Карми

Он отвернулся от ротор-слайда и пошёл дальше по коридору. Под ногами по прежнему пружинил толстый мохнатый ковер, похожий и цветом, и ворсом на обыкновенный мох. Вот только мох этот вырос не сам – его соткали крохотные роботы, и приходилось посматривать под ноги, чтоб не раздавить какого-нибудь трудягу. На стене при входе в коридор даже табличка висела предупреждающая: Внимание, мол, идут, мол, испытания, просьба, мол, быть внимательнее – экспериментальное, мол, оборудование. И восклицательные знаки.

Экспериментаторы, подумал Эрих, – хорошо еще, под ногами не хлюпает. Подобные штучки, конечно, забавны, но – в меру. Превращать же спутник в чёрт знает что нет никакой необходимости. Восьмигранный коридор со скрытым освещением, причудливо заросший мхом, казался зрелищем странным и противоестественным. Эрих даже чуть было не прошёл мимо дверей глайдерного сектора, спохватился, толкнул дверь.

– Закрывай быстрее, – услышал Эрих голос Жикайо. – А то эти паршивцы набегут.

Эрих носком ботинка отпихнул мини-робота, попытавшегося перебраться через комингс, и закрыл дверь.

В глайдерном секторе всё было обычным, никаких моховых ковров. Чинно стояли в ряд все пять глайдеров. Два расположились отдельно – тот, на котором сегодня предстояло выполнять программу испытаний, и второй, которым пользовался в служебных и личных целях шеф спасательной службы и инженер-ремонтник (единый в двух лицах) Рик Жикайо. Кроме этих двух лиц у Жикайо было еще одно, порой неприятное, порой забавное: его называли Жалобщиком, но жалоб в полном смысле этого слова Жикайо не сочинял. Зато он очень любил выискивать недостатки, и Эрих знал твёрдо: нет на свете других людей, которые бы знали глайдер лучше, чем этот ироничный любитель посплетничать. Впрочем, для объективности следовало заметить, что глайдерный принцип ещё не вышел из стадии эксперимента, и людей, знающих о глайдерах что-то вообще, было не так уж много.

К испытаниям глайдеров Эрих относился как к добровольно взятой на себя обузе. Никто не настаивал, чтобы он занялся этим делом, но когда обнаружилось, что по физическим, психическим и прочим параметрам Эрих Кёниг годится в испытатели, он пожал плечами и взялся изучать особенности двигателя нового типа. Эрих не сказал бы, что испытывал что-то вроде романтизма: “революция в комических полетах”, “дорога к звездам” и прочее -полёт на глайдере ему не очень нравится; зато он предвидел время, когда сможет использовать глайдер для своей непосредственной работы. Поэтому вид глайдера не будил в его душе нежных чувств, как, например, у Жикайо, но и особого раздражения не вызывал.

Жикайо сидел перед пультом, вел предстартовую подготовку; Эрих присел на пол рядом с ним.

– Кто это болото в переходах развел? – спросил он. – Что за шуточки?

– Пленочники, – ответил Жикайо, не отрывая взгляда от экрана. – Наши славные пленочники.

– Что это за дрянь? Декоративное что-то? Ума не приложу, зачем на спутнике нужен мох.

– Не знаю, заметил ли ты, но на Зеркальном уже второй день выключена система воздухообеспечения, – ответил Жикайо. – Это болото ее заменяет. Индикаторы, как видишь, показывают норму. А вообще-то, я думаю, это отвлекающий маневр. Позавчера у них что-то взорвалось, Крамера какой-то вонючей гадостью с ног до головы облило, так что целый день с него эту гадость обдирали. И я полагаю, для того, чтобы переключить общественное мнение на обсуждение других безобразий, Бирс поразвешивал свои плакатики и выпустил на волю мини-роботов. – Жикайо помолчал и продолжил: – Уж не знаю – почему, но дверь в кабинет Адмирала оказалась неплотно закрытой. Так что был большой скандал. По-моему, Адмирал до сих пор не подозревает о ЧП с Крамером.

– Пожалуй, да, – согласился Эрих. – Я видел его вчера вечером; если б он о Крамере знал, он бы мне непременно сказал.

– Значит, он не наезжал на тебя? – усмехнулся Жикайо.

– Во всяком случае, не на меня, – усмехнулся Кёниг. – Ему Киннеми подвернулся; так что Адмирал критиковал главным образом кадровую службу.

– Наверняка было сказано, что Киннеми перепоручил все свои обязанности Лайт, – весело предположил Жикайо.

– Именно! Заодно выяснилось, что Асьян – бездарный маляр, Миу – престарелый недоучка, ты – неудачник и клеветник... Одним словом, почти вся глайдерная группа – сборище дилетантов.  

– А ты?

– А меня Адмирал ценит. У меня, говорит, в глайдерной группе только два профессионала: Кёниг – астрофизик – и Лайт – высококвалифицированный специалист по оморачиванию молодых стажеров.

– О! – с удовольствием воскликнул Жикайо. – Лайт Адмирал ценит, это верно. Только вот что меня озадачивает, друг Эрих. Почему всякий раз, когда что-то натворят пленочники, перетряхивают грязное белье нашей группы?

Он выключил экран, встал и потянулся.  

– Устал, – проговорил Жикайо. – Махнуть, что ли, на Землю, куда-нибудь на берег теплого океана?

– А испытания?

– Да брось ты, – смеясь, пожал плечами Жикайо. – Скучно...

– Не дурачься.

– У врачей давно был? – спросил Жикайо, отбрасывая шутки.

– Только что.

– Карточку, – потребовал Жикайо.

Приняв из рук Эриха голубоватый пластиковый квадратик, Жикайо двумя пальцами потер уголок.

– Я тебя когда-нибудь обманывал? – спросил Эрих, видя, что Жикайо проверяет карточку тщательнее, чем всегда.

– Не в этом дело, – ответил Жикайо. – Просто мне не хочется выпускать тебя в рейс.

– Ищешь предлог?

– Я могу это сделать и без предлога, ты знаешь.

– Что случилось? – спросил Эрих насмешливо. – Протуберанцы на солнце, магнитные бури? – Под этим предлогом, воистину тогда смехотворным, Жикайо однажды отменил полеты.

– Все нормально, – ответил Жикайо. – Мне просто дурной сон приснился.

– И только-то? – удивился Эрих.

– Дыма без огня не бывает, – объявил Жикайо. – Видимых причин нет, но выпускать тебя мне не хочется.

https://author.today/work/9248

Одержимой, хотя бы ненадолго попавшей под власть чужого амулета, нельзя наследовать престол великого Майяра. Поэтому пусть даже амулет не нанес видимого вреда, принцессе Савири никогда не быть королевой – так решил Союз Семи. Проще всего было бы убить пятилетнюю девочку, но даже носители знака Оланти не всегда способны на подобное злодеяние – особенно когда девочка приходится родственницей одному из них. И решение было найдено: принцесса выйдет замуж за Герикке Руттула, предводителя мятежной Сургары, чтобы унаследовать знак Оланти, надежно отгораживающий от трона и ее саму, и ее супруга. Выдать одержимую-хэйми за предводителя бывших рабов – что-то из этого да выйдет. Или мятежная провинция снова вернется в состав Майярской империи, связанная родственными узами принцессы, или дух хэйми погубит Руттула – Совет Семи в любом случае не останется в проигрыше.

Примечания автора:

У меня ощущение, что для современных читателей это вообще нечитаемо. Ну да, абсолютное отсутствие экшена. Созерцательность и медитативность, как-то так.