Книги, которые. Тростниковое

Когда-то давно жил такой дядька, Тур Хейердал, учёный и путешественник. В своё время он выдвинул идею, что древние египтяне на своих папирусных судах могли достигать берегов Америки. Мало кто в учёном мире воспринял это всерьёз. Наш герой немного с ними со всеми поспорил, а потом решил доказать свою правоту не словом, а делом.

На каком-то высокогорном озере – может, и на той самой смешной Титикаке, – отыскались аборигены, до сих пор не утратившие секрет изготовления быстроходных лодок из…… Чувствую, читатель ждёт уж рифмы «розы» – но нет, про говно и палки читайте где-нибудь в других местах, а мы здесь, во-первых, люди культурные, а во-вторых, уверены, что шаблоны вот такие, типа смешные – самые паршивые. А в-третьих – из тростника.

В общем, Тур Хейердал прибыл к аборигенам с предложением. Те, со своими озёрными лодчонками, поначалу обалдели от масштабов, но в конце концов океаническую ладью таки изготовили. Тогда Хейердал назвал её «Ра» и, чтобы бороздить океан было веселее, собрал международную команду из шести, кажется, человек. Это, кстати, был уже не первый его такого рода проект.

От СССР туда отправился Юрий Сенкевич, ставший потом известным тележурналистом, ведущим «Клуба путешественников». Об этой экспедиции Ю.Сенкевич написал книгу «На Ра через Атлантику». И, несмотря на свою документальность, книга та, в мягкой обложке и со множеством фото, была очень весёлая. Я прочёл её школьником не один раз – и помню до сих пор.

В числе прочего Сенкевич как раз и рассказывал, что Хейердал, формируя экипаж, а у каждого там была своя роль – спец по мореплаванию, врач, кок, оператор с аппаратурой и др., – едва ли не главным условием ставил наличие у кандидата чувства юмора. Про самого Сенкевича Хейердал сказал, что сразу уверился в его чувстве юмора, когда увидел высоченную гору ящиков с медикаментами, что не поскупилось предоставить своему человеку советское правительство (он был врач) – реши они всё это погрузить на борт, кораблик бы тут же затонул. Но юмор у Юрия Сенкевича был и в самом деле отменный. Такая вышла у него и книга – пропитанная насквозь, будто морской солью, иронией и весельем.

Я, конечно, мало что оттуда помню, да и в пересказе оно будет уже не так классно. Но что помню, так, навскидку, напишу. Про какую-то неудачно расположенную балку или поперечную мачту, о которую, заступая на вахту, все неизменно стукались головой – и в конце концов её обмотали толстым слоем поролона. О том, как некие оппоненты заявили, что экипаж должен обходиться в пути только масляными светильниками и древнеегипетскими приборами для готовки – на что Хейердал ответил, что древние мореходы пользовались привычными для них вещами и не маялись фигнёй. О том, что за судном тянулся длинный, метров на пятьдесят, трос с поплавками – на случай, если кто-то выпадет за борт, чтобы успел схватиться; у них, конечно, имелась и надувная моторная лодка, которой пользовались для съёмок, а вот развернуть саму ладью было бы проблемой. И как кто-то умудрился-таки вывалиться в море – он ухватился за трос, и его долго тащили внутрь, с ужасом глядя на ярко-зелёное морское чудище, что ухватило беднягу за ноги, а это оказался его спальный мешок. И о том, как Хейердал переживал, что в экспедиции может так случиться, – а переход через океан в тростниковой лодке дело при всём веселье всё же опасное, – что вдруг погибнет единственный из всех, например, чернокожий, или тот же Сенкевич, что был у них один из страны соцлагеря – и как, мол, тогда оправдываться?

В общем, хорошая была книга. Да почему была – она и сейчас есть.

Хотелось ещё рассказать о том, что мой младший брат стал моряком дальнего плавания – может, и под некоторым влиянием этой книги. А ещё раньше моя родная тётя тоже ходила в рейсы, и как-то рассказывала, что у них тоже кто-то вывалился за борт, хотя на большом корабле для этого надо сильно постараться. Его хватились не сразу – может, через пару часов. Развернулись, поплыли обратно, и как-то умудрились бедолагу отыскать. Все эти 4-5 часов он просто лежал на воде и никуда не плыл – потому что куда там плыть: гнаться за кораблём без толку, а до берега тысячи километров. Мне всё было интересно, о чём тот морячок думал, болтаясь в волнах. Может, правда, он был нетрезвый, тогда уже полегче.

А тётя моя вот так вот: жила в местах сугубо сухопутных, и вдруг захотелось ей связать жизнь с морем. Она отыскала какое-то то ли приглашение на учёбу, то ли предложение о работе на судах, написала туда – и её взяли. Дело было ещё в начале 70-х. Она и сейчас живёт в большом и красивом приморском городе, где повоевал в давние времена и о котором написал свои первые рассказы наш самый бородатый классик, и где возвышается прямо из воды памятник-колонна с орлом на верхушке.

У меня вот с морем не сложилось, хоть я книгу Ю.Сенкевича и читал, и перечитывал. Организм, вполне крепкий во всех других отношениях, в плане морской болезни как-то совсем сбоит, причём такое у меня с самого детства. Не так давно отправились поплавать по морю на катерке, часа на полтора – кстати, в том же городе с памятником прямо из воды. Человек пятнадцать: друзья, жёны, маленькие дети. Угадайте, кого единственного из всей этой компании укачало. Нет, до кормления рыб прямо через борт дело не дошло, но было к этому уже довольно близко.

А отважные загорелые бородачи на своей диковинной ладье не доплыли до американских берегов совсем немного. Тростник всё-таки мало-помалу впитывал воду и тяжелел, океанические волны растрепали корпус, судно стало очень медленно, но очевидно превращаться в подводную лодку. Плывя уже по пояс в воде, Хейердал и компания вынуждены были вызвать по рации спасательный корабль. Концовка получилась смазанной, но в целом ни у кого не поднялся язык сказать, что у них не получилось. Потом была новая экспедиция, и там уже всё прошло успешно без всяких оговорок.

При воспоминании об этой интересной и весёлой книге вместе со светлыми мыслями приходят, как это иногда бывает, и другие. 

Вот жили же когда-то люди – и не будет слишком уж большим перебором назвать их титанами. Они имели вес в обществе, к ним прислушивались, о них говорили, писали и снимали кино. 

Наверняка такие человеческие исполины есть и сейчас. И они тоже чем-то занимаются на своём месте: запускают космические аппараты за пределы Солнечной системы, сажают зонды на кометы и делают много чего другого, менее заметного. Но как-то так получается, что о них совсем мало кто знает. А на слуху всё больше – и тут это слово будет, пожалуй, вполне уместно – всё больше всякое говно.