Снег всегда выпадает нежданно-негаданно. Даже если синоптики предупредили о нём за неделю. Но где те синоптики, где народно-язычески-православные приметы с их Покровом и где казусы глобального потепления, таяния полярных льдов и погоды за окном, верно? То-то же, что везде, повсюду и нигде. Потому он и неожиданный, сновапервый снег. Как всегда, из года в год, из возраста в возраст, из памяти в реальность и обратно. Первый снег, стоит захотеть, становится магией, волшебством кинематографа и...
С утра вдруг зарядил дощщь. Не дождь, а эдакий дощщь, когда сыро, крапает и не прекращается, прямо с темноты и до обеда. Ладно, хоть к полудню вроде бы начало заканчиваться. И вдруг выяснилось – а там тепло, не-не, на полном серьёзе, на улице-то тепло, ветра почти нет, капает в целом с деревьев, а чтобы не вляпаться и изгваздаться, так нужно просто смотреть под ноги. А серая почти ноябрьская хмарь только подчеркнула уходящую красоту очей очарованья. Берёза напротив соседнего ОЦ желтела так...
Космич цвета выцветшей изоленты даже в свои пенсионные года куда автомобильнее современно-китайских мыльниц на колёсах. Светло-голубая машина с крохотными плавниками над багажником прямо плоть от плоти района. Это Безымянка, а Безымянка советская насквозь, Безымянка, даже застраиваясь человейниками, сохраняет лицо. Безымянка ночами привычно не обращает внимания на гудки локомотивов и возмущение электричек, на посвистывание юрких маневровых и грохот многотонно-хвостатых змей товарняков....
В этом году двадцатилетний юбилей похорон моего диплома с улетевшими в пустоту деньгами. Пара десятков годков в продажах, как ирония над собственной юной тупостью и стремлением получить вышку. Четыре пятилетки семейной традиции, взявшей верх над попытками в гражданское право, изучением римского, преддипломной в военной прокуратуре и пипифаксом с печатью, согласно коей типа мог в юриста даже в Монтенегро. Монтенегро, если что, это Черногория. В прокурорские мне не светило, но осадка не...
Где-то здесь живёт само время. Тут законсервировано лет пятнадцать, с ухода наших из Афгана и до падения башен-близнецов. Тёмная магия старых дворов незаметна и тем страшна. Она проникает в кровь с плотью, и жизнь здесь временами смахивает на коллективный разум грибницы, такой, знаете, сплошь из сморчков с поганками. У нас их любят относить к сталинкам, и в чём-то тут есть правда. Сталин жил во времена их строительства, пленные немцы на Безымянке поднимали их качественно, а все остальные,...
Там, где не торопятся устраивать субботники, махать граблями и выкладывать икебаны с чёрных мусорных мешков, листья творят настоящие чудеса, превращая октябрь в сказку, возвращая куда-то в детство и заставляя улыбаться чему-то доброму, чему-то, прячущемуся в памяти наших внутренних детей. Октябрь, вот ведь, легко открывает им вроде бы закрытые двери, выпускает и на короткий миг дарит пронзительно-щемящую радость. Парк Гагарина полон разных деревьев, но главные тут дубы. Их листва шелестит...
Нателла училась в параллели школьной юности, «Нутелла» отлично мазалась на батон, а Круэлла кошмарила далматинцев, олицетворяла стиль до сумасшествия, казалась отмороженной версией Миранды из «Дьявол носит Прадо», и красила патлы в чёрно-белое. Круэлла попалась по дороге на работу, Круэлла, слушая через огромные наушники что-то интересное и глядя только перед собой, топала в колледж. Ну, если судить по бейджу на шнурке, болтавшемся на тощей подростковой вые. То есть, конечно, шее. Она...
Третье сентября случилось больше месяца назад. Костры рябин загораются несколько позже, но звучит таки неплохо. Не сказать, мол, красиво, очешуенно или очень здорово, но весьма-весьма. Рябины в этом году полыхают хоть прикуривай, краснея-алея ягодами с листьями повсюду. Говорят, мол, это к холодной зиме, говорят, типа, с трескучими морозами, все дела. Много кто и чего говорит, чего ж тут поделать. В сквере стоит Маяковский, хозяин дубликата бесценного груза, сурового взгляда и совершенно...
Лада-Калина так себе машина. Не первой свежести, с некрашеным бампером, мятая и ваще. Но утром, проехав по новому чернущему асфальту и взвихрив павшее золото тополей с клёнами, эта бричка вдруг совершила волшебство. Листья, кружась за ней, стали магией. Ярко-жёлтые кружащиеся листья на чёрном мокром асфальте. Красиво? Да ну, дурость… Красиво. Настоящий живой импрессионизм. Импрессионизм родился во Франции второй половины девятнадцатого века. Император Наполеон, не торт, а племяш Бонапарте...
- Зараза, - сплюнул Роб, - чтоб тебя, зараза, перевернуло и трахнуло! Вот оно нам зачем? Световые шары откатились назад, совсем как живые собачки-ищейки, вставшие было на след драного волка, а напоровшиеся на медведя. Было с чего, сам Роб, так-то, вполне струхнул. Кощунство и ересь всегда идут бок-о-бок с детьми Тьмы, семенами Зла и выходками Неназываемых. А когда тем хочется поглумиться над людьми, над их верой, над их душами, то выходки частенько похожи и временами именно они ведут...
Зелень плескалась повсюду, закручиваясь воронками торнадо. От ровного гладкого пола и до нависающих острых копий исчезающего вверху потолка. Переливалась искрами на людях-статуях, ложилась плавными линиями северного сияния на стены, вихрилась туманом под ногами, непроглядная и затягивающая. Маска не порождает безмолвия вокруг тебя. Маска приглушает звуки, делает сильнее твое собственное дыхание. Маска заставляет смотреть на мир через панораму стекол, сужая сам мир границами...
Когда Врата ада открывались повсюду, а гнев Господень стал осязаемым, выжигая язвы на теле земли, все будущие родные Марка жили в городе Ангелов. Вроде бы жили очень даже хорошо. До того дня, как Врата открылись в воде и огненные стрелы ракет прочертили свои штрихи прямо в них. Никто не ждал мести океана, но он отомстил. Практически сразу. Океан ударил страшно. Смывая особняки в колониальном стиле и многоквартирные жилые ульи кондоминиумов, бульвары с пальмами и картонные коробки с...
Из-за пирамиды ящиков, к которой прижимался спиной Дуйат, раздалось ритмичное «кхе-кхе-кхе». Очень узнаваемое и оттого еще более неприятное. Джаггер, мать его, сильный, злой и тупой джаггер. Его-то они как сюда притащили? И что теперь… Делать пришлось быстро и сразу. Прыжком с места, растопырив руки и ноги. Потому как пирамида хряснула и взорвалась. А как еще, если по ней ударил джаггер? Дуайт одновременно и прикрыл одной рукой лицо от щепок и летящей стальной оковки,...
Ненавижу жуков. Больших, маленьких, средних, усатых, безусых, разноцветных и монохромных. Ненавижу. Когда первый раз столкнулся с местными, агрессивными, огромными, относительно разумными и очень опасными, чуть не расплакался. Не со страху, нет. От умиления. Такого-то сложно не убить, промазав. Захочешь - не выйдет. Точь-в-точь, вот как сейчас. Чёрная хитиновая волна солдат катила на нас, и стоило прикинуть БП, чтобы не обмишулиться. Справа шевельнулась непонятная хрень и если бы не...
Ветер обжигал пальцы. Наждаком песка сдирал кожу вместе с черной тушью татуировок. Татуировки не хотели улетать в никуда. Им нравилось жить на длинных пальцах и вместе с ними колесить по миру. Хотя ветер и песок плевать на это хотели. Алые тонкие струйки резво бежали вниз. Как вишневое варенье из разбитой банки. Весело стекали вниз, крались к вздувшимся мышцам плеч. Закрывали вязь тату на руках, мешали им сделать хотя бы что-то. Ветер выл и помогал алому течь быстрее, мешал его с песком,...
Над землёй, над речкой, над ивами, над их кронами, шелестящими в реке, плыл сизый туман. Роб, как-то чересчур устало улыбаясь, смотрел на всё это романтичное дерьмо с радостью - их выкинуло дома, на один из взгорков чуть дальше Форта. А потому Роб всем собой любил пейзаж перед глазами, сизый густо-сметанный туман и даже лягв, несмолкаемо рокочущих вокруг. Даже лягвы надрывались как-то романтично, мило и трогательно. - Лыбишься, задов рог? – проворчал Рой. – Деву не поможешь снять, а? Роб...
- Разрыв-огурцы для охраны! – голосило что-то невысокое, с торчащими во все стороны бледными волосами и с отвратительно розовыми складками лица. – Самые лучшие разрыв-огурцы для защиты дома или фермы! Совершенно бешеные и агрессивные! - Светильки! Только что пойманные светильки! Освещение на месяц и больше! - А вот кому дергать зуб под настойкой мандрагоры! Совершенно изумительные красочные впечатления и никакой боли! - Два свежих утопленника! Совсем свежих, не больше пары дней! Кому...
А-режим! Бегом! Самая-пресамая любимая команда военных, что государственных, что частных, что пару десятков веков назад, что сейчас, что в недалёком будущем. Это как с ЗУ-23, мол, когда наши космодесантники начнут делить Марс с НАТО-2, то на бронированный марсо-ровер обязательно приклепают спарку калибра 23 мм. Также и с командой «бегом». С другой стороны – куда деваться?! Пташки сели с разбросом, но в заданных точках. Скинули нас, БК, мех-псов и медицину, и тут же взмыли вверх, начав...
Серо-чёрное низкое небо ворочалось клубами, нависая над головами. Порой его резали ломаные острые молнии, странно безмолвные, лишь слегка рокочущие где-то в вышине. Треклятый мох покрывал ворсистым ковром стены не только снаружи, но и внутри Лабиринта. Серость сменялась ало-багровыми отсветами и бликами, мешаясь со слабо-зеленоватым светом, льющимся от стен. Вспышки молний и его мерзковатые переливы, похожие на северное сияние, были кстати. Лабиринт не старался помочь путникам, идущим через...