Трофимовка

Сегодня случайно наткнулись на относительно целый дорожный знак, означавший, что они входят на территорию населенного пункта. Знак согнуло ударной волной близкого взрыва, а наносная пыль от истертого известкового дорожного покрытия, доходила до нижнего края таблички. Но все еще на знаке можно было прочесть название – «Трофимовка».  Самой деревни или города, или что это раньше было, уже не было.  Лишь редкие острия былых двухскатных крыш торчали из-под нанесенных дюн песка и пыли. И дорога, что привела их сюда, резко обрывалась у этого знака. Но зато, чуть дальше, вглубь территории бывшего населенного пункта, виднелся другой, современный знак – на вертикальном брусе с перекладиной у самого навершия, торчавшим черной костяной ногой, болталась грязная тряпка, издерганная здешними ветрами в рваное полотнище некого штандарта. Этот знак был известен всем, кто жил в эти времена, а обозначал он начало земель нежити. 

- Ом тисини грум дса дса. – Зачастил пожилой путник, сложив особым образом пальцы рук и прикрыв глаза. Молодой уже знал, что тот, таким образом, пытался защититься от сил зла. Хотя вот он точно был уверен в том, что от зла лучшее средство калибр стрелкового оружия, и чем он крупнее, тем сильнее заклинания. – Грум грум дса дса. – Закончил молитву пожилой.

Сегодня был один из тех редких дней, когда обжигающее Солнце спряталось за темные грузные тучи, готовые разродится серой пеленой дождя. Но дождя так и не было. И хотя эту тучу они заметили задолго до приближения к ней, дождя все не было. Зато было движение в черном небесном полотне, совершая медленные обороты вокруг невидимого центра. И если приглядеться, то можно было увидеть, как в черной массе клубилось, будто масляное вещество, вскипало и бурлило варево. Кисель. Словно тот находился в кастрюле, перевернутой над ними чашей, и это варево могло вылиться сверху, но невероятным образом держалось.

- Это то место? – Спросил молодой. Налетевший неожиданный ветер, подхватил дорожную пыль, бросил им в лицо. И если бы не защитные горнолыжные очки, скрывающие под собой большую часть лица, пыль непременно попала бы им в глаза. Молодой поправил объемный шарф, складками уложенный вокруг шеи и защищавший нос и рот. 

- Да, похоже. – Пожилой развернул дорожную карту, водил пальцем руки в перчатке с обрезанными пальцами по бумаге, сверяясь. – Тут точка сосредоточения. 

- Это здесь Хриплый потерял свои пальцы? – Молодой гоготнул в шарф, отчего звук получился приглушенным, и, по-видимому потому Пожилой не расслышал столь неуважительного отношения, иначе не избежал бы он монотонного, нудного внушения. – Что же, придется вернуть его пальцы.

- Это вряд ли. – С сомнением проговорил Пожилой. – Скорее всего, перевариваются его пальчики сейчас в утробе какого-нибудь облученного гуля. Да и нам бы как бы не лишится своих.

- Ты за мои не бойся! Еще не родилось достаточно большое количество этих тварей, чтобы претендовать на части меня. А еще у меня, кроме твоих молитв, есть вот это. – Он самодовольно хлопнул по черному металлу автомата. – Между прочим семь шестьдесят два! 

- Ты вот не веришь в мои мантры, а зря – они когда-нибудь спасут твою жизнь.

- Да, и хорошо. А пока нам их спасает инженерная и военная мысль предков. И когда у нас закончится все оружие, и даже рогатки, тогда вот только твоими молитвами….