Четверговое интервью. Lichobor

Вот и снова четверг. Вот и снова четверговое интервью. Сегодня у меня "в гостях" Lichobor .

Прошу знакомиться, кто не знаком.

— Михаил (полагаю, могу вас так называть, поскольку в вашем профиле указано настоящее имя), ваше детство было советским. Он было счастливым?

— Детство… это когда деревья были большими, жив был отец и мама ещё молодая. Да моё детство было советским, и в то время я чувствовал себя вполне счастливым. Наверное потому что отчасти, по малолетству многого не воспринимал, а ещё больше не понимал.

*

— Расскажите, как появился ваш псевдоним Lichobor и что он означает.

— В длительном пути становления личности, путь мой, был очень извилист, и вполне насыщен событиями. Я всегда был социально активен. Убеждённый советский патриот в 16 лет, в шесть утра встававший и слушавший стоя гимн СССР, который играл по радио.  Православный монархист в Национально-Патриотическом фронте «Память» (Д.Д.Васильева)  к 21 году. Уже в зрелом возрасте после 35 лет, вернувшийся к языческим корням и наречённый обрядово именем Лихобор. Этому предшествовал серьёзный путь, связанный с мистическими переживаниями, но это не принято выносить на публику. Очень личное. Так что это вовсе не псевдоним, а моё имя. И в реальной жизни я использую его не многим реже, чем то что указано в паспорте.

*

— Вы серьёзно занимаетесь военной историей и, в частности,  военно-политическими событиями первой половины ХХ века.  Что пробудило такой сильный интерес?

— Прежде всего, склоняю голову перед своим первым учителем истории. Именно этот человек, заложил в меня неукротимую страсть познанию к истории. Я читал всё, до чего мог дотянуться, буквально днюя и ночуя в поселковой библиотеке. В СССР не так просто было найти что почитать… А интерес к ХХ веку вовсе не является для меня исключительной темой. Скорее объект приложения моего интереса – военная история. Но для России и мира, первая половина ХХ века, наверное, самое трагическое время. История знает о «Катастрофе Бронзового века», о тёмных веках после крушения Римской империи, о «Смутном Времени» начала ХVI века на Руси, но по объёму доступного исторического материала, первая половина ХХ века наиболее значима и полна.

*

— Насколько понимаю, в произведениях из цикла ХРОНО особенностью является сюжет про попаданца "наоборот",  да ещё из относительно недавнего прошлого в недавнее прошлое. Как родилась эта концепция?

— По моему мнению, жанр «попаданчества» после яркого всплеска на рубеже веков, сейчас явно в состоянии стагнации. Раз из раза повторяются сюжеты про нашего современника, причём как правило бывшего военного/спецназовца, попадающего в какой-то период прошлого и использующего накопленный в прежней жизни опыт для прогрессорства. В разных произведениях свои нюансы, но канва всех одинакова. Немного особняком стоят попаданцы в магические миры и в компьютерные игры, но и там сюжет имеет такую же схожесть.

Что заставило меня выйти за рамки этого клише? Наверное мысли о мире, в котором хотел бы оказаться и жить я сам. Тут оказались кстати, довольно серьёзные работы ряда учёных о теории множественности миров. Появилась мысль о том, как сложится жизнь человека иного мира, оказавшегося в мире нашем, привычном. На мысли и фантазии наложились определённые личные переживания и убеждения, некий трансцендентный сегмент и родился цикл «Проект ХРОНО».

*

— Вопрос такой: судя по всему, вы очень хорошо знаете историю Второй мировой войны. А почему выбрали жанр АИ, а не исторического романа?

— Я подробно ответил на данный вопрос в предисловии к роману, но повторю свой ответ.
«Наверняка, многие задавали себе вопрос, а что было бы, если… Если бы Александр Македонский не умер в тридцать три года? Как развивалась бы история, если бы Аэций не смог остановить на Каталунских полях армию гуннов и германцев, а Карл Мартелл, проиграл Абд ар-Рахману битву при Пуатье? Что произошло бы, если после отречения брата, Михаил Романов принял корону Империи?»

Иными словами, наша история – свершившийся факт. Но течение истории, вполне могло пойти иначе. И я не стану исключать, что возможно, в каких-то иных реальностях, она действительно пошла не так, как мы привыкли считать. Ведь, напомню, есть мнение, что существует бесчисленное множество этих реальностей. Вы так не считаете? Ну это ваше право…

*

— В ваших произведениях используется ненормативная лексика, попросту говоря, мат. В настоящее время, насколько мне известно, ведётся борьба с этим явлением в искусстве. Вы считаете, что мат необходим для более полного раскрытия образа героев? Или вы считаете его неотъемлемой частью живого языка?

— Да, я использую в своём произведении ненормативную лексику. Но мат в романе используется не ради мата как такового, а именно для более полного выражения эмоций  героев. Наверное, каждый из нас, нечаянно ударившись мизинцем о ножку стола, выдаст   что то нецензурное, а не классическое «О Проклятье!» или «Господь Вседержитель!». К тому же я весьма консервативен в описании этих эмоций, так как часть моего жизненного  опыта связана с уголовной субкультурой, а там принято следить за языком.

*

— Если бы вам предложили оказаться в прошлом и лично поучаствовать в каких-либо событиях, вы бы согласились? Если да, то в какое именно время вы бы отправились?

— Я боюсь этого. Чаще всего, жизнь не спрашивает «соглашусь» или «не соглашусь», а тычет носом в самое дерьмо. У меня за плечами богатая событиями жизнь. Почти тридцать лет я служил. Я видел множество смертей, я умирал раненый от голода, хоронил друзей, которые прикрывали мне спину и с которыми я мог делить последние патроны. Но да, я бы хотел оказаться в мире, который создал в своих книгах. Но… я боюсь этого.

Фото, которыми Михаил-Lichobor иллюстрирует свои ответы:

ЗЫ
Предыдущие интервью можно найти в моём блоге или же по тегу четверговое интервью.

ЗЗЫ

Интервьюируемых я не выбираю. Это дело добровольное. Никакого ценза нет. Но очередь сейчас большая.