Приют изгоев

― Вот он, Второй Форт, ― сказал старый инвалид, показывая вперед.

Батен посмотрел туда вместе со всеми.

Дорога спускалась в лощину между двумя сосновыми рощами: если как следует присмотреться, там можно было увидеть фрагмент бревенчатой стены, обеими сторонами уходящей в заросли.

― Это уже Ограда? ― спросил Батен.

― Она самая, ― подтвердил инвалид. ― Ограда над Краем Земли. За ней на милю примерно ивняки, овраги, а дальше уже ничего нет ― самый что ни на есть Край Земли, ― повторил старик с удовольствием. Он служил на местных заставах почти всю жизнь, а пугать новичков для старожилов всегда было развлечением. ― Там, ― продолжал он с некоторым даже сладострастием, ― почитай, ни одной души до самого Обрыва. Только разъезды патрулируют. Или рыбоеды когда шастают, на людей охотятся.

― Зачем? ― спросил ещё один из новобранцев, хотя и заранее знал ответ.

Старый солдат усмехнулся:

― А ты попробуй на одной рыбе всю жизнь поживи. Ох, как мясца-то захочется!

― Они что, значит, человечиной питаются? ― с недоверчивым ужасом поинтересовался другой новобранец.

― Доведется ― и человечиной, ― охотно ответил инвалид. ― Ихних-то тварей, что вместе с ними на Обрыве живут, им вера есть запрещает, свои вроде как… Вот и лезут к нам.

― А правду говорят, будто у рыбоедов крылья? И перепонки промежду между пальцев? ― спросил еще кто-то.

Инвалид хмыкнул загадочно произнес:

― Крыльев я у них не видывал, но летать они могут, это верно.

― Как же так: без крыльев, а летать могут?

― А как они по гладкому Обрыву сюда, почитай на две мили вверх, поднимаются? ― вопросом на вопрос ответил инвалид, и вопросы посыпались как горох их худого мешка.

Новобранцы, сплошь деревенские парни, из своих избенок дальше, чем за околицу, не выходившие, готовы были поверить любым байкам о столь отдаленных от их родных деревень местах, о которых только и слыхали, что в детских страшилках. А тут вот оно ― Обрыв, Край Земли, за которым уже ничего нет, а одна только пустота до самого Великого Океана.

Не таков был Батен. Прислушиваясь краем уха к разговору, он оглядывался вокруг, впрочем, с не меньшим, чем остальные, интересом, но ничего необычного пока не видел: те же поля, луга с редкими рощицами, каких в Империи множество везде ― от Жуткой Пустыни до Северного Пограничья, от Махрии и Чифанды ― досюда, до Обрыва. До Края Земли.

Сзади, где-то на расстоянии полумили, парные запряжки огромных горбатых волов тащили за собой на повозках связки стволов деревьев.

― Это тоже для Ограды? ― спросил Батен, показав на обоз.

― Нет, это для рыбоедов, ― ответил старик не очень, как Батену показалось, охотно. ― Для Ограды здесь рубят, а рыбоедам отборный лес возят, из самого Серебряного бора.

― Зачем? ― Батен был удивлен. Он читал о поморниках или, как их здесь называли, рыбоедах ― диком, отсталом племени варваров, столетия назад оттесненном Империей к Краю Земли, а потом и вовсе изгнанного за Край, где это несчастное нищее племя так и жило в пещерах по всему Обрыву, влача жалкое существование, питаясь отбросами, падалью, рыбой да тем, что удавалось украсть. Ещё поморники вели меновую торговлю с имперскими купцами, отдавая за безделушки и тряпье бесценный морской шелк и жемчуг и, кажется, ни о чем так не мечтали, как только выбраться из сырых нор, куда их загнали воины Императора Расаласа Десятого, и пройти по просторам Империи, неся страх и разорение городам и усадьбам богатого государства...

И вот, надо же ― им, оказывается, продают отборный корабельный лес! Зачем? Не пещеры же отапливать…

― А кто их знает зачем, ― ответил старый солдат. ― Может, мостки себе строить от пещеры к пещере, подпорки там ставить...

― Из мачтового леса? ― вновь выразил сомнение Батен, но инвалид не ответил и замолчал вовсе.

Сосны расступились, дорога вышла на широкое поле, за которым, отдаленная на две мили, возвышалась Ограда. Она и сейчас, на расстоянии, казалась высокой, когда же отряд подъехал ближе, пришлось задирать головы, чтобы разглядеть на вышках имперские вымпелы.

https://author.today/work/6005

Представьте себе мир, где высоко над морем плато - и на нем жизнь... Стена, падающая к морю - и на ней жизнь... Побережье и море - и там жизнь — жизнь людская средневековая с вариациями. Какая она при такой-то географии?!... Разнообразная жизнь, скажем прямо. В глубине Жуткой Пустыни плетет интриги умирающий колдун, потомок северных королей пытается найти свой путь в жизни, Наследник великой Империи надолго исчезает вместе с дочерью правительницы княжества Талас… А люди попроще должны разрубать узлы, в которые сплетаются все эти линии. Разрубают, куда деваться-то…