Черновиковый флэшмоб

Тряхнув головой, я подняла меч и положила лезвием на ладонь. В полированной стали отражалось лицо скорее несчастное, чем торжествующее. Если такое было и вчера, то понятно, почему Вечной хотелось ради меня кого-нибудь обидеть. 

«Может быть, для меня нормален только роман с Хаосом... Потому что даже для него как-то глупо заводить отношения с самим собой или частью себя. Себя всегда не хватает, да, но должен быть кто-то другой. Кто-то конечный. Кто-то... живой. Несущий в себе чуждую, непостижимую идею».

–Я еще не выросла, Челли, верно? – тихо спросила я. По лезвию пробежал многозначительный блик. – Это просто такая иллюзия, которая возникает, когда тебе доверяют серьезное дело, и не более того. Мне все еще рано... я для таких вещей еще жива.

Меч промолчал, но ответ мне и не был нужен. Ответом был образ демона, с которым я когда-то поступила точно так же, как с Ристой. Я и любила Стана точно так же. Ничего не изменилось, этот путь одинаков, с кем бы я ни шла. Сначала все хорошо, а потом зеленая дорожка просто заканчивается, какой бы бесконечной ни казалась. Нет, сначала идет непонимание, потом любовь, а вслед за ней тревога, потому что зеленый не может гореть так долго. Что-то несомненно сломалось. 

В тот раз мне удалось подставить под удар другого демона. Отчасти себя, да, но отчасти и того, кто еще и не такого заслужил. И уж он, как всегда, вылез из выгребной ямы с монетой в зубах. Меня не утешает мерзкий вкус, который при этом должен был остаться во рту у Ника Лары, потому что весь Ник Лара состоит из того же вещества. Материала, можно даже сказать. 

В тот раз было еще не поздно. И на сей раз, наверное, тоже. Стадию «это не такие же грабли, у них ручка другая» я со скрипом, но прошла. Что не гарантирует от появления новых, с другими зубьями, где-нибудь там, куда я отступаю не глядя. 

«Что ж, Челли, с этим как раз легко справиться. Надо быть внимательнее и не вляпываться. Разве что Крэш предложит... Так, не надо подсовывать мне свои мысли! Тебе бы предложила, и я уверена, что не только предлагала, а я не дотягиваю до шефских стандартов».

Вызывающий не ответил «пока не дотягиваешь», но мне показалось, что на лезвии читается именно это. Так что я с немного излишней резкостью засунула меч в ножны, решительно изгнала из головы фрейдистскую ассоциацию с этим процессом и чуть нервно рассмеялась. 

Я снова одна. И никакой это не плен. Лайтин мог думать, что не врет, но он не знает меня. Никогда не мог разглядеть меня как следует, если точнее. Максимум, что у данного конкретного пророка получалось обрисовать – мир вокруг меня, и то нечетко. Поскольку я смотрела на его предсказания с дефолтной точки зрения, все выглядело близким к истине. Но если обернуться, то сразу станет ясно, с какой стороны прутьев я нахожусь.  Если это вообще прутья, а не ручки сельскохозяйственных орудий, на которые один идиотский пророк смотрит из-под земли.

Интересно, будь Лайтин не идиотом, что изменилось бы в истории департамента? С одной стороны, не идиот теоретически не стал бы пытаться непротиворечиво скомпилировать книги первых, с другой – этим неблагодарным делом занимались и после него, в том числе личности с высоким ай-кью. В другой обстановке, с другой целью, но занимались. Значит, создание Книги Молнии в том или ином формате было предрешено. Не влипни вовремя в историю Лайтин с его психологическими проблемами – Мейлстром нашла бы кого-нибудь другого с шилом в той точке, откуда руки растут. Таких тогда было откопать в разы проще, чем сейчас. Слишком много недовольных, ситуация из разряда «верхи не могут, низы не хотят». 

Нет, даже хуже. Кто-то из удостоенных чести попасть в мой любимый цитатник некогда сказал, что без порядка нет существования, а без Хаоса – жизни. Так вот, множество демонов, поставленных примерно в то же положение, что и поганый пророк, в райское время, несомненно, существовали. В условиях, которые можно было назвать упорядоченными. Бывшие взрослые люди, преимущественно аномалы, ставшие в лучшем случае объектами экспериментов, в худшем – отцами или матерями новых демонов. Лайтин попал в обе категории, но он не поэтому был уникален. Раритетом эпохи его делает установленный рекордный уровень, в остальном же все с нашим переводчиком бумаги было вполне банально. Сам он в это не верит, но кого волнует его личное мнение?

Я мысленно потянулась к зеркально-радужным пузырям с чужой памятью, но сразу же решила их не трогать, и вместо этого подключилась к омнисети. Кое-что куда проще найти там, в сухом виде, без эмоциональных примесей. Например, старенькую коротенькую статейку, озаглавленную без затей – «Страх и ненависть». Повествует она о предполагаемых истоках хейтеризма, что можно понять из названия. Автор даже кодекс раскрыть не удосужился, но поднял крайне интересную проблему, порожденную демонической жаждой познания. Не знаю, насколько сие и в самом деле связано с хейтерами, а вот с Лоренсом Ридлом и ему подобными – напрямую. С поколением эпохи янтарного полигона все далеко не так однозначно, но за время правления Райи и восьми ее предшественников в обществе закрепились более зверские традиции. Это я цитирую близко к тексту.

По мнению автора статьи, большого человеколюбца, насильственно и крайне небрежно выдранные из своих жизней реальностники пережили травму посерьезнее, чем рождение. И этот шок в их сознании неразрывно связался с той силой, которую они обрели. Вместо того чтобы нормально осваивать полученные способности, включаться в деятельность Департамента или экспериментировать по своему почину, новоиспеченные демоны испытывали лишь горячее желание забиться в угол и накрыться с головой пледом. Причем их ненависть к обретенным силам была такова, что даже сотворить этот плед они на первых порах не могли. Чисто психологический блок, как утверждала статья. Со временем это проходило: новички переставали бояться окружающих, их разум возвращался в равновесие со структурой, а в сложившемся положении обнаруживались сплошные плюсы. Вот только времени некоторым требовалось многовато.

Позднее были разработаны рекомендации для ускорения процесса адаптации и методики, позволяющие вовсе избежать этой «психической разновидности силовой горячки», так что проблема в масштабе Департамента постепенно сошла на нет и, как полагается, забылась. Расцвели во всем своем великолепии другие, связанные с бесконтрольным употреблением свежеоткрытой кристалки. Но подвох, как всегда, кроется в мелочах. В райское время мало кто представлял, что можно сделать за какие-то миллионы лет и тем более – за несколько несчастных десятилетий. 

Например, определить судьбу Департамента на полсотни миллионов лет вперед, предсказав и появление прав у полукровок, и открытие огней, и уход первых от власти, и Контеровщину, и менталов, и все те этапы срежиссированной истории, которые ступень за ступенью вернут демонов к началу. Не к правлению Аккарти, которое по задумке первых должно было начать новый цикл, а к зеркалу, в которое нужно посмотреть перед выходом. Выходом из привычного сценария, если точнее, и привычного же набора смыслов, так пугавших новообращенного. 

Вот только тот набор, который Лайтин попытался предоставить Департаменту взамен, был намного беднее. Пачка стандартного человеческого конструктора, из которого, как ни старайся, все равно получится лишь очередной леголенд. Красивый, аккуратный, пригодный в качестве декораций для мультфильма, но не для жизни. Поэтому жизнь внесла свои коррективы – уничтожила лишние, не ключевые эпизоды, большую часть сценария засунула туда, где ни одно солнце не светит (жаль, что не самому автору), и только к финалу все снова всплыло.

Так что, что бы там ни писал доморощенный историк-полемист, но страх породил нечто более мерзкое, чем ненависть демонов к самим себе. Хотя можно натянуть сову на глобус и сказать, что мечта о смерти пришла из той же красочной коробки с цветными брусочками, но жалко птичку и учебное пособие. Завершение существования, без продолжения в какой-то иной форме, – деталька универсальная, но потерянная в процессе проектирования, пришлось отдельно во мне воплощать. 

А в коробке лежала стандартная ошибка суженного восприятия. Если не иметь ни малейшего представления о каком-то важном факторе, то никогда не сможешь верно интерпретировать любой, даже самый простой процесс. Воздействовать на него и получать нужный эффект – как два пальца об асфальт, но понять, что и зачем делается – нет.

Вот так и Лайтин – тяготился всю жизнь вынужденным одиночеством, боялся, что его семья найдет, прятался по командам, пользуясь легковерностью некоторых демонов, поэтому и на чужую жизнь смотрел сквозь эту призму. Хотя, может быть, я и сама трактую его бред, пользуясь не тем словарем...

–Я могу быть одна, – твердо произнесла я и наконец открыла дверь в общую комнату. Глор и Риста даже убрали за собой – сложили лишние папки в маленькую аккуратную кучку в уголке. – Более того, мне нравится жить самой по себе. Нравится, я сказала.

Звучало очень убедительно. Увы, в глубине отсутствующей души что-то упорно косплеило одного реальностного театрального режиссера. Хотелось странного – то ли опять поговорить с Вечной, не дожидаясь, пока пройдет назначенный срок, то ли сделать еще какую-нибудь заведомую глупость. Я осторожно прикусила губу и втянула в себя выступившую каплю крови. В голове слегка прояснилось, до сих пор открытая статейка свернулась, и на ее место выплыла неприятная мысль. 

Что, если я все-таки слегка недооцениваю Лайтина? Ну, или не его, а те силы, которые им воспользовались? Я не вступала с ними в по-настоящему прямой конфликт, только опосредованно, и это на многое влияет... Пока влияет. Но и кое-какие решения мне лучше бы принять сейчас. Не зря же Вечная дала мне время на размышление. Хотя в их семье дар предвидения достался Феникс, Крэш это не мешает мыслить логически. То, что она не может точно сказать, что придет мне в голову, не важно – этого вообще никто не может сказать. Например, даже сам Лайтин не мог бы догадаться, что мои мысли опять свернут на его хронически икающую персону, стоит только Мериди отбыть на первое в жизни сольное задание. Именно сольное, Глор тут левым боком, для красоты, а сценаристка в качестве ударной силы... справятся, я думаю.  Поэтому и в папку принципиально не посмотрела. Понадобится моя помощь – свяжутся, не гордые. 

«Но я очень надеюсь, что они там займутся тем, чем можно заниматься и без меня», – я снова наступила себе на сердце. Это уже оказалось менее болезненно, чем раньше. Привыкаю. Или это просто временное онемение. А на деле я за эти десять дней все стенки обползаю и все фотографии перецелую, вспоминая, как мы с Ристой их обсуждали. Все возможно.

Есть, конечно, один выход, которым пользуются даже дети. Берется некий объект, чувства к которому безопасны, и подставляется на место того, кого хочется разлюбить. Но способ чреват большими проблемами впоследствии – я помню, какими, хотя лучше было бы не помнить такое совсем, – и не совсем честен. Ладно еще, когда применяешь его к демонам, которые ничем особо с тобой еще не связаны. Тогда вся задача будет состоять в том, как выпутаться из получившейся многоугольной кошачьей колыбели. А если связь по твоей дурости уже есть, то ее сначала надо разорвать как полагается. 

Связь... связь-связь-связь. Не та, что между мной и Ристой, а другая – между Лайтином и Мейлстром. Режиссером-сценаристом и, так сказать, автором задумки, из которой все и выросло. Книгу Лайтина уничтожили и запретили первые, а обрывки, которые ушли в народ... Что-то же их объединяло – ну, помимо того, что это были поворотные моменты одной и той же истории. Можно попробовать погадать на огне, но сначала надо выделить ключевые слова.

Момент с отправкой первых в Хаос стоит, наверное, отложить в сторону, о нем кричали и сохранившиеся книги, и «История будущего». Собственно, все, что попало под ручки Хэзер и Вайолет, исключая разве что открытие ментальских реальностей, к делу отношения не имеет. Я знаю, как писали эту книгу. Специально проверяла, когда мне это в голову стукнуло, выкроила время. Не влезал туда Лайтин с корректурой, даже близко  не подходил, и Мейлстром рядом не крутилась. Все само произошло. А значит, вопросы, касающиеся Вечной Силы, временно можно проигнорировать.

Я села на пол, опустив ноги в ванну, и задумчиво ими поболтала. Подсознание надо слушать, – если оно подсказывает, что дело не совсем чисто, то пора проверить стерильность. Пока не забылось. Мелочи, конечно, бывают, и интуиция – та еще принцесса на горошине в этом плане, но... почему именно огни, правление Контера и менталы? 

Если вспомнить наш родной дискуссионный клуб и все, что было сказано по разным историческим вопросам, то оперативной памяти не хватит. Но кое-что интересное звучало именно там, и хорошо, что отложилось в памяти. Тема «Значение открытия реальности огней в жизни Департамента». Я тогда, предупреждая сползание дискуссии в ожидаемом направлении, задала резонный вопрос: «А кроме кристалки?» И один умный маленький демон ответил: «Если бы пятерка демонов не открыла эту реальность, они не получили бы звания Великих, а так и остались обычной командой из истинных. И трое из них, скорее всего, никогда не стали бы шефами Департамента».

Но они стали. Омега, Контер, Рейвен. Друг за другом. И их дети – вслед за ними. Чао, Рассел, Крэш Вечная. Ну, Вечной можно в данном контексте пренебречь, а вот Чао и Рассел были зачаты в реальности огней. На мероприятии, где кристалка лилась рекой, – точнее, по случаю прибытия новых богов, морями и океанами. И там же моя Великая тезка родила Хэзер, Вайолет и Райан, из-за которых открытие менталов состоялось именно так, как состоялось. Во многом из-за тройняшек к решению этой проблемы подключилась Дестра, воспитавшая их мать, и дальше все покатилось по накатанной. 

Лайтин не вписывал дочь в пророчества прямым текстом. Но он – или кто-то через него, – фактически запрограммировал цепочку ситуаций так, чтобы... Нет, это уже слишком – считать, будто именно Лоренс Ридл организовал Дестре ту несчастную любовь, из-за которой она позднее так вовремя помешалась на Ниэре Шекстоне. Слишком много нюансов пришлось бы учесть. Вот только ситуация, о которой я раньше не задумывалась особо, пахнет именно сценарием категории «д». Даже, я бы сказала, откровенно воняет. До такой степени, что я готова лично пойти и спросить кое о чем Лайтина, несмотря на брезгливое отношение к этой персоне. 

Впрочем, на такие жертвы идти совсем не обязательно. У меня под рукой имеется коллектор рассеянной информации, чуть более приятный в общении. Хоть и не лишенный недостатков.

Мысленно взвесив за и против, я решила, что камни по этому вопросу должны дать правдивый ответ. Не тот случай, чтобы вилять. С их точки зрения, как мне кажется, нет особой разницы, кто станет подставной Второй Силой – дочка Дестры или любая демонесса с подходящей датой рождения, коих можно есть на реверсе. Ишачить-то по основному профилю все равно мне. А неподходящую Избранную один раз можно и заменить, если что. Согласно писульке Лайтина восьмой круг, сиречь правление восьмого шефа не из первых, и девятый равно безопасны. Хотя, конечно, лучше всего было бы вообще не рисковать с началом нового круга. 

«Угу. И посадить на шефское кресло кого-нибудь из предыдущих шефов. Контера, например. Или Омегу. Или Рейвена. Только сначала покажите мне того идиота, который возьмется любого из них уговорить. Зеркало не предлагать, я серьезно! И даже если этот идиот справится, то кто убедит остальной Департамент сделать перезагрузку? Шеф – пока что выборная должность, а у всех, кто в этом кресле посидеть успел, репутация по итогам работы неоднозначная. Даже с учетом того, как теперь изменилось отношение к некоторым вопросам у народа... Допустим, Рейвена они еще восприняли бы, но его силой смещали, и это свой отпечаток накладывает», – по такому маршруту мои мысли иногда ездят пару кругов, и пользы в этом не больше, чем в покатушках на горках.

Если кого и имеет смысл сажать, в шефский кабинет, естественно, так это Феникс, и то – выдав за Крэш, чтобы паники у народа не вызывать. А также ненужных возгласов разряда «и нахрена было тогда кипиш разводить?» из лагеря тех, кого реформы ее краткого правления по большей части устраивали, а по меньшей не коснулись. Но вопроса «кто будет управлять этой неуправляемой?» такой подход не отменяет. Умение изо всех сил сопротивляться изменениям и охранять себя в Хаосе – все-таки не то основополагающее качество, которое требуется шефу Департамента. 

Да и, честно говоря, я за своих девчонок опасаюсь: организация непредельщиков тогда Феникс предала в строгом соответствии с планом, а в ее всепрощении я очень сомневаюсь. Очнется и начнет раздавать долги направо-налево. И если ко мне у нее особых претензий нет, то девчата и ребята могут пострадать по старой памяти. А вместе с ними – и передовая наука. Нафиг надо.

Перестраховываюсь, конечно. Но в моем деле иначе нельзя. Упускаешь мелочь – теряешь не просто качество при выигрыше темпа, а кого-нибудь важного для себя. Я нормально отношусь к шахматам, а не к игре в них живыми демонами, тем более – небрежной. Одно дело, если Лайтина спустя какое-то время после медитирования над собственными писульками и их воплощением в реальной истории осенило, что его внучка будет названа Второй, и совсем другое, если все значилось в чьих-то планах по срыву предсказанного мероприятия...

«Так было это или нет? – спросила я, тронув чуть отогнувшееся под тяжестью клипс ухо. – Мейлстром закладывала в линейку Лайтина Ниэнну Шекстон как слабое звено?»

«Нет, – безразлично отозвался левый камень. А правый добавил: – Она слабее тебя, но с твоей поддержкой отыграет свою роль. Друзья Мейлстром не смогут победить, если Энни Шекстон встанет рядом с тобой. Все случится именно так, как сказано у Лайтина».

«Но цепочка событий, которые опираются на сохранившиеся фрагменты Книги Молнии...»

«Также привела к твоему появлению на свет. И к появлению Вечной, – продолжил правый. – Это было запланировано лишь самим Хаосом».

«Предсказания будут сбываться, пока в ключевой роли ты, и пока ты хочешь, чтобы они сбылись, – подытожил левый. – Надо вывести из строя не маску, а играющего режиссера, чтобы бенефис Второй не состоялся». 

Мысленно поблагодарив камни за возвращенное спокойствие, я отослала их и решила, что хватит заморачиваться на эту тему. Действительно, все зависит от меня и от моего отношения к роли. Что бы там ни село на кресло шефини, достаточно, чтобы Департамент поверил, что сие и есть Вторая Сила. Любить подделку под себя меня никто не обязывает, это мой личный выбор.