Призрак автора

Раньше это называлось "лирический герой", но призрак, так призрак.В «Формуле Распутина» таких на удивление много.
1. Веника я совершенно откровенно начинал писать с себя.

Однако в какой-то момент понял, что в иных своих проявлениях он меня немного раздражает. Стал разбираться, и понял, что на самом деле, он мой "негатив" (в нейтральном смысле), он слеплен из всего того, чего во мне нет - из достоинств, которых у меня нет, и недостатков, которые мне было бы неприятно в себе обнаружить. Однако психотип у Веника безусловно мой.

2. Когда встал вопрос об антагонисте, то промучился я долго.
Написал три или четыре разных варианта девятой главы, но все без толку. Антагонист получался картонным. И тогда я решился на довольно рискованный, как мне тогда показалось, эксперимент - писать и протагониста, и антагониста с одного и того же прототипа, то есть, с себя. Так список лирических героев пополнился Витольдом Крюденером, чья степень близости с автором в чём-то даже выше, чем у Веника.

3. Гарик Веселовский оказался в списке лирических героев почти случайно.
В соответствующем возрасте, я вряд ли обрадовался бы сходству с ним. Никогда не хотел быть таким, как он. Никогда не хотел, а сейчас вот хочу 

4. Не могу не отметить и Риту Бенкендорф.
Однако добавить что-то содержательное я едва ли смогу. Я так и не понял, что нас роднит. Будем считать, что она - моё женское альтер-эго.

А вот за пределами «Формулы» лирические герои почти не встречаются. Назвать таковым Сержа Салтыкова из «Графа» у меня язык не повернётся. Разве что Костя из «Клуба Демиургов», но лиричность здесь весьма своеобразная. Главный герой задумывался и реализовался, как анти-сью.