Война и мир в "Божественном мире"

По "Саммиту" можно судить о том, как завершаются войны, какие мотивы у лидеров для заключения мира и с какими трудностями им суждено столкнуться. Здесь чуть подробнее изнанка этого противоборства.

Король варваров-галлов одержал военную победу над империей наследников Рима, но когда боевые действия завершились, оказалось, что в его стране нет знаний, технологий и специалистов, способных обустроить новую, самостоятельную Галлию. Чтобы получить всё это от империи, необходимо заключить с нею мир. Причём так заключить, чтобы не подорвать среди знати, в армии и простонародье свою репутацию освободителя и победителя - собственно, то, на чём держится только что утвердившаяся королевская власть.

Римлянам также нужен мир, но при условии возврата захваченных варварами земель, и это самый минимум возможных требований. В отличие от феодального галльского, имперское общество развитое, сложноорганизованное и высококонкурентное, с 2500-летними традициями острейшей политической борьбы. После неудачных войн в нём сильны настроения реванша. Сенатские фракции оптиматов и популяров, все последние сотни лет чередующиеся у власти, обвиняют друг друга в стыдных поражениях и готовы использовать любой повод, чтобы свалить конкурентов.

В среде аристократов-оптиматов, сформировавших нынешнее имперское правительство, сильнее "партия войны". Её возглавляет сам главнокомандующий, у которого с королём варваров давние личные счёты. И который однажды уже победил, отбросив варваров за море. Но тогда его схватили за руки, остановили на марше и не дали одержать решающую, как ему кажется, победу. Так что теперь его цель - разбить варваров окончательно, вернуть Галлию под власть империи. Однако "партия войны" не настолько сильна, чтобы побудить действующего первого министра, человека молодого, неопытного, мягкого и нерешительного по натуре, не очень в себе уверенного, отдать приказ к военным действиям.

Есть и "партия мира", её позиции сильнее среди популяров, но они пока боятся заявлять эти позиции открыто. Все понимают: любое правительство, которое решится заключить с варварами мир на равных, тут же будет растерзано прессой и сметено голосованием сенаторов и делегатов от народа. 

И как в таких условиях добиться мира? Это кажется невозможной задачей. Тем более, для молодой августы, которая только царствует, но не правит. Так как императорская семья считается священной, а особа августы - божественной, она поставлена над политическими страстями и отстранена от реальной власти. Её роль - служить живой иконой для подданных и утверждать решения имперского правительства. Если она заплывёт за буйки, велик риск лишиться трона, а то и жизни.

Но всё-таки она берётся за эту непосильную задачу - не из присущего семнадцатилетней девушке миролюбия, а из своих, опять же, внутриполитических соображений. Для неё это элемент сложнейшей игры на ослабление старых элит, которые, по её убеждению, и привели империю к череде поражений. Когда мир с варварами перессорит и деморализует эти прогнившие, закостеневшие элиты, только тогда и появятся шансы на возрождение. Это опасная и обоюдоострая игра не только для неё одной - для всех, кто вовлечён в игру. И каким бы ни сложился мир, кому-то за него придётся очень дорого расплачиваться.