Флешмоб. Спутники главного героя

Как всегда в числе последних присоединяюсь к флешмобу о спутниках главного героя.

И, конечно же, буду рассказывать о спутниках своего Альмиранте из романа Книга I Повелитель моря Часть 1. Более менее постоянных спутников у Анри бывает много, но я расскажу лишь о четырёх.

И так, бригадьер Птичьей армады идальго Франсиско Фернандес де Кордова alias Фернандо:

Описание:

Высокий, почти на голову выше Анри, хорошо сложен, черноволосый, с чёрными густыми усами и испанской бородкой. Волосы короткие, глаза карие, лицо округлое. Говорит приятным баритоном. Во время морского боя за Белиз ему отстрелили верх левого уха.

А вот о том, как он стал верным спутником Альмиранте:

… В далёком ноябре 1652 года идальго Франсиско Фернандес де Кордова  из-за буйного нрава и ущемлённого самолюбия лишился должности теньенте[7] на военном галеоне флота Его Католического Величества короля Испании  Филиппа IV. По приказу капитана «Пресвятой Девы Чистого и Непорочного  Зачатия» под предлогом уважения к благородному имени отца, а на самом  деле во избежание разбирательств, с молчаливого согласия офицеров он  вместо трибунала был высажен на пустынный южный берег Кубы между реками  Сан-Хуан и Сардинеро. Там идальго ждала неминуемая смерть, если бы Анри  не нашёл его, измождённого, с воспалённой от солнечного ожога и  комариных укусов кожей, в грязной изорванной одежде бредущего из  последних сил по побережью. Тогда великан, не зная с кем имеет дело,  скрыл от своего спасителя настоящее имя, выдав себя за выжившего в  кораблекрушении наёмника Фернандо. Когда же открылось его истинное  происхождение, он стал не только первым дворянином, которого  превратности судьбы привели на службу к плебею, но и единственным, кто  предложил Анри обменяться обетами дружбы. Да и для нескольких других  боевых товарищей с «Чайки» он предпочёл остаться просто «сеньор  Фернандо».

В 1654 году из-за самовольной женитьбы, да ещё и на  представительнице древнейшей профессии, отец лишил его наследства и  возможности однажды стать IV графом Алькаудете. Тогда же для идальго  Фернандеса закрылись двери домов местной знати, переставшей считать его  «благородным сеньором». Возможно, это задело идальго Франсиско  Фернандеса де Кордова, но не Фернандо. Известный всему Белисе как  опытный капитан, отличный командир, отважный воин, верный товарищ,  хороший собеседник, трактирный задира и, несмотря на женитьбу, любитель и  любимец прекрасного пола, он продолжал покорять женские сердца своей  незаурядной внешностью, неиссякаемой жизнерадостностью и невиданной  щедростью. А когда в 1655 году у него родился сын, он снова удивил  местную знать, когда вопреки всем устоям пригласил Анри стать крёстным  отцом его первенцу и таким образом породнился с плебеем.

Следующим верным спутником стал дон Себастьян Альварес де Толедо-и-Пименталь, гранд Испании, сеньор Сан-Пау-де-Кассеррас, команданте:

Описание:

Высокий, стройный, жгучий брюнет с тёмными, почти чёрными глазами, с иссиня-чёрными усиками над чувственным ртом и клиновидной испанской бородкой. Лицо удлинённое, красивое, с правильными чертами. Обладает приятным сильным голосом - глубоким, обволакивающим, «сочным» баритоном.

Первая встреча:

Анри бросил быстрый взгляд на команданте, но вид задумавшегося Эль  Альмиранте вернул дона Себастьяна в тот весенний день 1658 года, когда  он впервые услышал о частном адмирале Анри Верне. Гранд тогда только  прибыл в Гавану из Севильи и в поисках службы обратился к  генерал-капитану Кубы и губернатору Гаваны сеньору Диего Ранхелю. Во  время обмена новостями сеньор Диего, кроме иного, поведал новоприбывшему  аристократу о молодом торговце, подписавшем ещё в 1655 году фрахтовый  договор, согласно которому для ведения военных действий против англичан  он обязался предоставить свои хорошо вооружённые корабли в распоряжение  генерал-капитана. За желание самолично командовать своей небольшой  армадой сеньор Анри Верн получил почётное звание «частный адмирал» и с  тех пор наносил противнику всё более ощутимый урон. 

В то время дон Кристобаль Арнальдо Исаси — бывший губернатор Ямайки,  опять готовился к встрече с полковником Эдвардом Дойли и набирал новое  войско. Однажды он уже безуспешно пытался отобрать у англичан  оккупированный в 1655 году остров, но после почти трёх лет партизанской  войны проиграл битву в Лас-Чоррерос. По совету сеньора Диего к бывшему  губернатору Ямайки и отправился дон Себастьян, жаждавший добыть славы и  показать свою доблесть и воинское искусство, добросовестно вбиваемое в  него славными учителями во дворце отца. Дон Кристобаль с удовольствием  принял молодого аристократа и предложил ему должность капитана  небольшого отряда ополченцев.

Ранним утром 20 мая 1658 года  четыреста шестьдесят семь солдат и около сотни офицеров погрузились на  четыре транспортных судна и в сопровождении трёх галеонов отправились  освобождать Ямайку от захватчиков.

Пропускаю описание боя при Рио-Нуэво и перехожу к разговору Анри и дона Себастьяна:

Сеньор частный адмирал на допрос пленённого лорда Дойли пригласил  дона Кристобаля, уже мнившего себя вновь губернатором Ямайки, и дона  Себастьяна, ставшего не только героем битвы, но и правой рукой дона  Кристобаля. Вот тогда-то дон Себастьян, уже умытый и в вычищенном  колете, впервые встретился с Анри.

Наблюдая за сеньором частным  адмиралом, ведущим допрос, дон Себастьян невольно восхищался этим  простолюдином, подсознательно сравнивая себя с ним. Они были примерно  одного возраста, но какая огромная разница в достигнутом между ними!  Плебей, который, по дошедшим до дона Себастьяна слухам, сошёл на берег  Новой Испании без единого мараведи, через шесть лет уже имел собственную  армаду, славу и уважение во всех слоях Тьерра Фирме. Он же,  представитель высшей испанской знати, отказавшись от придворной карьеры,  стал искателем приключений. Получив офицерский чин от дона Кристобаля  лишь благодаря происхождению, едва не погиб в первой же военной  операции, и теперь он обязан жизнью этому плебею!

Дон Себастьян  едва следил за допросом. И не потому, что, в отличие от сеньора Верна,  не владел английским — один из офицеров «Победоносца» успешно справлялся  с переводом. Просто дону Себастьяну не удавалось изгнать Анри из своих  мыслей. Он чувствовал, что их встреча должна переменить его судьбу, и  это будоражило, разогревало кровь и пьянило сильнее, чем бокал  агвардьенте. Дон Себастьян вдруг понял, что должен во что бы то ни стало  разгадать, в чём секрет успехов этого человека. Именно тогда и пришла  мысль, что быть неподалёку от сеньора Верна, участвовать в его деяниях —  значит разделить его удачу. И ради этого стоило забыть о разделявшей их  сословной пропасти.

После того, как был взят форт Кагуэй и почти  без боя под испанскую корону вернулась столица острова — город  Сантьяго-де-ла-Вега, дон Себастьян распрощался с губернатором и пошёл  проситься на службу к сеньору частному адмиралу.

–  Я пришёл к вам с необычной просьбой, сеньор Верн, — гранд упёр взгляд в  стоявшего перед ним судовладельца, не смевшего поднять глаза на  представителя благородного сословия.

—  Чего желает ваше превосходительство? – Анри напрягся. Не имея  возможности наблюдать за лицом собеседника, он пытался в тихом и  бесстрастном голосе аристократа уловить проскальзывавшие интонации,  чтобы угадать настроение.

— У вас есть офицерские вакансии? – живые чёрные глаза дона Себастьяна изучающе буравили сеньора частного адмирала.

Вакансии  были. Среди офицерских потерь числился и погибший при абордаже командир  пехоты «Победоносца». Эль Альмиранте, как теперь, не сговариваясь,  называли Анри все его люди, не предполагая, что на самом деле нужно  этому высокородному сеньору, ответил кратко:

— Да, ваше превосходительство.

— Я прошу у вас место офицера на общих основаниях и даю вам право общаться со мной на равных.

Это  было более чем неожиданно. На службе у Анри уже были дворяне, но одно  дело идальго, чей статус лишь немногим выше его собственного, а их  имущество обычно ограничивалось тем, что они имели на себе. Другое дело –  испанский гранд, представитель наивысшего сословия, которое не только  имело право сидеть в присутствии короля, не снимая шляпы, но и  единственное смело называть Его Величество «братом». Даже Фернандо,  попав к Анри и попросившись к нему на службу, будучи в то время  наследником славного графского рода, дабы не смущать работодателя, скрыл  своё истинное имя и положение. Теперь же Анри оказался в сложной  ситуации: не будь он представлен дону Себастьяну, тот, по одному ему  известным причинам решив наняться на службу к плебею, мог утаить своё  происхождение, и вопросов бы не возникло. Различные предположения о том,  что могло толкнуть гранда на такой невероятный шаг, вихрем закрутились в  голове Эль Альмиранте. Так и не найдя ни единой правдоподобной версии,  он решил воспользоваться разрешением аристократа и посмотрел на него в  упор.

Дону Себастьяну показалось что пристальный взгляд торговца  пронзил его насквозь, заглянув прямо в душу. На мгновение это вызвало у  него замешательство, но он тут же справился с удивлением и ответил не  менее цепким взглядом. Некоторое время аристократ и плебей в повисшей  тишине стояли глаза в глаза, словно пытались прожечь друг друга. Наконец  Анри, не переставая рассматривать гранда, нарушил затянувшееся  молчание:

— Ваше превосходительство осознаёт, что ему придётся не  только подчиняться мне и капитану Энрике, который так же не является  представителем благородного сословия, но и блюсти дисциплину и порядки,  заведённые на моём корабле? – стараясь скрыть волнение, Анри невольно  повысил голос, что придало строгости его словам.

— Если бы это  смущало меня, альмиранте, разве бы я пришёл сюда? – голос аристократа  был по-прежнему тихий и ровный. От его внимательного взгляда не  ускользнуло волнение, покрывшее щёки Эль Альмиранте лёгким румянцем. – Я  готов подчиняться регламенту и не претендую на иное обращение к себе,  чем то, что будет обусловлено моим чином.

Теряясь в догадках и  опасениях, Анри продолжал рассматривать аристократа, не потерявшего  некий шарм даже в истрёпанной боями одежде. При этом он лихорадочно  искал предлог, позволивший не принимать гранда на службу. Увы, ничего  стоящего в голову не приходило, а отказать аристократу без должного  обоснования Анри не отважился. Сделав строгое лицо, он предпринял  последнюю попытку поколебать дона Себастьяна в правильности принятого  решения:

— Мой долг предупредить ваше превосходительство, что я привык к немедленному и беспрекословному исполнению моих приказов.

—  Я уже сказал вам, сеньор Верн, что готов подчиняться. Что же продолжает  смущать вас? Дело в моём происхождении или и во мне? — неожиданно мягко  произнёс аристократ, но на его удлинённом лице не дрогнул ни один  мускул, словно оно было из камня.

Анри нахмурился. Он уже понял,  что гранд не намерен отступать. Но настойчивость аристократа усиливала  зародившееся беспокойство, а отсутствие вразумительного объяснения такой  причуде высокородного сеньора пробудило раздражение:

— Всё, что я  пока знаю о вашем превосходительстве – это имя, а происхождение на моих  кораблях не является ни привилегией, ни недостатком. Команданте, на  должность которого претендует ваше превосходительство, кроме иного,  отвечает за порядок. Учитывая то, что я не приветствую телесные  наказания, вашему превосходительству придётся найти способ завоевать  авторитет не только у солдат, но у всей команды. Ваше превосходительство  уверен, что справится?

Взгляды мужчин снова встретились. Дону  Себастьяну вдруг захотелось рассказать этому уверенному в себе человеку,  как он поднял и повёл за собой солдат, но вовремя остановился. Он  осознал, что смог это сделать лишь потому, что этот богато и со вкусом  одетый простолюдин неизвестно откуда явился со своими кораблями. Дон  Себастьян проглотил готовые слететь с языка слова и на мгновение опустил  голову, желая скрыть нахлынувшее смущение. Когда аристократ вновь  посмотрел на Анри, он уже не казался бесстрастным — лицо пылало, а в  глазах вспыхнули озорные искорки.

— А вы проверьте! — произнёс он с вызовом.

Анри  с задумчивым видом отошёл к окну и некоторое время рассматривал лениво  перекатывавшиеся волны. В адмиральской каюте повисла тишина, нарушаемая  лишь мерным поскрипыванием покачивавшегося корабля и плеском воды о  корму. Вечерний бриз донёс сквозь открытое окно солёный запах моря и  хохот чаек. «Зачем гранду идти в подчинение к простолюдину и менять уют  дворца на душный закуток в офицерской каюте? — не давал покоя вопрос, на  который не было даже намёка на ответ. — Ну что же, рано или поздно всё  становится очевидным!» — и, повернувшись к соискателю, как-то совсем  буднично сказал, словно равному:

— Найдите нашего главного боцмана  Диего Маркеса. Пусть он ознакомит вас с правилами, поставит на  довольствие и представит команде как нового команданте. После вернитесь  сюда, чтобы подписать договор, — и показал рукой на выход из каюты,  давая тем самым понять, что разговор окончен.

Предпоследним представляю вам доктора Антонио Фелипе Эрнандеса Торреса.

К сожалению, подходящего портрета я не нашла, так что только описание:

Доктор среднего роста, гладко выбрит, глаза печальные, карие, круглолицый,  темноволосый, коротко стриженный, гладко выбритый. Говорит мягко и спокойно, что его пациентам вселяет уверенность в том, что они попали в надёжные руки.

Его встрече с Анри предшествовал ряд трагических событий:

— …После того, как мы похоронили старшую дочь, заболела Мерседес… Моя жена выжила, но наш сын, которого она носила, родился мёртвым. Эта проклятая болезнь подломила не только здоровье моей Мерседес, но и затронула её разум. Я решил покинуть Мериду и вернуться в Испанию. Мы добрались до Веракрус, но до того, как прибыли галеоны, состояние моей дорогой Мерседес ухудшилось настолько, что мне пришлось вверить заботу о ней монахиням-кармелиткам, так что моя бедная жена до сих пор находится под их присмотром в монастыре Сан-Хосе-и-Санта-Тереза-де-лас-Монхас в Пуэбла-де-лос-Анхелес. Когда деньги, вырученные продажей нашего дома в Мериде, иссякли, я был вынужден вновь приступить к лекарской практике. Из Пуэблы мне пришлось вернуться в Веракрус, а там я получил назначение на место доктора в госпитале Коро. Ну, а как окончилось это моё путешествие, вы уже знаете, — закончил свой рассказ доктор.

А путешествие, о котором говорил доктор, непосредственно связано с последним персонажем, о котором я хотела рассказать -- Хакоб Финеесес, управляющий торговой конторой Анри Верна:

Сеньору Хакобу было около пятидесяти, но его жидковатые, длинные и  растрёпанные, как пенька, волосы, были белее хлопка. Худой, высокий, но  кажущийся ниже из-за сутулости, вот уже восемь лет служил он верой и  правдой «сеньору капитану», весной 1652 года спасшему семейство  Финеесесов от медленной жестокой смерти.

В ту весну Анри, загрузив  на «Чайку» солидную партию сахара в Сантьяго-де-Куба, отправился  обратно в Белисе. Пройдя мыс Креста, бриг попал в сильный шторм. После  двух дней, в течение которых волны и ветер безнаказанно играли кораблём,  то подкидывая его высоко на пенистые гребни, то швыряя обратно вниз под  завывание и свист ветра, «Чайку» отнесло далеко на северо-северо-запад,  к рифам Лабиринта Сладких Лиг[2].

Пока  команда чинила такелаж и латала паруса, Анри рассматривал в зрительную  трубу это сказочно красивое, но очень непростое для навигации место, к  счастью для моряков, лежавшее вдали от торговых путей. В его поле зрения  попал дрейфовавший в опасной близости от острых рифов барк с  обломанными мачтами, сильно осевший и накренившийся на правый борт.  Посовещавшись с Энрике, Анри приказал приблизиться к терпящему бедствие  судну и спустить пинас. Несколько человек, стоявших на шкафуте барка, с  тревогой наблюдали за приближавшимся бригом, и, только заметив  развевавшийся над фок-мачтой испанский флаг, пали на колени, вознося  молитвы в безоблачное голубое небо.

Когда пинас подошёл ближе,  Анри не мог сдержать возглас удивления – дырявый, как кусок сыра из  голландской Гауды, барк «Святая Анна» всё ещё держался на плаву.  Причалив к борту, матросы стали принимать сползавших по штормтрапу  измождённых людей. Последними с судна выбирались мужчина средних лет,  седой старик и неопределённого возраста женщина. Они втроём вытащили из  дверного проёма юта безвольное тело девушки в изодранном платье, и все  вместе съехали по накренившейся палубе вниз к разбитому фальшборту.  Видя, как бережно изголодавшиеся люди спускают девушку в пинас, Анри сам  принял её. Девушка едва дышала. Исхудалое лицо было искажено гримасой  ужаса, а большие чёрные глаза безучастно смотрели в небо. Мужчина,  спрыгнувший в шлюпку последним, заверил, что на судне больше никого и  ничего нет, и Анри приказал гребцам возвращаться на «Чайку». На  следующий день он узнал, что случилось со «Святой Анной».

...  Иудейские предки Финеесесов, не желая покидать Испанию, ещё со времён  Рима ставшей им домом, согласно указу Фердинанда II Арагонского и  Изабеллы Кастильской в 1492 году приняли христианство. Однако спокойной  жизни им это не принесло. Особенно тяжело было марранам в последние годы  — разорённые бесконечными войнами испанцы всё чаще устраивали погромы в  еврейских кварталах, и всё больше марранов покидало Испанию в поисках  нового, более приветливого дома. Вот так и семейство уважаемого  нотариуса из Толедо, бог знает каким образом получившее сведения о  поистине райской жизни евреев на острове Кюрасао в далёком Карибском  море, после семейного совета продали всё имущество и начали своё  путешествие в один конец.

Добравшись до Севильи, они погрузились  на галеон, отправлявшийся в Веракрус за очередной порцией серебра.  Прибыв на место, сорокатрёхлетний глава семьи Финеесесов отправился  искать капитана, согласного доставить его семейство в город Виллемстад.  Вскоре такой человек нашёлся. Владелец и капитан барка «Святая Анна»  отправлялся с грузом перца и новым доктором медицины сеньором Антонио  Фелипе Эрнандес Торресом в Коро. За немалые деньги он согласился взять с  собой и сеньора Хакоба, его жену Силлу и дочь Фебе.

Всё шло лучше  некуда, пока возле Каймановых островов барк не заметили пираты. Взвесив  свои силы, капитан Диего решил дать отпор подлым койотам. Завязалась  жестокая перестрелка. Увы, канониры пиратского фрегата оказались более  умелыми, чем недавно нанятые сеньором Диего. После того, как пираты  снесли грот-мачту, которая, падая, сорвала часть рангоута с фок-мачты,  «Святая Анна» была обречена. Подойдя почти вплотную, морские бандиты  картечью выкосили команду барка и пошли на абордаж. Испанцы бились  отважно, особенно капитан Диего, но, когда храбрец пал, немногочисленная  часть оставшихся в живых сложила оружие. Пираты, резонно решив, что  изрешечённый ядрами корабль им без надобности, забрали с него всё, что  можно было унести и что могло пригодиться для ремонта собственного  корабля. Не побрезговали ни запасными парусами, ни уцелевшим такелажем.  Срубили даже оставшиеся мачты. Покидая изувеченный барк, надругались над  женой и дочерью нотариуса Хакоба Финеесеса и, оставив отказавшимся  присоединиться к ним морякам всего лишь один анкерок[3]воды,  бросили всех на произвол судьбы. Осуждённые уйти на дно вместе с барком  или же — если корабль продержится на воде долго — умирать медленно от  жажды и голода, восемь матросов, доктор и еврейское семейство из  славного города Толедо могли лишь молить бога о спасении.

Пять  долгих дней дрейфующую «Святую Анну» сносило всё дальше от мест, где их  могли увидеть испанские патрульные или торговые корабли. И лишь тогда,  когда люди уже прощались с жизнью, шторм занёс к рифам «Чайку»...

К  сожалению, пережитые ужас, унижения и лишения слабое сердце сеньоры  Силлы не выдержало. Ещё до прихода в Белисе её тело было предано морю.  Зато сам сеньор Хакоб и его пятнадцатилетняя Фебе стараниями доктора  Эрнандеса постепенно возвращались к жизни. Как только «Чайка» встала на  рейд у Белисе, оставшийся лишь с тем, что прикрывало его исхудавшее  тело, бывший нотариус, получивший когда-то степень доктора прав в  Толедском Университете, навсегда простившись со своей мечтой о еврейском  рае, в благодарность за спасение — а, скорее всего, от безысходности —  предложил Анри свои услуги в организации торговой конторы. Его примеру  последовал и доктор Антонио Эрнандес, ставший с тех пор корабельным  доктором, переходившим с Анри с корабля на корабль и самоотверженно  боровшимся за жизни команды...

Если вам понравились спутники эль альмиранте Анри Верна, то приглашаю вас погрузиться в жаркий мир Карибского моря второй половины XVII века -- цикл романов «И будь что будет».