Уж напророчил так напророчил...

Присоединяюсь к флешмобу о предсказаниях от Сергея Москвичева. 

ГГ у меня скептик, а вот его собеседник - напротив. Конечно, то, о чем ему напророчили, он не рассказал, но, как говорится, в каждой шутке есть доля шутки. Имеющий уши да услышит. Но тссс - это спойлер.)

— В таком случае, благодарю вас от имени детей, — ответил барон, не прикасаясь к конверту, и неожиданно спросил: — Вы верите в предсказания?

— Только в те, которые сулят удачу и счастье, — пошутил Гиллис.

— И жили они долго и счастливо и умерли в один день, — не в тему продолжил Голденберг с иронией в голосе и сделал глоток бренди.

— Вроде того, — улыбнулся начальник Консьержери, пригубив бокал. — Впрочем, не думаю, что это было бы счастьем для обоих супругов, если у них большая разница в возрасте.

— Например, как у судьи де Сен-Шерон? — не глядя на гостя спросил барон.

— Как и у многих других, пусть и не такая большая.

— В варварских племенах был обычай убивать слуг, жен и наложниц умершего вождя и хоронить их всех вместе. Хорошо, что все это осталось в далеком прошлом.

— Так было не только у варваров, но и у древних египтян, — вставил Гиллис. — Я бы не сказал, что они были такими уж варварами, но эти традиции существовали там довольно долго.

— Египет — кладезь мудрости и колыбель цивилизации, и вы видели это все своими глазами… — обмяк в глубоком кресле Голденберг, прикрыв веки. — Масонство своими корнями уходит в учения Древнего Египта. Извечная мать-прародительница, Изида и Озирис, загадочные манускрипты Гермеса Трисмегиста, Книга Мертвых…

— И вы не боитесь так просто говорить о масонстве и его секретах со мной, непосвященным? — понизил голос Гиллис, положив локоть на спинку дивана.

— А я не сказал ничего такого, о чем бы не знал любой, кто хоть краем уха слышал о масонах, — усмехнулся барон. — Тем более, вам совсем недолго осталось быть непосвященным, друг мой.

— Смею ли я надеяться? — осторожно спросил Гиллис.

— Для моих друзей нет ничего невозможного, — тихо ответил барон и тут же добавил, испытующе глядя на гостя: — Но вы так и не ответили на мой вопрос.

— На какой? — приподнял бровь Гиллис.

— Верите ли вы в предсказания?

Де Савиньи на мгновение задумался, прогоняя невольно вспыхнувшее воспоминание о Мириам — слепой пророчице, которой покровительствовал едва ли не в прошлой жизни, но так и не позволил погадать себе.

— Верю ли я в предсказания? — медленно повторил он. — Конечно же, нет. Все эти гадания и предсказания судьбы — чистой воды шарлатанство.

— Я имел ввиду не гадания, — барон с легким нетерпением качнул головой. — Знавал я некогда одного человека, который даже вас смог бы убедить в обратном. Он даже предсказал революцию, что уж говорить про будущее простых смертных. Я имею ввиду графа Калиостро.

— Насколько я знаю, революцию он не предсказывал, — скептично заметил Гиллис. — Он видел недовольство народа властью и просто сыграл на этом. Это потом уже его словам придали форму пророчества. Точно так же, как поступают со стихами Нострадамуса.

— Вы очень молоды, друг мой, — на губах Голденберга появилась и тут же погасла мягкая улыбка, — но я не вправе переубеждать вас — вы еще не готовы. Всему свое время.

.