Бриг "Меркурий"

26 (14 ст.ст.) мая 1829 года, во время Русско-турецкой войны,20-пушечный бриг «Меркурий» под командованием капитан-лейтенанта Александра Ивановича Казарского одержал победу в неравном бою с двумя турецкими линейными кораблями 110-пушечным «Селимие» и 74-пушечным «Реал-беем».

В 5 часов показался брик «Меркурий», вскоре соединившийся с флотом. Наружный вид брика вполне свидетельствовал об ужасном бое, им выдержанном: корпус, рангоут, такелаж и паруса — все было избито и исстреляно. Командир брика, капитан-лейтенант Казарский по прибытии на корабль «Париж», донес следующее: когда замечено было приближение к брику турецкого флота, пустившегося в погоню за нашими крейсерами, и командиром фрегата «Штандарт» приказано было, чтобы каждое судно взяло тот курс, при котором имеет наилучший ход, тогда «Меркурий»... лег... на [курс], имея неприятеля на зюйде; но вскоре оказалось, что перемена курса не принесла никакой пользы; лучшие ходоки неприятельского флота, два корабля, один 110-пушечный, под флагом Капудана-паши, другой 74-пушечный, под адмиральским флагом, приметно настигали брик и в исходе второго часа пополудни находились от него в расстоянии полутора пушечных выстрела. В это время ветер стих и ход преследующих кораблей уменьшился; пользуясь этим обстоятельством, Казарский прибегнул к единственному средству, которое было в его распоряжении, — к веслам; посредством их он надеялся увеличить расстояние, отделявшее его от неприятеля; но не прошло и получаса, как ветер посвежел снова, корабли стали приближаться к брику и открыли по нему огонь из погонных пушек. Видя совершенную невозможность уклониться от неравного боя, командир брика собрал военный совет из находившихся под командою его офицеров; поручик корпуса флотских штурманов Прокофьев, от которого, как младшего, первого потребовано было мнение, предложил взорвать брик, когда он будет доведен до крайности; вследствие этого мнения, принятого всеми единогласно, положено было защищаться до последней возможности, и, наконец, если будет сбит рангоут или откроется в судне сильная течь, тогда свалиться с ближайшим неприятельским кораблем, и тот из офицеров, который останется в живых, должен зажечь крюйт-камеру, для чего был положен на шпиль заряженный пистолет. После этого командир брика счел долгом обратиться к нижним чинам и объяснить им, чего ожидает от них государь и что требует честь императорского флага, и, к удовольствию, нашел в людях те же чувства, как и в офицерах; все единогласно объявили, что будут до конца верными своему долгу и присяге. Успокоенный таким общим одушевлением экипажа, Казарский приказал прекратить действие веслами, поставить людей по пушкам, сбросить в море ял, за кормою висевший, и открыть огонь из ретирадных портов. Вскоре 110-пушечный корабль начал спускаться с тем, чтобы занять место с правой стороны брика и дать продольный залп, но «Меркурий» избежал последнего, приспустившись вовремя; таким образом, еще около получаса он подвергался выстрелам одних погонных пушек, но потом был поставлен между обоими кораблями. Каждый из неприятелей сделал два залпа по брику, после чего с корабля Капудана-паши закричали по-русски: «Сдавайся и убирай паруса»; ответом на это был залп всей артиллерии и дружный ружейный огонь при громком «ура». Тогда оба корабля, сдавшись к корме брика, открыли по нему непрерывную канонаду ядрами, книпелями и брандскугелями, которыми произведен был пожар, вскоре, однако, потушенный. Во все время «Меркурий» не прерывал огня, стараясь между тем уклоняться, по возможности, от продольных выстрелов; наконец ему удалось перебить ватер-штаги и повредить гротовый рангоут 110-пушечного корабля, что побудило его... лечь в дрейф; но прежде совершенного прекращения действия он послал в брик прощальный залп со всего борта. Другой корабль продолжал сражение, переменяя галсы под кормою брика, и бил его ужасно продольными выстрелами, которых никакими движениями избежать было невозможно; за всем тем «Меркурий» продолжал отпаливаться до тех пор, пока счастливым выстрелом удалось перебить у неприятеля нок фор-марса-рея, падение коего увлекло за собою лисели; тогда и этот корабль, в 5 1/2 часов, привел в бейдевинд. В заключение капитан-лейтенант Казарский доносил, что он не находит слов для описания храбрости, самоотвержения и точности в исполнении своих обязанностей, какие были оказаны всеми вообще офицерами и нижними чинами в продолжение этого трехчасового сражения, не представлявшего никакой совершенно надежды на спасение, и что только такому достойному удивления духу экипажа... должно приписать спасение флага и судна... Урон брика состоял из 4 убитых и 6 раненых нижних чинов; пробоин в корпусе было 22, повреждений в рангоуте 16, в парусах 133, в такелаже 148, сверх того, разбиты гребные суда и повреждена каронада...

(Цит. по Мелихов В. И. «Описание действий Черноморского флота в продолжении войны с Турцией 1828-1829 годов», СПб., 1850)

Мы желаем, дабы память безпримернаго дела сего сохранилась до позднейших времён, вследствие сего повелеваем вам распорядиться: когда бриг сей приходит в неспособность продолжать более служение на море, построить по одному с ним чертежу и совершенным с ним сходством во всём другое такое же судно, наименовав его «Меркурий» приписав к тому же экипажу, на который перенести и пожалованный флаг с вымпелом; когда же и сие судно станет приходить в ветхость, заменить его другим новым, по тому же чертежу построенным, продолжая сие таким образом до времён позднейших. Мы желаем, дабы память знаменитых заслуг команды брига «Меркурий» и его никогда во флоте не исчезала а, переходя из рода в род на вечныя времена, служила примером потомству.