую тему. Можно в свою училищную дивизионку, но чтобы получить "отл" требуется либо окружная газета Одесского военного округа "защитник Родины", либо для особо борзых - всесоюзная "Красная звезда". И чтобы заметку эту там НАПЕЧАТАЛИ!!!

Вот так-то вот.

Так как я был взводным книгоношей,  то переправлять заметки товарищей в редакцию училищной "дивизионки" пришлось мне. В высокую прессу что-то все застремались свои каракули отправлять. 

Там мне летеха-редактор пододвинул пишущую машинку "Эрика", приговаривая "пишешь ты легко" (на что я обиделся, так как как два дня рожал эти тексты, но благоразумно промолчал) "то скорее всего проскочит, только не от руки посылай, а печатай на машинке - уважай редактора".

Через неделю обе мои сильно кастрированные в редакции корреспонденции я увидел в окружной газете под своей фамилией. И мне враз стал нравиться запах свежей типографской краски.

А когда через неделю я получил от редакции окружной газеты два перевода: один на сумму "3 рубля 62 копейки" и второй на "1 рубль 07 копеек", то пропал простой веселый парень, а родился писатель, который получает гонорары. Причем, именно в тех суммах, что потребны ему были именно ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС.