Кладбище для «праг»

За нами – Москва.

В начале октября 1941 года немцам удалось замкнуть кольцо вокруг армий Западного и Резервного фронтов. В линии фронта напротив Москвы образовалась многокилометровая брешь. Казалось, теперь уже никто и ничто не сможет помешать немецким танкам доехать до Москвы…

Загнать за Можай

Когда-то во время Минина и Пожарского Можайск был краем русских земел и изгнание врага «за Можай» означало победу.  Но когда в июле 1941 началось строительство Можайской линии оборонительных укреплений, многим это казалось излишней перестраховкой – да, война началась не совсем в нашу пользу, но чтобы враг дошёл сюда, в сердце страны... да разве это возможно?

Всего через несколько месяцев невозможное стало реальностью.  К этому моменту большая часть сооружений 37-ого (Малоярославецкого) укрепрайона была уже достроена. В условиях тотальной нехватки всего. От квалифицированных инженеров, способных руководить строительством, до инструмента и даже обуви – в частях пришлось  организовать плетение лаптей. Проблемы были и с транспортом – выделили по большей части гужевый, а немногочисленные полуторки не могли поднять бетонные детали, для них требовались ЗИС-5. Уже 8 октября, когда на подступах к УР-у шли бои, комиссар укрепрайона докладывал: «8-е управление НКВД людей не может собрать, хорошие машины прячут в лес, передает побитые».

Последние доделки безоружные рабочие из строительных батальонов производили под огнем наступавших немцев. 

Однако и те ДОТ-ы и траншеи, которые успели построить, сами по себе задержать врага не могли – это могли сделать только люди.

Стой, кто может…

Еще до того, как немецкие танки замкнули кольцо под Вязьмой, через УР потянулись первые отступающие.

«В ночь с 4 на 5.10.41 начался неорганизованный отход одиночных лиц частей резервного фронта через передний край. С утра 5.10.41 отходящие были чаще и больше, в середине дня выяснилось, что отходит весь Резервный фронт».

В этих условиях комендант укрепрайона принял единственное верное решение – вместе с офицерами он стал ловить отходящих и сажать их в огневые точки с приказом оборонять. Так удалось «наловить» до 4-х стрелковых рот, три станковых пулемета, 6 противотанковых орудий и даже целый гаубичный артполк. Наконец, утром 6-го прибыло первое серьезное подкреплении из тыла – курсанты Подольского пехотного и артиллерийского училищ. В тот же день передовой отряд курсантов вместе с отрядом десантников капитана Старчака вступил в бой передовыми частями немцев. На следующий день к ним подошла 17-я танковая бригада. 

Пока передовые отряды пытались задержать немцев на Угре, укрепрайон продолжал наполняться войсками. В частности, в районе Ильинского «насобирали»  из отступавших «до 5 рот» 475 сп. Из Московского военного округа прибыли пулеметные батальоны 301 и 302, занявшие ДОТ-ы и ДЗОТ-ы. Хотя курсантам не хватало вооружения – в документах отмечено, что часть артучилища не имела оружия, прибывшие из Москвы два эшелона с 200 пушками командование Ур-а отправило назад, поскольку «К этим оружиям разных калибров, систем и годов выпуска не было расчетов, тяги и не было ни одного снаряда». 

Наконец, 10 ноября начала прибывать часть, ставшая основой обороны укрепрайона – 312 стрелковая дивизия. Как и её знаменитая «родственница» -- 316 «панфиловская» дивизия, -- «триста двенадцатая» начала формироваться уже после начала войны, в июле 41-го.  Панфилову с его дивизией выпало защищать Волоколамск, а дивизии полковника А.Ф.Наумова достался «ильинский рубеж» -- Ильинский сектор обороны Малоярославецкого боевого участка. Теперь общее количество защитников УР-а равнялось примерно 20 тыс – 11 тыс в 312 сд, 3500 подольских курсантов и остальные «части усиления» включая задержанных и посаженных в окопы бойцов Резервного фронта.  

Дивизия Наумова успела вовремя – к 11 октября немцы закончили играть в кошки-мышки с передовыми отрядами и вышли к УР-у.  Прикрывшие дорогу к Москве укрепления стали неприятным сюрпризом, тем более, что в условиях наступившей осенней распутицы манёвр вне дорог стал, мягко говоря, затруднен. Если танки и БТР-ы еще могли плыть сквозь осеннюю грязь, то для тыловых служб снабжения этот вариант исключался. 

Впрочем, враг был не только силён, но и опытен – пока одни подразделения бомбежкой и обстрелом пытались «расколоть» укрепрайон с фронта, другие искали слабину в обороне. 

В утренней оперсводке 312 сд от 16 октября сообщалось, что накануне днем 3-й батальон Подольского Пехотного училища был выбит немцами из посёлков Шубинка и Малая Шубинка. Командир правофлангового батальона 1079 стрелкового полка сумел собрать примерно 200 курсантов и усилив их своими бойцами, контратакой отбил оба посёлка, заняв там оборону. Тем не менее, дыра в обороне продолжала оставаться. «Противник продолжает распространятьсясевернее этих пунктов в восточном направлении. Установленной связи с ППУ не имею».

Разведка «доложила точно» -- на участке между Шубинкой и Ильинским немцы уже успели построить мост, через который в советский тыл ринулась мотопехота и танки. К вечеру они заняли находившуюся в тылу курсантов деревню Черкасское, перерезав шоссе на Москву. Но протащить через лес и грязь тылы дивизии не представлялось возможным. 19 танковой дивизии требовалось выбить «пробку» в Ильинском для этого 16 октября был запланирован одновременный удар – с фронта и тыла.  

Атака под чужим знаменем.

Танковая группа (в основном Pz.Kpfw.38(t) из 5 роты 27 танкового полка) с красным флагом на передовой машине должна была ворваться Ильинское по Варшавскому шоссе с восточной стороны. Чего немцы не знали – что как раз в районе шоссе располагались позиции нескольких орудий 222-ого зенитного полка – как не имевших опыта стрельбы по воздушным целям, их расположили в тылу как для отражения возможной атаки – и еще ряда артиллерийских подразделений, орудия которых простреливавших шоссе с двух сторон.

Впрочем, расчет на красный флаг почти оправдался, головная часть колонны успела проскочить до окраины Ильинского, прежде чем командир «сорокапятки» лейтенант А.Шаповалов заметил, что идущие по шоссе танки «не наши».  Бой длился всего несколько минут, лишь несколько Pz.Kpfw.38(t) успели хотя бы развернуться в сторону орудий. Затем пришла очередь машин, успевших прорваться в Ильинское – несколько машин так и осталось в деревне (один танк курсанты позднее использовали как огневую точку), а пытавшиеся отступить попали под тот же перекрестный огонь. Уйти назад удалось лишь одному танку из пятнадцати. Обычно немецкие ремонтные службы оперативно восстанавливали подбитые машины. Но судя по тому, что большую часть танков так и оставили на месте боя просто спихнув с дороги, попадания 85-мм или 76-мм снарядов надежно перевели «праги» в графу «груда металлолома, ремонту не поддается».

Тогда, осенью 1941 года, в СССР донесение об этом бое затерялось на фоне множества других рапортов о «десятках» уничтоженных вражеских танках.  Но для едущих по варшавскому шоссе немцев 14 подбитых Pz.Kpfw.38(t) на одном участке были удивительным зрелищем, которое снимали почти все, имевшие фотоаппарат. И уже в наше время историки, изучавшие немецкие фотоснимки в интернете (в частности, на  eBay) обратили внимание на «кладбище «праг», равно как и на фото захоронения с танкистскими «беретами» на крестах. 

Затормозившие «Тайфун»…

Одновременная гибель 14 машин стала неприятным сюрпризом для 19 танковой дивизии, но в наступавших на Москву частях танков пока еще хватало. 17 октября немцы окружили 1081 полк в деревне Детчино, одновременно создав угрозу окружения уже всей дивизии. На следующий день немцы вышли на окраины Малоярославца и командование 43 армии приказало оборонявшимся частям отходить. При отступлении на лесных дорогах и перед взорванными мостами осталась почти вся техника, личный состав буквально таял в непрерывных боях – так, 23 октября в бою у деревни Орехово погиб командир 1079 стрелкового полка подполковник Бурков, командование оставшейся группой в 80 бойцов принял начштаба полка капитан Гусев. На следующий день из остатков трех дивизий – 312, 53 и 17 – был сформирован сводный отряд.

Остановить немцев на Можайской линии обороны не удалось. Но едущие пока в сторону Москвы немецкие танкисты еще не знали, что задержка и потери в боях с защитниками 37-ого укрепрайона станут одним из камешков, которые заставили отлаженную машину блицкрига забуксовать и сломаться. 

Андрей Уланов.