Тройка нашей киножести

Практически каждая творческая личность порой мечтает о форменной жести. Непроглядной, как мгла и чад кутежа в пучине Ада, само собой. В случае с нашей Родиной всё ещё интереснее, ведь тут тебе традиции, Достоевский и вообще. А потому любому/-ой режиссёру/-ке/-рше/ вдвойне сильнее мечтается о чём-то эдаком, да чтоб показать все глубины чистилища, по недомыслию называемого Россией… Это вот сарказм, если что. 

Частенько данные эксперименты вызывают разные эмоции, порой переворачивая точки зрения зрителей на творцов, но, чаще всего, вызывают как минимум споры. 

Рассматривать «Зелёного слоника» и прочие поделки схожего толка не стоит, они того не заслуживают. Попробуем поговорить о кино, местами спорном, местами странном, но снятом точно режиссерами. 

«Кочегар»

Девяностые, гитара Дидюли, сценарий Балабанова про афганцев-киллеров, заснеженная глубинка, бандитские интересы – гремучая смерть, в случае с Гаем Ричи превратившаяся бы в культ и, опционально, злато продюсерам.

Минимум диалогов, много пейзажей и крупных планов, а ещё – постоянно куда-то идущие герои. Якут-сапёр сидит в кочегарке, периодически отправляя в топку не только уголёк, но и трупачки. Такое своеобразное топливо поступало от сослуживца, заделавшегося киллером и работавшего с сущим молчуном-отморозком. У обоих афганцев имелись дочки и, благодаря связям семьи якута, вовсю банчили мехами, поделиями из меха и ваще пушниной. Ну и делили молчуна-убивца, на чём, по сути, одна из них и погорела. 

Кочегар молчал, перемешивал багром с лопатой угли, подкидывал чтоб пожарче да читал двум школьницам странную сказку про Сибирь. Чуток позднее старику довелось обратить в пепел собственную дочурку, понять сей факт, принять и отправиться мстить. Весь сюжет в четырёх абзацах, но… НО как в любом фильме Балабанова всё не так просто, потому, если хочется поискать «но» - смотрите да обрящете. 

«Как Витька-Чеснок вез Леху-Штыря в дом инвалидов»

Жил-был Витька Чеснок, чёткий, дерзкий, аки пуля резкий, имел жену с дочурой и тёщей, работал на работке и временами типа красиво совокуплял соседскую грудастую дивчину, к коей и желал свинтить от опостылевшей супружницы. Сам Витёк рос безотцовщиной, яблочко от яблоньки и всё такое, плевать на лаочку-дочку и гипотетических сыночков, благо сожительнице Витяндр тоже запузырил пузожителя. И тут-то ему ангел в облике сотрудницы соцобеспечения приносит благую весть: так мол и так, имеется у вас папаня, инвалид-рецидивист, свезите его в богадельню, а квартирка, глядишь, вам достанется. 

Чернуха тут нарочито выпуклая, показывающая жизнь глубинки, где только мрак, жупел и Ад, встречающий всех, выезжающих за пределе МКАД. В общем, что доктор прописал, если хочется трэшак с жестью, но не сильно обильно политых клюквенной чернухой.

Жесть тут местами адски жестяная, пропитанная посконно-простонародной как-бы жизнью ровно футболки в летнюю жару потом, яркая и выпуклая, прямо намекающая: за МКАДом, мальчиши с девчулями, есть только такой вот Ад и не менее. Такие дела.

«Нелюбовь»

Звягинцев, получивший свой иудин Оскар за «Левиафан» явно не желал успокаиваться и снял фильмец о наших с вами семейных современно-городских ценностях. 

Тут не пьют, так, чутка мартини ради раскрепоститься за-ради потрахушек с любовником. Мама-любовница желает развестись с папой-изменщиком, да-да, два сапога пара и препятствие у них одно – сынище. Мамке желается уйти к богатому предпенсионеру без багажа, папка судорожно размышляет о новой семье, где молоденькая краля уже беременна. Сынок слушает разговор из коридора, понимает лишь «детдом» и бежит. И пропадает. 

Семья как сама страна, желающая красоваться и радоваться без последствий, а граждане ровно её ненужные дети. Апофеоз метафор и смысла в каждом кадре, включая бег мамки на тренажере-дорожке, с совершенно пустым взглядом и в костюме с надписью Russia. Тут, кстати, кроется понимание смысла фильма. 

Так себе тётка, бегущая в раздутом Боско с буквами Раша – явно не олицетворение настоящей страны, породившей многое и многих, включая Звягинцева. 

Что здесь жестяное и хардкорное? Правда современно-ускорившейся жизни, человейники, корпоративная этика, дресс-коды и отпускание бороды за-ради лизнуть боссу поглубже-послаще. Мастерство не пропьёшь, Звягинцев мастер и показывает несколько поколений правдиво и честно. Точка в этом показе ставится в морге, сцена откуда наиболее страшна и пронизывающа. 

Нужна ли в кинце картинка с Донбассом, только-только начинающим полыхать и узнаваемым профилем ВВП? Не знаю. Намного страшнее красная детская куртка у одного из деревьев заросшего пруда.