"Два чувства дивно близки нам..."
Автор: Peony Rose (Элли Флорес)Два чувства дивно близки нам,
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
На них основано от века,
По воле Бога самого,
Самостоянье человека, —
Залог величия его.
Животворящая святыня!
Земля была без них мертва;
Без них наш тесный мир — пустыня,
Душа — алтарь без божества.
Когда кто-то в энный раз начинает цитировать вот это стихотворение Пушкина и строить на нем свои многоэтажные суждения, так и тянет напомнить парочку интересных фактов. А именно: это отредактированный Пушкин, редактором же был небезызвестный Илья Александрович Шляпкин. Тот случай, когда результатом сотворчества стали поистине блестящие строфы — но если заглянуть в исследования по теме, становится ясно, что Александр Сергеевич, солнце наше ясное, стихотворение так и не завершил. Думал — и много думал, писал, переписывал... но не закончил.
И в том виде, в котором оно печатается во всех собраниях сочинений, выглядит стихотворение так:
Два чувства дивно близки нам —
В них обретает сердце пищу —
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
Животворящая святыня!
Земля была <б> без них мертва,
Как (пропущено слово) пустыня
И как алтарь без божества.
Датируется стихотворение предположительно первой половиной октября 1830 г. Знаменитая Болдинская осень, автор творит без устали, проза и поэзия льются денно и нощно, поэтому что ж удивляться незавершенности этой миниатюры — вероятно, отвлекся, занялся иными делами, а после забыл, отложил в долгий ящик. Но возможно, дело в другом — при всей миниатюрности слишком важна была поднятая тема, ведь Пушкин к памяти предков и к родному дому относился поистине благоговейно, постоянно об этом говорил и друзьям, и знакомым коллегам-писателям. А раз так, то на полях черновика поэт мысленно поставил знак «первостепенной важности рассуждение» — и отложил до тех времен, когда эмоции не будут столь сильны, и мысли потекут в спокойном философском русле.
В любом случае, даже в таком незавершенном виде стихотворение можно считать если не кредо Пушкина, то по крайней мере одним из краеугольных камней его личности. А цитировать стоит точно, опираясь на академический свод текстов классика.