Флешмоб про принцесс - король Густав какойто

В одном далеком королевстве жили пять прекрасных и добрых принцесс. Еще там жил славный король Густав семнадцатый, тиран и хулиган, лысый, белобрысый, жора-толстый обжора, папка-тапка-рваная тряпка. 

Вы можете теперь видеть, детки, сколько у одного короля может быть имен, номеров и прозвищ. По чести сказать, когда король был еще совсем крошечным королёнком, мама и папа назвали его просто Густав. А по номеру он оказался семнадцатым (с давних пор королей нумеруют, чтоб никого не забыть и не потерять). При этом сам себя он с удовольствием именовал Густав Славный – в отличие от предыдущего короля Густава, который себя именовал Густав 16й Одноногий (начитавшись книжек про пиратов). Все остальные прозвища славному королю Густаву 17му придумали прекрасныеи добрые принцессы.

А мамы у них не было. Мама уехала на курсы по управлению королевством, когда принцессы были совсем еще маленькие. 

Королева считала, что король ее супруг не справляется с управлением королевством – и, в общем-то, она была права. Его величеству действительно приходилось туго: подумайте сами – пять дочек и ни одной матери! Какое уж тут управление! 

Приготовить пять завтраков, починить пять велосипедов, помазать зеленкой десять коленок, почитать вслух пять разных книжек на сон грядущий, заплести десять косичек и хвостиков… 

Его величество выбивался из сил, чтобы вырастить дочек и дать им настоящее королевское воспитание. Разговаривал он с ними только по-королевски. Например, он никогда не звал их «дочками», а выражался торжественно: «дщери мои!». Он не говорил «Чего ты так орешь?». Он говорил так: «Дщерь моя! Пристало ли такой благородной девице издавать столь душераздирающие звуки, от которых леденеет мое отцовское сердце и падают в обморок прохожие на окрестных улицах?» 

Король лично учил дочек этикету, каллиграфии, рассматривал с ними  древо предков и разговаривал на разных языках. И он не просто разговаривал  с ними на разных языках – он еще говорил разными голосами и строил при этом всяческие рожи, чтобы их высокообразованные высочества могли не только беседовать с англичанами и китайцами по-английски, по-китайски и по-какому хочешь, но и не растерялись бы даже перед писклявым одноглазым англичанином или, например, перед толстым шамкающим китайским дедом, у которого рот перекошен на сторону и одно ухо выше другого. Так что, вы видите, королевское воспитание – не чета нашему с вами.

Звали принцесс, разумеется, самыми красивыми и длинными именами, какие только можно выговорить: Археология, Аллергия, Автомототехстанция и Авиакатастрофа.

 А самую маленькую, самую хорошенькую звали красивее всех: Лилия-Птеродактилия.

Тянется как-то малышка Птеродактилия за сахарницей на столе, да и свались с табуретки.  Вы думаете, король наподдал ей, как следует, чтобы не лазала, куда не просят? Отнюдь. Король сказал ей: «Дщерь моя возлюбленная, не пристало девице столь высокого происхождения падать с табурета с подобным грохотом! Благородные девицы падают легко, словно перышки, и лежат в изящной позе, дожидаясь кавалера, который поможет им подняться!» 

Тут старшая Археология, девица добрая сердцем и искушенная в изящном поведении, говорит: «Позвольте, папа, я проиллюстрирую для сестрицы то, что вы так хорошо объяснили!» - и свалилась на пол, и осталась лежать там в изящной позе, дожидаясь кавалера. 

А средняя Аллергия, та, что постарше, сказала «Ах, сестрица, как хорошо и легко это у вас получилось! Позвольте, я еще раз покажу, чтобы нашей любимой малютке было понятнее!» - и тоже бабах на пол легче пуха. 

А другая средняя, Автомототехстанция сказала «Милые сестры, не подумайте, что я хочу умалить ваших заслуг, но речь шла о падении с табурета!» С этими словами она залезла на табурет и упала с него. 

Авиакатастрофа, для пущей наглядности, кувыркнулась со стола. 

На полу образовалась целая куча благородных девиц в изящных позах, лежавших в ожидании кавалера, потому что кроме короля-отца других кавалеров в комнате не было, а он никак не мог вытащить из-под низу Археологию. Бедный папа так старался, что сам повалился на своих девиц, а тут как раз в комнату зашел министр заводов. 

Он увидел, что все правящее семейство пыхтит и возится на полу, одна только Лилия-Птеродактилия сидит на столе и грызет сахар. «Пойду-ка я, пожалуй, отсюда,» - решил министр. Так он и ушел, невоспитанный тип, поднял бы хотя бы одну  девицу, -а заходил, между прочим, по важному делу: узнать у короля, как надо производить автомобили. 

Без королевского совета он, конечно, натворил ерунды: велел, чтобы автомобили делали без дверей, а по бокам приделывали к ним ручки от кастрюль. В результате пришлось у всех автомобилей ковырять дырку в крыше, чтобы можно было как-то залезать внутрь, а кастрюли начали делать без ручек, потому что все ручки припаяли к автомобилям. 

Вот какой беспорядок был в королевстве.