Без названия

Как-то я сказала своему врачу, что психиатр нужен не только мне.

Меня до сих пор вымораживает поведение некоторых людей. Пусть они уже не живы, но причина их смерти банальна: Я НЕ ХОЧУ БОЛЬШЕ ЖИТЬ. Нет, это не самоубийство. Это грех, как говорили они.

У моей матери был сахарный диабет. Его поставили в 2009 году. Необходимо было проходить лечение, посещать врача. Но мать благополучно забила на это. До смерти бабушки она выражала подобное желание, опираясь на меня: "когда мне лечиться? мне вон за ребенком надо смотреть". Ребенком, кстати, меня называли всегда. Даже в двадцатилетнем возрасте. Да и на тот момент, если честно, мама выглядела более-менее здоровой. Единственная проблема: фурункулез. Огромные прыщи по всему телу, внутри которых по ведру гноя. Я помню, я лежала в больнице, когда мать снова покрылась фурункулами. Последний фурункул вскочил на ладони, да так, что пришлось резать.

Тогда-то и выяснилось, что в организме очень высокий сахар, больше 23-х.

Хуже стало в 15-м году.

Мама подошла ко мне и сказала: "я ничего не вижу, у меня туман в глазах". Причина -- высокий сахар. Нужны были таблетки, точнее, инсулин, чтобы сбить сахар. Мать отказалась от всего. Таблетки приносила Аня, но крайне редко. А матери все плохело -- мы с сестрой ее за руку везде водили. Она начала стремительно худеть, да так, что кожа свисала. Она была настолько полной, что, когда она похудела, я ее не узнала.

Потом мать оглохла.

Мы с Аней говорили: "иди к врачу!".

Ответом было: "врачи убили мою мать, я к ним не пойду".

Такая своеобразная отмазка. Мать отлично знала, что врачи тут ни причем. Родной дедушка отказывался от больной бабушки и говорил: "мне нужна жена здоровая, а эта (он никогда ее за человека не считал) мне не нужна. Я еще молод, чтобы с ней сидеть". Семьдесят лет было дедушке. Очень молодой, угу.

У бабушки было плохо с ногами, да так, что хрящи в коленях полностью стерлись, и каждое движение причиняло ей боль. Она плакала, но лечилась. Ей хотелось жить. И что самое интересное, ее волновала моя судьба больше, чем судьбы дочери и старшей внучки. "Ну как ты одна будешь?".

Если бы только знала, что ждет меня впереди...

Я не плачу, нет.

Матери стремительно становилось хуже. В восемнадцатом году у нее начались проблемы с ногами. С трудом передвигалась по квартире.

А за месяц до своей смерти она упала и больше не встала.

"Я не хочу больше жить! Я хочу уснуть и не проснуться. Это было бы настоящим счастьем для меня"

Оно так и вышло.

Мать заснула и не проснулась.

Врачи нам с сестрой сказали: мать захлебнулась собственной рвотой. Но мы не видели ничего подобного, это выяснилось на вскрытии.

Аня таким не страдала, по крайней мере, за ней этого не замечала. Она не жаловалась на жизнь. Да, ей приходилось пахать как лошадь, решать чужие проблемы -- потому что только она могла их решить, как говорили родственники.

Когда ее увезли в морг, мне отчим сказал: скорую вызывали, но она отказалась от госпитализации. До сих пор это вызывает недоумение. У Ани была высокая температура, почти 41. Она практически не встала. Отец привозил болоны с кислородом. Ковид. Последний раз я видела ее за две недели до ее смерти. Она кашляла и чихала. Потом мы списались, я попросила у нее картошки. У нее уже был ковид. Я спросила у отчима: она что, в больнице? Мне ответили, что да. А она лежала дома и умирала.

В справке о смерти написано: задохнулась.

Галина Михайловна, соседка Ани, сказала: не смогла больше выносить весь тот беспредел, который устраивали родственники и собственная жизнь. Сын стоял на учете в комнате полиции. Бывший муж не платил алименты и лишь лишний раз добивал ее просьбами вернуться. Хрен с горы нифига не работал, но сейчас не об этом. Дядька, брат матери, пил и звонил ей каждый раз с угрозами. Работы было непочатый край. Про себя умолчу -- за два месяца до смерти Аня отдала деньги и документы. И мы перестали общаться.

"Я НЕ ХОЧУ БОЛЬШЕ ЖИТЬ"

Я просто не могла поверить, что осталась совсем одна. Это был такой удар, с которым я боролась больше года. Анастасия Владимировна, мой врач, с ужасом смотрела на меня. "И что дальше?" Нужен присмотр. Ну мало ли что случится. Да и сейчас вся эта ситуация, обстановка, пугает и нервирует врачей. Больная одна осталась, и что будет дальше неизвестно.

У НИХ БЫЛО ДВА СТИМУЛА ЖИТЬ! Сейчас я буду бомбить. ДВА СТИМУЛА! Ребенок несовершеннолетний и родственница с диагнозом! Причем с последней они нянчались как с маленькой: туда нельзя, сюда нельзя. Лишний раз в магазин не пускали. А мать за два года до смерти мне заявила: "за тебя переживать смысла нет. У тебя все есть". Имелась в виду квартира и пенсия. Даже самые богатые люди порой спиваются от одиночества. Это, конечно, звучит невероятно, но вряд ли финансовое благополучие сможет удержать человека от опасного шага. А он имеется у меня всегда. Либо алкоголь, либо наркотики. Болезнь меня съедает не на шутку. Я до сих пор не могу поверить, что пережила весь этот ад.

Племянник в детском доме.

Я сама пару раз едва не попала в больницу.

Моя недавно умершая соседка плакала: "не хочу больше жить".

А я? Как я живу? У меня, по сравнению с ней, никого нет! У нее два сына, три внука, семеро правнуков, друзья и знакомые. И нет, она не сидела одна, в четырех стенах. Она была общительным человеком. Вот сейчас ее не стало, и общение в окружении сошло на нет. Все попросту друг о друге забыли.

"Надоела болезнь"

Мне тоже.

К ней приходило много людей, не я одна. И каждый раз я пыталась ее вразумить: смерть не выход, нужно жить. Мне самой 29, никаких перспектив, но мне, хочешь-не хочешь, но приходится жить. Да, я заполучила все, что хотела. Нет, это не про отношения. Я сделала квартиру под себя. Сейчас речь не о ремонте. У меня есть собака, кот. Этого я хотела сознательно. Появились вещи, которых раньше у меня не было. Не это ли смысл? Да, у меня видеоигрульки, музыка, рисунки и прочая хрень. Но это именно та жизнь, которую я хотела все эти годы.

У них был стимул жить. Но даже это их не остановило.