Длинный фрагмент во флэшмоб решений

Как я и говорил, к флэшмобу решений от Сиратори Каору (https://author.today/post/384351) у меня хватит контента не на два и даже не на три поста. Сегодня у нас - решение героя, определившее не только его собственную судьбу, но и судьбу приютившего его племени, а также косвенно - двух крупных государств. 

Фрагмент вышел довольно длинный, поэтому я сократил середину, где были описание срача и боевая сцена. И без них длинновато получилось.  

Кроме того, можно заглянуть в недавний пост во флэшмоб спутников (https://author.today/post/383981): первые трое из описанных там персонажей фигурируют в этом фрагменте. 

Иногда чтобы прослыть пророком, достаточно просто быть пессимистом.

Именно  эту народную мудрость снова и снова вспоминал Вотан, через прорезь в  стене палатки наблюдая за приехавшими всадниками. Яруб не терпящим  возражений тоном приказал ему не показываться на глаза слугам халифа,  боясь, что пребывание в поселении ансарров белого гостя прогневает их. И  все же, ни знахарь, ни его ученик не могли и на секунду допустить, что  появление их в ближайшие дни после памятного разговора было простым  совпадением.

Не бывает таких совпадений. В смысле, не бывает, чтобы они были по-настоящему случайными.

Это Вотан знал, как никто другой.

Лица  семи всадников были закрыты черной тканью. Здесь, в пустыне, это было  вопросом не обычая, а здравого смысла. И все же, определить среди них  предводителя, одного из младших адептов Лефевра, не составляло ни  малейшего труда. И даже не из-за характерных для колдунов Халифата  светлых глаз, контрастировавших с темной кожей. Слишком ярко сияли,  несмотря на дорожную пыль, золотой воротник, браслеты и пояс. Слишком  властно, уверенно он держался. Как будто люди перед ним были лишь пылью  под его ногами.

Пожалуй, в глазах слуги Халифата так оно и было.

- Господин…

Яруб  склонился в подобострастном поклоне. Стоявший за его правым плечом  Джамиль повторил его жест, хоть на какие-то мгновения и позволил  проникнуть на свое лицо выражению бессильного гнева. Черных ненавидели.  Пожалуй, все ансарры разделяли эту ненависть. Но поделать с этим они  ничего не могли: вздумай они бунтовать, вся деревня полегла бы под  выстрелами пары солдат со штурмовыми винтовками Дозакатных.

Что уж говорить об адепте, перед которым ансарры испытывали не меньше священного ужаса, чем их черная родня?

-  Господин, мы не ждали вас так скоро, - продолжал знахарь, - Мы успели  собрать не так много, но надеюсь, что великий халиф Намир оценит по  достоинству наши дары.

Адепт перевел брезгливый взгляд на  сваленные в кучу дары, которыми маленькое племя откупалось от всесильной  империи, властвовавшей над континентом. Керамика, изделия из глины и  кости. Кожаные доспехи для воинов и сушеное мясо, незаменимое в дальних  походах. А самое главное – пара горстей золотой пыли, адским трудом  отмытой из золотоносного песка. Главное, ради чего Халифат вообще до сих  пор позволял племени условно-свободно жить на условно-своей территории.

- Мало, - фыркнул адепт, - Твои обезьяны совсем обленились.

-  Господин, но вы должны понять… В прошлый раз у нас забрали слишком  много трудоспособных мужчин. Те, кто остались, работают медленнее… А  времени было немного…

- Молчать! – рявкнул черный, - Я никому и  ничего не должен! Ты знаешь, что вы должны делать, чтобы покупать свою  свободу. Если вы этого не делаете, выходит, своей свободой вы не  дорожите.

Вотан уже знал, что это значит: в конце концов, первые  ансарры, с которыми он встретился, были рабами, используемыми Халифатом  на самых тяжелых и неблагодарных работах. Насколько он знал, такими были  большинство представителей их народа, за вычетом тех, кому выгоднее  было дать определенную степень свободы.

- Скольких вы заберете на  этот раз? – спросил Яруб обреченным тоном. Он уже потерял таким образом  сына. Но бороться с Халифатом знахарь был не в силах.

- Подумаю, - отмахнулся адепт, после чего в его голосе вдруг появились какие-то гаденькие нотки:

-  Впрочем, в одной претензии ты прав. Мы забрали много трудоспособных  мужчин, и нам ни к чему ослаблять золотодобытчиков еще больше. Халифу и  его верным служителям давно нужны свежие наложницы. А ну-ка, созови сюда  всех девочек и женщин племени!

Джамиль заскрежетал зубами. Вотан  знал, что у воина была молодая и красивая жена, которая наверняка  заинтересует черных. Заметил его реакцию и один из солдат Халифата,  предупредительно нацелив на Джамиля винтовку, но пока не торопясь  стрелять.

Прочие же солдаты с энтузиазмом ринулись кнутами и  пинками сгонять, как скот, перепуганных женщин. Кое-как выстроив их в  шеренгу, адепт заставил их открыть лица и стал проходиться вдоль ряда,  ощупывая и комментируя каждую:

- Эта уже стара… А эта страшна, как  задница шайтана… А вот эта очень даже хороша. Пожалуй, оставлю ее себе.  А тут у нас что? Еще не созрела, но уже видно что будет писаной  красавицей. Ее тоже берем. Дальше…

Всего он отобрал четырнадцать  девушек – почти треть племени. Тринадцати из них по его приказу надели  колодки, соединив одной цепью, привязанной к луке седла. Четырнадцатую,  отобранную лично для себя, - Нагму, - адепт посадил перед собой. Ей не  придется идти пешком, но счастливой по этому поводу она явно не  выглядела.

А между тем, Вотан вдруг понял, что аргументы, которыми  он убеждал себя оставаться в палатке, стали казаться чем-то до  отвращения мелким и неважным. Наверное, стоит пережить полное крушение  идеалов, чтобы выковать в пламени личного Ада свои собственные идеалы.  Наверное, он вдруг понял, что расчет и здравый смысл склоняются перед  простым принципом. Не дать случиться тому, чего ты не хочешь.

А  может быть, дело в том памятном разговоре с Ярубом. Вотан боялся  подвести людей, которые спасли его. Боялся глупой выходкой завести их в  западню, из которой нет выхода.

Но он знал, что выход есть. А значит, можно не бояться.

Не бояться и делать то, что считаешь правильным.

Из  палатки Вотан вышел с открытым лицом. То еще лицо было, если честно: он  никогда не принадлежал к числу тех, кто считал пиратскую повязку на  глазу чем-то крутым. А учитывая, что черты лица у него были тонкие и  изящные, ни капельки не брутальные, смотрелось это и вовсе не столько  круто, сколько нелепо. Хотя слегка сглаживали картину раздуваемые  пустынным ветром длинные темные волосы, делавшие его силуэт визуально  немножко больше.

- Господа, прежде чем вы уйдете, я хотел бы задать вам один вопрос, - громко сказал он на Дозакатном языке.

Адепт бросил на него удивленный взгляд, после чего воззрился на перепуганного Яруба:

- Подлый шакал! Ты сговорился с чужаками?!

Знахарь даже не нашелся, что ответить. Казалось, ужас сковал его, как лед реку.

Но ему и не требовалось говорить.

-  Теперь два вопроса, - снова подал голос Вотан, - Первый: вы полагаете,  что вежливо говорить с кем-то другим, игнорируя тех, кто обращается к  вам?

- Ты вздумал учить меня манерам?! – взвился черный.

-  …и второй вопрос, - невозмутимо продолжал чужестранец, спокойно  приближаясь к всадникам, - Интересовало ли вас когда-нибудь… как умер  Лефевр?

Эти слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. На  какие-то секунды воцарилась тишина. Даже ансарры, не верившие в Лефевра и  вообще Владык, не могли помыслить о том, чтобы сказать такое вслух. Что  уж говорить о черных?

Первым нашелся, что сказать, адепт. Что, в общем-то, не удивляло.

- Богохульник! – закричал он, - Да за такие речи тебя протащат лошадьми до самой столицы! Взять его!

<...>

Вся битва не заняла и пяти секунд.

- Снимите с них колодки, - приказал Вотан, возвращаясь в человеческий облик.

Он  не удержался от стона. Вернувшаяся боль не исчезла после завершения  трансформации. Но странное дело: то, что некогда казалось ужаснейшей из  адских мук, сейчас воспринималось как нечто… терпимое.

После же того, как в глазах прояснилось, первым, что увидел Вотан, стало разозленное лицо Джамиля.

- Чужеземец! – воскликнул ансарр, - Ты хоть понимаешь, что ты наделал?! Ты погубил нас всех!

Вотан  хотел было возразить, привести свои, несомненно правильные соображения,  но был слишком ошеломлен новым приступом боли. Зато неожиданно за него  вступилась Нагма:

- Что наделал? Спас нас, может? Пока ты, Джамиль, просто стоял и смотрел!

-  Ну, да, - фыркнул воин, - Лишь до того момента, как халиф обнаружит  отсутствие своих посланников и пришлет карательный отряд. Вместо  четырнадцати человек мы потеряем сорок шесть.

- Нет, - вдруг громко и четко сказал Вотан.

Боль никуда не исчезла. Но снова вернулась она на то место, что он отвел ей. В самую глубину.

Туда, где она не будет ему мешать.

-  Нет, - повторил чужеземец, - Никого мы больше не потеряем. Пусть  присылают свой карательный отряд. Мы дадим им бой на наших условиях. И  победим.

- Это безумие, - почти прорычал Джамиль, - Ты представляешь себе силы Халифата? Нас просто раздавят!

-  Представляю, - спокойно ответил Вотан, - Я не ставлю себе целью  уничтожить Халифат. Но выжить и победить – это мы сможем. Если будем  следовать плану.

- Джамиль, руганью делу не поможешь, - подал голос Яруб. После чего спросил:

- Что за план?

Благодарно кивнув, чужеземец заговорил:

-  Приготовьте все, чтобы покинуть это место. Вы больше не будете мыть  золото для Халифата. Вместо этого мы двинем на восток, в сторону  Этбайского хребта, так, чтобы ваши кочевые предки вами гордились. Но  прежде мне понадобится селитра. Точнее, прежде всего сера, но она  наверняка найдется в запасах у этих ребят.

- Хочешь изготовить  порох? – осведомился Джамиль, - Брось. Я думал об этом. Мы не сможем  изготовить огнестрельное оружие, способное тягаться с их винтовками.

-  Я не говорил, что мне нужно огнестрельное оружие, - с легким  раздражением ответил чужеземец, - Я говорил только что мне нужны сера и  селитра. Хотя винтовки – раздай лучшим воинам племени. Кому именно –  выберешь сам.

Он не собирался тратить время и силы на объяснение  процесса получения серной кислоты через окисление оксида серы,  использования ее для получения азотной кислоты из селитры и купоросов из  обычного железа – конечного «отхода» всех магических преобразований. Не  собирался он и заострять внимание на том, как заклинание молнии  позволит ему получить необходимый для окисления озон, и вообще на всей  магической части.

Главное, что у них будет инструмент, необходимый для исполнения его плана.

- Еще нам потребуется животный жир, - добавил он, - Если что, его тоже можно вытопить из солдат.

По ужасу на лицах некоторых из ансарров он понял, что его несколько занесло.

- Это какие-то… страшные практики, - озвучила общее мнение Нагма.

Но прежде, чем чужестранец успел сказать что-либо в свое оправдание, она добавила:

- Но если это поможет, то я готова этим заняться. Я верю тебе, Вотан. И пойду за тобой.

-  Спасибо, Нагма, - серьезно кивнул мужчина, - Но только еще одно. Не  зовите меня Вотаном. Это… не мое имя. Это имя древнего бога из преданий  мифического Севера. Я принял его, потому что хотел дистанцироваться от  себя прежнего. Но сейчас я понимаю, что это была ошибка. Я прежний, я  нынешний, я будущий – все это один и тот же человек. И даже если где-то я  ошибался, я не отрекусь от своих ошибок, а извлеку из них полезный  опыт.

Чародей улыбнулся – светло и уверенно. Целостно.

- Если вы пойдете за мной, вам нужно знать мое настоящее имя.

(с) "Свет погасших отражений", глава "Ростки войны"