Алкогольные страницы, присоединяюсь к флешмобу

Присоединяюсь ко флешмобу про алкоголь от Итта Элиман https://author.today/post/377834

Странное дело: люблю я коньяк, а пишу чаще про виски. Поехали:

Виски и самогон на вереске, "Хозяин острова Эйлин-Мор"

В гостиную заглянула Грейс, недовольно посмотрела на нас, на стоящую между нами полупустую бутылку виски, но промолчала. Поджав сухие губы, ушла, слишком громко хлопнув дверью.  Не обратив на это внимания, я тоже склонился к Лорне.

— А тебе-то что? — спросил я. — Сгину на Эйлин-Море, только перекрестишься.

— Господь с тобой, Дон. Никто не будет оплакивать тебя горше, чем я. Где я выпивку брать буду? От настойки Аннабель у меня изжога, а от моей ханжи-дочурки ничего крепче молока не допросишься. 

Я не удержался и расхохотался в голос. 

— Возвращайся, Дон! — сказала Лорна без тени обычного ехидства. — А лучше вовсе не уезжай.

— Не могу, — вздохнул я. — Мне пообещали хорошее жалование, а дела у меня не очень, ты и сама знаешь.

— Никакие деньги не стоят загубленной души.

Шабли и кларет, "Попаданка с тройней для ректора магической драконьей академии"

Героиня, которую в этом мире изысканно зовут Снежания за душевную чистоту и целомудрие, быстро разбирается с разложенными перед ней 18 вилками, 13 ложками, десятком ножей, парой лопаток и тройкой ковырялок. Вовремя подставляет нужные бокалы то под шабли, то под кларет. Каждое её движение исполнено изящества и достоинства и подчёркивает благородное происхождение, хотя всего пару часов назад по её внутреннему биологическому времени она хлебала грибной суп ртом из кастрюли, потому что поварёшка упала на пол, а это примета: если поднять, то кто-то припрётся, и придётся делиться варевом и бухлом.

Херес, "Сдохни, Борзов!" 

Колышутся занавески. Прохладный воздух с запахом озона сдувает пыль со старой мебели, с нового кожаного дивана, с укутанной пледом женщины. В старых хрущёвках много пыли.

Медленно, как во сне, она тянет руку к столику времён последнего Ильича. Пальцы нащупывают бокал. Так же медленно она подносит его к губам.

Херес чуть обжёг горло, разогнал тёплую волну по телу. На чуть-чуть. Тепло завязло в замороженных нервах. Бокал встал на столик. Рука легла на диван. На женщину падает пыль. Пыль везде.

Раньше её не было, пыли. Она так быстро жила, что пыль сносило встречным ветром. А потом забрали Рыбина и двигаться расхотелось.

Некоторое время она катилась по инерции, как паровоз, из которого на ходу выкинули кочегара. Давление в котле ещё есть, колёса крутятся, а скорость падает. Если новый кочегар не закинет угля в топку... А ей не нужен новый кочегар. Всё. Конечная. Отстойник. Кладбище ненужных паровозов.

Рука потянулась к бокалу и повисла. Она закрыла глаза. Рыбин в проёме входной двери подмигивает ей на фоне бело-голубой побелки. Рыбин с потным лбом, с бешенными глазами нависает над ней, сзади потолок в трещинах побелки, старая люстра “под хрусталь”. Рыбин беззаботно улыбается, одна рука крутит руль, другая, горячая, на её бедре, за его профилем залитое солнцем Садовое.

Не выходит. Черты лица расплылись, не узнать. Краска есть, трещинки есть, человека нет. Какой-то собирательный образ тысячи мужчин. Она не может представить себе лицо самого любимого человека. Рыбина больше нет нигде, даже в её голове.

Она зажмуривается. В краешке глаза, выступает слеза. Пробегает горячей струйкой по щеке, собирая пылинки. Капает на подушку. Женщина лежит на диване, вытянувшись в струнку. Левая рука нависает над краем, пальцы едва касаются недопитого бокала. Спит без снов и движения, тихо припадая пылью.

Утром солнце без толку шевелило ветвями старой яблони, гоняя пятна тени по кожаному дивану. На столике стоял бокал, в вине плавали мушки. В ванной лежала мокрая щётка. На тумбе в прихожей — мобильный телефон с кучей пропущенных звонков. Не было женщины и ноутбука. Остальное на месте.

Водка, "Служба спасения семьи"

— Слушай, чего-то тяжело пошла.

— Э! Э! Пацан, сюда быстро! Сюда быстро, я сказал.

— Что-то ещё желаете?

— Желаю! Ик! Мой друг сказал, что ты нам шмурдяк принес.

— Не говорил я тако...

— Т-с-с! Ну, и что мы с этим будем делать.

— Извините, но это невозможно.

— Да? Ты хочешь сказать, что мы врем?

— Я...

— Ты хочешь сказать, что я, боевой офицер, вру?

— Одну минуточку, я позову администратора.

— Зачем ты так?!

— Все нормально.

— Блин, ну на хрена?!

— Т-с-с! Ну и где же администратор?

— От лица нашего кафе я приношу извинения, администратор сказал, что за предыдущую бутылку платить не надо, и эта будет за счёт заведения.

— Ай, молодцы, как ловко выкручиваетесь.

— Вы принимаете наши извинения?

— Ладно живите! Видел? Фьить! Лалайлай! Фьить! Лалайлай-ла-лалай! Эх, песни моей молодости. Учись, студент, а то так и будешь ключи подавать!

Грог, "Хозяин острова Эйлин-Мор"

Дукат сунул мне в руки огромных размеров кружку с крепким чаем, обильно сдобренную чёрным ромом и специями, судя по запаху. В жидкости плавала, наверное, половина лимона, нарезанная дольками. Я с сомнением посмотрел на начальника, но он сказал строго:

— Давайте, МакАртур, давайте, пейте, пока грог горячий. Это не выпивка, а лекарство.

Я торопливо выхлебал крепкое пойло, грог растёкся по моим жилам и немного затуманил мозг. Я благодарно кивнул Дукату и снова натянул свой макинтош. Дукат скривился:

— МакАртур, вы не хуже меня понимаете, что Маршаллу уже ничем не помочь. Температура воды около нуля, прошёл целый день. Он не выжил бы даже, если б выбрался на берег.

— Простите, сэр, но я не могу иначе. Я всё равно не усну, — ответил я.

С зажжённым фонарём в вытянутой руке, я выскочил наружу, а Дукат, недовольно бурча под нос, удалился в спальню.

Порыв ветра качнул меня, а может, в гроге было слишком много рома. Подавив отрыжку, я двинулся по берегу, внимательно глядя с обрыва вниз, и стараясь не поскользнуться на поросших мхом и присыпанных снегом камнях. Я метался по островку, прекрасно понимая, что потеряться тут просто негде. Надежда покидала меня постепенно, вместе с силами. Я всё меньше мог сопротивляться порывам ветра, и меня всё больше тянуло присесть на камень и отдохнуть.

Опять виски, "Мы будем гореть в аду вместе"

Один из соседей попытался погнуть передо мной пальцы насчёт шума, но я без замаха врезал ему в нос. Я знал, что я не прав, мне было стыдно, и я позорно смылся. А вечером он пришёл ко мне и извинился. Он стоял с бутылкой вискаря в проёме двери и бормотал что-то про то, что не знал, а в моём мозгу долбились два желания: врезать ещё раз по его распухшему носу и сгореть от стыда на месте. Я выбрал второе. Хорошие люди бывают абсолютно безжалостны в своей доброте.

Мы выжрали с ним тот вискарь под пьяные слёзы, потом ещё один под бухие рыдания. Он рассказывал про то, как сильно любит свою… Я не запомнил, как зовут его любимую. И как он представил себе… и лучше бы не представлял… и как он уже совсем не может себе представить, насколько больно мне. Я сидел и сочувствовал: ему жить в ужасе ожидания потери, а я уже потерял всё, мне бояться нечего. Можно позавидовать.

Наконец, мой любимый коньяк, "Однодневки"

Дома Семён усадил Бориса Борисовича на раскладушку и сунул ему в руки кружку с Леопольдом. Достал из чемоданчика бутылочку Ивана Ильича.

— А что это, простите? — спросил сосед, глядя на жидкость, не похожую на хлорид натрия, заявленный на этикетке.

— Сейчас — лекарство, а вообще коньяк.

— Я, Семён, откровенно говоря, не употребляю.

— В завязке?

— Нет-нет, конечно же нет, Господь с вами.

— Есть медицинские противопоказания?

— Я на удивление здоровый человек.

— Религиозные запреты?

— О-о нет, я — агностик.

— Тогда пейте. Залпом не заставляю, маленькими глотками. Слушайте доктора!

Борис Борисович нерешительно посмотрел на Семёна.

— Вы — фельдшер.

— Тогда слушайте фельдшера, — легко согласился Семён и стукнул Карлсоном по Леопольду.

Борис Борисович отхлебнул и скривился. С трудом проглотив, сказал:

— Простите, Семён, уверен, коньяк очень хорош. Это просто с непривычки. Я всегда находил удовольствие в других вещах, не связанных с алкоголем. Так сложилось. Хотя не скрою, последнее время мне часто хочется потерять ненадолго ясность сознания. — он поболтал коньяк в кружке. — Я, кажется, начинаю жаловаться, вам это ни к чему. Давайте просто попьём этот чудесный напиток в тишине.

Подхватывайте, делитесь алкогольными цитатами!