Это я удачно зашла.

Присоединилась к флешмобу про поцелуи - https://author.today/post/381980 Очень люблю этот момент  в книге и знаю, что читателям он тоже нравится.

Элинор промолчала, начиная ощущать уже не тревогу от смущения и неизвестности, а страх. Ренар наблюдал за ней, теребя цепочку кулона на своей шее. Девушка невольно обратила на него внимание — тот был в форме округлого кельтского узла. Магистр перехватил ее взгляд.

— Могу я вас попросить помочь мне в одном эксперименте? Возьмите эту вещицу.

Он быстро расстегнул цепь и положил подвеску перед девушкой. Элли невольно повиновалась. Украшение оказалось тяжелым, прохладным, металлическим, цвета темного серебра. И неприятным. Элинор положила его обратно на столик и вопросительно взглянула на мужчину.

— В чем заключался ваш эксперимент?

Ренар проигнорировал ее вопрос. Он поднялся с кулоном в руке и, зайдя за спину Элли, надел украшение ей на шею, мимолетно проведя кончиками пальцев по плечам девушки. И остался стоять чуть поодаль.

— Вы очень интересная юная леди, — заметил он, продолжая не сводить с нее глаз. — Гораздо более необычная, чем можно предположить.

Элли ничего не ответила. У нее внезапно и резко потемнело в глазах, и она схватилась за голову в страхе, что ослепла. Теперь она видела все нечетко и сумрачно.

— Что вы чувствуете? — поинтересовался Ренар.

— Очень кружится голова, — почти прошептала Элли.

— Все более любопытно. Дело в том, что у всех прочих, на ком я имел честь испытывать эту вещь, она вызывала серьезные ожоги. До крупных волдырей. А вы, я смотрю, отделались легким испугом.

Элли, даже сидя, почти теряла ориентировку в пространстве.

— Зачем вы это делаете? — прошептала она. — Что это?

Ренар взял девушку за руку и помог ей подняться.

— Вам стоит прилечь, — мягко произнес он. — Слишком много несвязанных друг с другом вопросов вы задаете.

Сознание у Элли мутилось, перед глазами она видела только расплывающиеся багряные и серые пятна.

— Снимите… это… прошу, — шептала она, покорно следуя за Ренаром и позволяя уложить себя на кровать.

Лежа, ей действительно стало немного лучше, она довольно четко могла видеть лицо магистра, но все остальное тонуло в сером дрожащем мареве. Элли бессильно заплакала, но почти не ощутила своих слез.

— Пожалуйста, — едва слышно произнесла она, чувствуя в груди разрастающуюся боль.

Магистр Ордена присел на край огромной кровати и наклонился над девушкой.

— Что вы ощущаете?

— Ничего…

— В самом деле? И прикосновение к вашей руке?

— Нет…

Ренар помолчал.

— Очень интересный эффект. Но все же мне нужно, чтобы вы осязали, хотя бы прикосновения, — он приподнял голову Элли и снял кулон. — Мы с этим еще не закончили, но сейчас мне нужно, чтобы вы чувствовали и понимали. Эта вещь была создана для пыток. Помимо ожогов, она еще не дает своему владельцу лгать. Может, хоть этот эффект на вас подействовал. Что вы обо мне думаете?

— Вы чудовище, — прошептала Элли. Постепенно к ней возвращалось прежнее самочувствие.

Ренар рассмеялся, звонко и, казалось, абсолютно искренне.

— Ах вы моя маленькая стервочка. Хорошо, ответ принят.

Элли попыталась приподняться и отстраниться от нависающего над ней Ренара.

— Зачем вы меня мучаете? — жалобно спросила она. — Если я ученица подвластной вам магической школы, почему вы обращаетесь со мной, как инквизитор?

Ренар склонился еще ближе к лицу Элли.

— Потому что ваша школа несет в себе неконтролируемую фейрийскую заразу, и за это ее сделали оплотом нищего бунтовского отребья. Потому что учиться в ней — злой рок, а преподавать — наказание. И заметьте, мистрис О’Ши, я предложил вам избавиться от этой незавидной участи, но вы отчего-то продолжаете упорствовать.

Элли промолчала, не желая еще больше разозлить магистра и моля, чтобы он не вспомнил о кулоне. Ренар наклонился к самому лицу девушки, почти касаясь губами ее шеи и ключиц.

— Как вы думаете, если я прикажу директору Баркли прислать вас ко мне не на пару часов, а на несколько дней, он мне откажет? Думаю, что нет. У меня достаточно возможностей, чтобы сделать его жизнь, и любого другого учителя школы, невыносимой, и это только законными способами. Теперь, когда я полностью уверен, что Вуаль вас пропускает, я могу заполучить вас к себе в любой день и на любой срок. Я так много могу вам дать, если вы только будете немного благодарнее. Я хочу переодеть вас в более достойные вас вещи, я хочу отвезти вас в свой замок и показать, как прекрасна Луара в лунном свете, я так хочу услышать, как вы произносите мое имя, в конце концов, я хочу…

Голос его сорвался, и магистр перешел на свой родной язык. До этого момента Элли не могла и предположить, что изысканный и мелодичный французский может вызывать такой животный ужас. Меньше всего девушка желала знать, что он ей сказал. Взяв пальцами подбородок Элинор, Ренар развернул ее лицо к своему, продолжая смотреть ей в глаза.

— Вы даже не осознаете, кто вы, какая вы, в чем ваша сила, — его теплое дыхание скользило по коже девушки, а вкрадчивый голос погружал ее в транс. — Просто поймите, что вы мне нужны не в школе, а здесь. Я хочу, чтобы вы взрослели рядом со мной, я хочу, чтобы вы стали моей соратницей. Всему, что вам надлежит знать, я сам вас научу. Только скажите да, и мы скрепим наш союз древнейшим из всех магических ритуалов.

Элли молчала. Ренар резко поднялся, заставил девушку встать следом и буквально поволок ее к большому овальному зеркалу на стене.

— Не смейте сопротивляться, — он набросил кулон на ее шею, не застегивая цепочку. — Если шевельнетесь, то, что с вами было до сего момента, покажется приятным развлечением. А теперь смотрите в зеркало. Явите мне себя величественной и строгой, как у вас особенно хорошо получается.

Девушка повиновалась. Ренар мягко обнял ее за талию и прижал к себе. Элли едва достигала ему до плеча. Через несколько мгновений отражение начало  искажаться. Магистр почти не изменился, а вот на «зазеркальной» Элинор оказалось пышное декольтированное платье середины девятнадцатого века, а по щекам ее текли слезы. Девушка не ощущала, что плачет, но не готова была нарушить приказ и коснуться лица. Ренар ласкающим движением убрал артефакт с груди Элли и швырнул его в сторону кровати. Отражение в зеркале не изменилось, иногда по нему пробегала легкая рябь, но потом оно вновь становилось гладким и блестящим.

— Фейрийское творение, какая-то причудливая смесь зеркала, фотоаппарата и фотошопа. До сих пор не могу разобраться, как это работает, но вы вышли чудесно. Останетесь со мной хотя бы так, в виде образа для моих ночных медитаций. А вы умеете быть послушной девочкой, что же раньше притворялись?

Элинор молчала, тяжело дыша. Она ощущала себя дошедшей до предела и была готова сломаться или взорваться. В обоих случаях, как она считала, ее ждала гибель.

— Пожалуйста, — с откровенной мольбой сказала Элли. — Я хочу домой. Я больше не могу.

Ренар внимательно посмотрел ей в глаза.

— Кажется, действительно, — произнес он вполголоса. — Думаю, я готов отправить вас назад на этот раз. Но послушайте меня, Элинор О’Ши, мне нужна вся вы, ваш род и сила, даже если вы ее пока не осознаете. Ваш внутренний мрак бесценен, и никто не сможет разделить его с вами полнее, чем я. У меня достаточно власти и денег, все это я могу отдать вам.

— Я вас не понимаю, — бесцветным голосом отозвалась Элли.

— Значит, это не последняя наша встреча в подобном формате. А сейчас мне нужна от вас прощальная услуга. Мне важно понять, насколько действительно вы хотите в свою так горячо любимую школу. Можете ли вы постоять спокойно хотя бы две минуты, не сопротивляясь и не напрягаясь, и не делая недовольное лицо, такое, как сейчас. Я бы хотел получить удовольствие от общения с вами хотя бы в эти последние две минуты. Если да, то вы сможете уйти, если нет, то я сейчас же отправляю вашего сопровождающего обратно одного, а мы начинаем новый виток плодотворного общения.

— Да, — тихо ответила Элли.

— Тогда закройте свои прелестные глазки, — сказал магистр, наклоняясь к Элли и приподнимая слегка ее подбородок. — Сейчас будет немного стыдно, но сладко, я обещаю.

Ренар медленно накрыл губы Элли своими. Поцелуй был неторопливым, изучающим и от этого особенно мучительным. Элли слабо всхлипнула и дернулась всем телом, но не вырвалась. Ренар закончил поцелуй.

— Это вы будете вспоминать каждую ночь, готовясь заснуть. Надеюсь, в нашу следующую встречу вы приедете более оживленной и приветливой. Или все-таки передумаете и останетесь? У меня здесь есть еще немало интересного и увлекательного.

Элли рванулась.

— Нет! —  крикнула она, и голос прозвучал достаточно решительно.

К удивлению Элинор, глава Ордена выпустил ее, и девушка сделала несколько шагов в сторону двери. Взгляд магистра насмешливо проследил за ее движениями.

— Как вам будет угодно, мистрис. Я не насильник. Не настолько. Но то, что вы сегодня трепетали в моих объятиях — бесценно. И то, что вы никогда не сотрете это из памяти за всю вашу, несомненно, долгую жизнь — тоже. Мне безумно приятно иметь с вами общий секрет. Я искренне надеюсь, что когда я буду приезжать в вашу школу по делам Ордена, вы будете смотреть на меня и говорить со мной почтительно, соразмерно моему статусу. Какие подлунные битвы мы могли бы вести. Мои знания и ваша энергия…

Элли толкнула дверь, но та не поддалась. Девушка только сейчас осознала, что со стороны комнаты нет дверных ручек. Она сжала кулаки, готовя силы для крика. Ренар медленно приблизился к двери.

— Очаровательная чувственная наивность. Те, кто находится по ту сторону, прекрасно знают, что, если они начнут врываться на всякие звуки, их расчленят. Иносказательно, разумеется.

Магистр провел пальцем по щеке девушки, убирая прядь волос. Элли попыталась оттолкнуть руку, но промахнулась и ощутила как в ушах стучит ее собственная кровь. И в этот миг дверь распахнулась. Элли метнулась вперед, слегка запнувшись на пороге. Лэнгдон, ожидающий ее все это время поднялся из кресла, и девушка буквально вцепилась ему в руку, быстрым шагом преодолевая расстояние до лифта. По сторонам Элли старалась не смотреть, больше всего не желая встретиться глазами с персоналом. Ганконер не задавал вопросов, и Элли была ему благодарна.